Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковский летом на даче
(Пушкино. Акулова гора, дача Румянцева, 27 верст по Ярославской жел. дор.)

В сто сорок солнц закат пылал,
в июль катилось лето,
была жара,
жара плыла —
на даче было это.
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы —
деревней был,
кривился крыш корою.
А за деревнею —
дыра,
и в ту дыру, наверно,
спускалось солнце каждый раз,
медленно и верно.
А завтра
снова
мир залить
вставало солнце ало.
И день за днем
ужасно злить
меня
вот это
стало.
И так однажды разозлясь,
что в страхе все поблекло,
в упор я крикнул солнцу:
«Слазь!
довольно шляться в пекло!»
Я крикнул солнцу:
«Дармоед!
занежен в облака ты,
а тут — не знай ни зим, ни лет,
сиди, рисуй плакаты!»
Я крикнул солнцу:
«Погоди!
послушай, златолобо,
чем так,
без дела заходить,
ко мне
на чай зашло бы!»
Что я наделал!
Я погиб!
Ко мне,
по доброй воле,
само,
раскинув луч-шаги,
шагает солнце в поле.
Хочу испуг не показать —
и ретируюсь задом.
Уже в саду его глаза.
Уже проходит садом.
В окошки,
в двери,
в щель войдя,
валилась солнца масса,
ввалилось;
дух переведя,
заговорило басом:
«Гоню обратно я огни
впервые с сотворенья.
Ты звал меня?
Чаи гони,
гони, поэт, варенье!»
Слеза из глаз у самого —
жара с ума сводила,
но я ему —
на самовар:
«Ну что ж,
садись, светило!»
Черт дернул дерзости мои
орать ему,-
сконфужен,
я сел на уголок скамьи,
боюсь — не вышло б хуже!
Но странная из солнца ясь
струилась,-
и степенность
забыв,
сижу, разговорясь
с светилом
постепенно.
Про то,
про это говорю,
что-де заела Роста,
а солнце:
«Ладно,
не горюй,
смотри на вещи просто!
А мне, ты думаешь,
светить
легко.
— Поди, попробуй! —
А вот идешь —
взялось идти,
идешь — и светишь в оба!»
Болтали так до темноты —
до бывшей ночи то есть.
Какая тьма уж тут?
На «ты»
мы с ним, совсем освоясь.
И скоро,
дружбы не тая,
бью по плечу его я.
А солнце тоже:
«Ты да я,
нас, товарищ, двое!
Пойдем, поэт,
взорим,
вспоем
у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить свое,
а ты — свое,
стихами».
Стена теней,
ночей тюрьма
под солнц двустволкой пала.
Стихов и света кутерьма
сияй во что попало!
Устанет то,
и хочет ночь
прилечь,
тупая сонница.
Вдруг — я
во всю светаю мочь —
и снова день трезвонится.
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить —
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой
и солнца!

Анализ стихотворения «Необычайное приключение…» Маяковского

Стихотворение «Необычайное приключение…» было написано Маяковским в 1920 г. В его основу легли впечатления от действительного пребывания поэта на даче Румянцева.

В произведении в фантастической форме Маяковский выражает свои идеалистические взгляды. Революция представлялась автору зарей нового мира. Члену коммунистического общества должна быть подвластна вся природа. Коммунизм провозглашал неограниченные силы и возможности человека. Поэтому нет ничего удивительного в том, что автор может запросто обратиться к самому солнцу. В этом взгляде также заложено отрицание религии и всех суеверий. В патриархальном обществе солнце обожествлялось. Крестьянин в царской России относился к нему, как к высшему существу, от которого напрямую зависела его жизнь. Христианство ставило на это место единого Бога, но солнце, как одно из творений Высшей силы, все равно было недоступно.

Материализм давал научное объяснение существования всех космических тел. Это уже значительно принижало положение солнца. Оно представлялось просто одной из бесконечного множества звезд, причем далеко не самой яркой. Во время Маяковского люди уже мечтали о полетах в космос, поэтому расстояние до солнца «сокращалось».

Поэт – человек нового общества. Ему по плечу любая задача или проблема. Разозлившись на солнце (!), он смело приглашает его к себе в гости. Маяковский даже упрекает светило. Он занят работой, а солнце каждый день беззаботно гуляет по небу. Несмотря на самоуверенность, поэт все же испытывает невольный страх, когда видит, что солнце действительно направляется к нему в дом. Но этот страх постепенно проходит, потому что гость также признает в поэте равного себе. В этом заключается еще одно жизнеутверждающее положение коммунизма. В мире не существует невыполнимых задач. Человека останавливает лишь неуверенность в собственных силах. Нужно без сомнений браться за любое дело, и это неизменно приведет к успеху.

Поэт и солнце ведут спокойный неторопливый разговор. Они делятся своими проблемами. Лирический герой понимает, что солнце также выполняет нелегкий работу. Это еще больше их сближает. При коммунизме ценность человека напрямую зависит от его трудового вклада. Очень характерно, что в приливе дружеских чувств солнце обращается к поэту «товарищ». В финале Маяковский сравнивает свои стихи с сиянием солнца и утверждает, что их совместный лозунг – светить всегда и везде.

Таким образом, Маяковский в стихотворении «Необычайное приключение…» излагает свою утопическую мечту – слияние в едином трудовом порыве человеческих и природных сил, что неизбежно приведет к счастливому будущему.

Владимир Крючков . Итоги . 10 декабря 2012

Японские исследователи из Института технологий Тохоку и университета Киото обнаружили и экспериментально доказали уникальное свойство человеческого тела испускать свечение. Это излучение очень слабое: чтобы увидеть его, человеческий глаз должен быть в тысячу раз чувствительнее, чем он есть...

Увидеть свет

До сих пор науке был известен эффект биолюминесценции, которая является слабым, но видимым свечением, замеченным у некоторых живых организмов, например у светлячков или медуз. У них свет выделяется в результате ферментативных реакций. Более того, ученые предполагали, что фактически все живые организмы могут производить чрезвычайно слабое свечение. Это происходит в результате биохимических реакций, а само явление называется биофотонной эмиссией. По некоторым теориям, у любого живого организма эффект биолюминесценции порождается возбужденными молекулами, выделяющими фотоны в результате энергетических процессов.

Прежде проверить гипотезу относительно свечения человека не удавалось - просто не хватало технических возможностей. Не существовало приборов, которые могли бы за относительно короткое время в полной темноте засечь фотоны, испускаемые человеческим телом. Но японцы смогли решить эту проблему, разработав высокочувствительную камеру, способную улавливать свет на уровне отдельных фотонов. Кроме того, для камеры разработали специальную оптическую систему с высокой пропускной способностью.

Разобравшись с техникой, специалисты приступили непосредственно к эксперименту. Для него из множества желающих отобрали пятерых добровольцев - двадцатилетних мужчин без заболеваний кожи. «Одним из основных условий отбора было соблюдение людьми стандартного для нормально работающего человека ритма жизни», - рассказывает Хитоси Окамура, сотрудник отдела биологических систем университета Киото. Все отобранные ложились спать примерно в 23.30, а просыпались в 6.15. Во время самого эксперимента, который длился три дня, добровольцев поставили в довольно жесткие условия. Прием пищи происходил строго по графику - в 12.30 и 18.30. Хотя легкие закуски и холодные напитки они могли потреблять по собственному усмотрению. Днем добровольцы находились в комнате при освещении в 400 люкс (соответствует освещенности при восходе или закате в ясный день). Им не позволялось пользоваться косметикой.

Фотонная съемка проводилась с жестким соблюдением регламента. Каждые три часа с 10 утра до 10 вечера добровольцев раздевали по пояс, протирали тело теплой водой и приглашали в абсолютно темную комнату. В ней они усаживались в удобное кресло, и их оставляли в покое на 15 минут для адаптации к полному мраку. В это время с них, чтобы замерить температуру поверхности тела, при помощи инфракрасной камеры снимали термографию. После этого производился собственно замер биофотонной эмиссии, который длился в течение 20 минут. Все это время в комнате звучала спокойная музыка, но спать добровольцам не разрешалось. Затем им снова делали термографию. Также каждый раз во время захода в темную комнату добровольцы сдавали на анализ слюну для того, чтобы ученые могли измерить уровень гормона кортизола, который является биомаркером эндогенных циркадных ритмов - «внутренних часов» организма.

Однако это была лишь практическая часть эксперимента. После съемок всех пяти добровольцев специалистам предстояло обработать полученные данные.

Дневное мерцание

Обработка полученных данных удивила ученых. «Завершив анализ снимков, мы поняли, что смогли экспериментально доказать биофотонную эмиссию у человека», - рассказывает Дайсуке Кикучи, сотрудник отдела электроники и интеллектуальных систем Института технологий Тохоку. Более того, ученые выяснили, что эмиссия фотонов, исходящая от лица добровольцев, интенсивнее, чем от остальных частей тела. К тому же лицо сильнее «фотонит» в районе рта и щек. Японцы сопоставили также карты интенсивности эмиссии и выяснили, что утром она каждый раз была наиболее слабой, увеличивалась к полудню и достигала своего пика примерно к 16 часам. «На щеках максимальное излучение достигало 3000 фотонов в секунду на квадратный сантиметр в 16 часов, в два раза больше, чем в 10 утра. Эти данные указывают на существование дневных ритмов фотонной эмиссии», - объясняет Хитоси Окамура.

Чтобы проверить это заключение, ученые провели дополнительный эксперимент. Троих из пяти добровольцев после дневных съемок попросили не спать ночью. Они находились в том же помещении при свете силой в 400 люкс. Их фотонную эмиссию измеряли прежним способом в час ночи, в четыре и семь часов утра. В результате ученые выяснили, что после пика в 16 часов интенсивность свечения снижалась и ночью оставалась на низком уровне даже при умеренной освещенности. Это показало, что дневной ритм фотонной эмиссии может быть вызван биоритмами человека.

Версию решили проверить, сопоставив данные съемок фотонной эмиссии с содержанием кортизола в слюне. Ученых ждало открытие. Они обнаружили, что во время эксперимента утренний уровень гормона каждый раз был существенно выше вечернего. Это позволило предположить, что интенсивность света, испускаемого человеком, непосредственно зависит от его биологических ритмов и, возможно, регулируется гормонами, участвующими в процессах энергетического метаболизма.

Люди-светлячки

Как применить на практике полученные знания? Некоторые специалисты считают, что это открытие позволит совершить прорыв в медицине. Например, по некоторым данным, похожие исследования сегодня ведутся и рядом российских ученых, которые предполагают, что возможность «светиться» человек приобретает в момент своего первого вдоха, а на протяжении всей жизни излучает некие гамма-кванты. При этом якобы по мере взросления человека интенсивность его свечения снижается. Есть гипотеза, что в основе распространения света каждым из нас лежит низкоэнергетическая ядерная реакция, в которой участвуют природные радионуклиды. И вот в чем загвоздка: с возрастом их число снижается, и процесс старения приобретает ускорение. В том-то и состоит смысл исследований, направленных на изучение свечения человека, что он может раскрыть тайну старения.

Впрочем, есть и другое, не менее интригующее направление: разобраться, для чего биолюминесценцию используют другие живые организмы, чтобы понять, для чего она нам. Так, известно, что животным она служит для привлечения добычи или партнеров, коммуникации, предупреждения или угрозы, отпугивания или отвлечения, а также маскировки. Вероятно, японцы очень близко подобрались к пониманию так называемого шестого чувства и вскоре могут открыть доселе неизвестные механизмы межличностной коммуникации.

А сторонникам эзотерических историй, конечно, понравится другое объяснение: мол, японцы обнаружили не что иное, как ауру. Если так, то теперь сугубо научно можно объяснить, как экстрасенсы угадывают состояние человека, его мысли, прошлое и будущее. Возможно, им каким-либо образом дана способность видеть или чувствовать этот свет, который обычный человек попросту на замечает.

Мнения

Райнер Ульбрих, доктор физики, профессор отделения неврологии, биофизики и молекулярных бионаук Геттингенского университета:

Биофотоны - это побочные продукты обмена веществ, своего рода световой шум, не выполняющий никакой биологической функции. Испускание света - абсолютно естественное и само собой разумеющееся явление, сопровождающее многие химические реакции.

Роман Фад, экстрасенс:

Открытие японских ученых - прямое подтверждение существования ауры. Сегодня с понятием особой энергетики, ауры, согласны не все. Тем не менее все мы обладаем той или иной энергетикой. Простой пример - первичное восприятие человека. С одним сразу после знакомства нам общаться комфортно, создается ощущение, что мы его знаем сто лет. С другим возникают сложности, появляется антипатия, которая не пропадает долгое время. Это и есть реализация коммуникативной роли ауры. Любое желание человека, его мысли - это некий энергетический посыл, который выражается в зарегистрированном биофотонном излучении. Кто-то, сам того не осознавая, этот посыл принимает особыми органами чувств. Японцы раскрыли механизм этой коммуникации, зафиксировав передачу сигнала, а далее интересно было бы посмотреть, как он принимается. Это очень важно. Ведь если бы сто лет назад нам сказали, что мы будем общаться при помощи каких-то пластмассовых коробочек, вряд ли бы кто поверил.

Фриц-Альберт Попп, немецкий биофизик, основатель Международного института биофизики в Дюссельдорфе:

Биофотоны излучаются не только телом в целом, но и каждой его отдельной клеткой. Они являются носителями информации, сигналами, которые одна клетка посылает другим, чтобы таким способом сообщить об изменениях своей внутренней структуры, о неприятностях, болезнях и планах на будущее. Так клетки общаются друг с другом, координируют и согласовывают свои действия.

«Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» Владимир Маяковский

(Пушкино. Акулова гора, дача Румянцева,
27 верст по Ярославской жел. дор.)

В сто сорок солнц закат пылал,
в июль катилось лето,
была жара,
жара плыла —
на даче было это.
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы —
деревней был,
кривился крыш корою.
А за деревнею —
дыра,
и в ту дыру, наверно,
спускалось солнце каждый раз,
медленно и верно.
А завтра
снова
мир залить
вставало солнце ало.
И день за днем
ужасно злить
меня
вот это
стало.
И так однажды разозлясь,
что в страхе все поблекло,
в упор я крикнул солнцу:
«Слазь!
довольно шляться в пекло!»
Я крикнул солнцу:
«Дармоед!
занежен в облака ты,
а тут — не знай ни зим, ни лет,
сиди, рисуй плакаты!»
Я крикнул солнцу:
«Погоди!
послушай, златолобо,
чем так,
без дела заходить,
ко мне
на чай зашло бы!»
Что я наделал!
Я погиб!
Ко мне,
по доброй воле,
само,
раскинув луч-шаги,
шагает солнце в поле.
Хочу испуг не показать —
и ретируюсь задом.
Уже в саду его глаза.
Уже проходит садом.
В окошки,
в двери,
в щель войдя,
валилась солнца масса,
ввалилось;
дух переведя,
заговорило басом:
«Гоню обратно я огни
впервые с сотворенья.
Ты звал меня?
Чаи гони,
гони, поэт, варенье!»
Слеза из глаз у самого —
жара с ума сводила,
но я ему —
на самовар:
«Ну что ж,
садись, светило!»
Черт дернул дерзости мои
орать ему,-
сконфужен,
я сел на уголок скамьи,
боюсь — не вышло б хуже!
Но странная из солнца ясь
струилась,-
и степенность
забыв,
сижу, разговорясь
с светилом
постепенно.
Про то,
про это говорю,
что-де заела Роста,
а солнце:
«Ладно,
не горюй,
смотри на вещи просто!
А мне, ты думаешь,
светить
легко.
— Поди, попробуй! —
А вот идешь —
взялось идти,
идешь — и светишь в оба!»
Болтали так до темноты —
до бывшей ночи то есть.
Какая тьма уж тут?
На «ты»
мы с ним, совсем освоясь.
И скоро,
дружбы не тая,
бью по плечу его я.
А солнце тоже:
«Ты да я,
нас, товарищ, двое!
Пойдем, поэт,
взорим,
вспоем
у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить свое,
а ты — свое,
стихами».
Стена теней,
ночей тюрьма
под солнц двустволкой пала.
Стихов и света кутерьма
сияй во что попало!
Устанет то,
и хочет ночь
прилечь,
тупая сонница.
Вдруг — я
во всю светаю мочь —
и снова день трезвонится.
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить —
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой
и солнца!

Анализ стихотворения Маяковского «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче»

Очень многие стихи Владимира Маяковского славятся удивительной метафоричностью. Именно благодаря этому нехитрому приему автору удалось создавать очень образные произведения, которые можно сравнить с русскими народными сказками. Например, у народного эпоса с произведением «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче », которое было написано поэтом летом 1920 года, очень много общего. Главным героем этого произведения является солнце, которое поэт сделал одушевленным существом . Именно так в сказках и преданиях изображается небесное светило, которое дарит жизнь и тепло обитателям земли. Однако автор посчитал, что солнце, каждый день путешествующее по небу одним и тем же маршрутом, является бездельником и тунеядцем, которому попросту нечем себя занять.

Однажды, наблюдая за тем, как оно «медленно и верно» спускалось за деревню, Маяковский обратился к небесному светилу с гневной речью, заявив, что «чем так, без дела заходить, ко мне на чай зашло бы!». И – оказался сам не рад такому предложению, так как солнце действительно явилось к Маяковскому в гости, опалив его своим жаром: «Ты звал меня? Чаи гони, гони, поэт, варенье!». В итоге небесное и поэтическое светила провели за одним столом целую ночь, жалуясь друг другу на то, как трудно им живется. И Маяковский осознал, что он в любой момент может отказаться от своих стихов и сменить перо, к примеру, на обычный рубанок. Однако солнце лишено такой возможности, и ему каждый день необходимо вставать и освещать землю. На фоне откровений небесного гостя автор почувствовал себя весьма неуютно и понял, что только такой самоотверженный труд может действительно изменить этот мир, сделать его светлее и чище.

В заключительной части стихотворения «Необычное приключение» Маяковский призывает каждого человека не только следовать своему призванию, но и любое дело выполнять с максимальной самоотдачей . Иначе смысл существования попросту теряется. Ведь люди приходят в этот мир с определенной миссией, которая заключается в том, чтобы «светить всегда, светить везде до дней последних донца». Поэтому нет смысла жаловаться на усталость и сетовать на то, что кому-то судьбой определен более легкий жизненный путь. Беря пример со своего гостя, Маяковский заявляет: «Светить – и никаких гвоздей! Вот лозунг мой – и солнца!». И этой простой фразой подчеркивает, насколько важное значение имеет работа каждого из нас, будь то поэт или же обычный труженик села.

Советский нагрудный значок члена движения «Комсомольский прожектор», организованного в начале 60-х годов XX века для участия молодежи в общественном контроле с целью «повышения производительности труда и борьбы с бюрократизмом на местах». В дизайне артефакта использовано знамя, аналогичное тому, что изображено на значке ВЛКСМ, а также символизирующие свет прожектора красно-белые полосы. Материал: алюминий. Крепеж: булавка. Оригинал. Состояние отличное.

Контролировать всех и вся в СССР стремились всегда. Каких только форм общественного контроля не существовало в нашей стране в разное время: комитет партийного контроля, народные контролеры, комсомольские оперативные отряды, добровольные народные дружины, общественные советы, домовые комитеты и т.д. (об одной из форм общественного контроля читайте в статье ). Предполагалось, что все эти организации должны полностью «высветить» жизнь рядового гражданина, не оставив в ней ни малейшего пространства не только для правонарушений, но и вообще для любых «антиобщественных» поступков и помыслов. С этой же целью — «ярче высвечивать недостатки в поведении и общественной жизни гражданина» — были созданы и органы комсомольского контроля.

Значок из коллекции «Маленьких историй»

С точки зрения советской идеологии, в этом была определённая логика. Комсомол считался резервом Коммунистической партии, а значит, в комсомольской организации должен был появиться контролирующий орган, аналогичный комитетам партийного контроля. Такой орган появился в СССР в декабре 1962 года, когда Пленум ЦК ВЛКСМ принял решение о создании штабов «Комсомольского прожектора» при всех комсомольских ячейках СССР. «Прожектористы» должны были «высвечивать» недостатки в работе молодежных организаций, выявлять и поощрять передовиков, а также направлять творческую и созидательную энергию комсомольцев, в том числе вне стен предприятия или учебного заведения. «Высвечивались» недостатки доступными комсомольцам творческими методами: стенгазетами, критическими статьями в местной прессе, а также специальными телепередачами, которые так и назывались — «Комсомольский прожектор». Считается, что именно эти передачи стали первыми в СССР информационно-аналитическими телевизионными программами.

Впрочем, «Комсомольский прожектор» стал не первым контролирующим органом в истории ВЛКСМ. Впервые советские комсомольцы стали добровольными инспекторами еще в 20-х годах. Правда, движение это тогда именовалось не «Комсомольский прожектор», а на всё ещё модный в ту пору революционный манер — «Лёгкая кавалерия». Но обо всем по порядку.
Система органов народного контроля в СССР впервые была организована по инициативе В.И. Ленина в форме рабоче-крестьянской инспекции — или РКИ . С самого момента основания 7 февраля 1920 года эту организацию возглавил Иосиф Сталин, который оставался на этом посту до 1922 года. Аббревиатура РабКрИн стала широко известна благодаря статье Ильича «Как нам реорганизовать РабКрИн?» . В ней вождь революции подверг резкой критике работу народных инспекторов, открыто заявил о том, что делегированные в РабКрИн крестьяне и пролетарии нередко идут на поводу у зарождающейся советской бюрократии. Косвенно эта статья критиковала и Сталина: получается, что как глава Народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции И.В.Сталин не вполне успешно справлялся со своими обязанностями главного общественного контролера. Прямо об этом Ленин, конечно, не говорил, но в своем «Письме к XII съезду партии» указал, что перед системой контроля в социалистическом государстве стоит цель «всю трудящуюся массу, и мужчин и женщин особенно, провести через участие в рабоче-крестьянской инспекции».


Члены РабКрИна проверяют сдачу хлеба государству крестьянами

Задачей Рабоче-крестьянской инспекции являлись строгий учет материальных ценностей и продовольствия, ограничение частного капитала и совершенствование государственного аппарата. Последний пункт означал, что РабКрИн должен был самым широким образом привлечь трудящихся к государственному управлению. По крайней мере, так считал Ленин. Но Сталин, судя по всему, думал иначе. По этой ли причине, или ввиду более неотложных дел, но в 1922 году Сталин оставил этот пост, и РабКрИн возглавил сперва Александр Цюрупа, затем — в апреле 1923 года — Валериан Куйбышев, а после смерти Ленина главным народным контролером страны станет Георгий Орджоникидзе. Заметим, что странным образом все трое последователей Сталина на посту главы РабКрИна очень быстро, один за одним, уйдут из жизни еще до начала печально известных «чисток» 30-х годов.


Члены РабКрИна изымают хлеб у «кулаков»

В первые годы работа РабКрИна более походила на деятельность современной Счетной палаты: его контролеры проводили финансовые ревизии, выявляли излишки и недостачи, нецелевое расходование средств. Отделы инспекции состояли из добровольцев, в основном из представителей волостных исполкомов и сельсоветов. Однако с мая 1927 года, после принятия Постановления ЦИК и СНК СССР «О расширении прав Рабоче-крестьянской инспекции», контролеров наделили правом принимать решения о наложении дисциплинарных взысканий, об отстранении и увольнении должностных лиц, о ликвидации лишних структурных подразделений. Другими словами, РабКрИн превратился в полноценный в советском понимании надзорный орган, наделенный в том числе и карательными функциями. Тогда же у Рабоче-крестьянской инспекции появились и молодые помощники – комсомольские отряды «Легкой кавалерии».
«Легкая кавалерия» возникла в СССР по инициативе украинских комсомольцев в условиях обострения классовой борьбы, в обстановке развертывания социалистического наступления на кулачество и элементы городской буржуазии», – такое определение молодежному контрольному органу дают советские словари. И хотя в старых справочниках отмечается, что движение «кавалеристов» было повсеместным и массовым, однако отчетность районных комсомольских ячеек позволяет заключить, что эта оценка завышена. Так, например, из отчета Обдорской РКИ за 1930 год мы узнаем, что отряды «ЛК» на Обском Севере широкого распространения не получили — в Обдорском районе была всего одна такая группа, в которую входило 15 человек. Зато в Москве в 1929 году в 200 отрядах «Легкой кавалерии» состояло 1500 человек, в Баку в 1931 году это движение было представлено 3000 «кавалеристами», а к октябрю 1933 года в Азербайджанской ССР насчитывалось уже около 1200 отрядов с 8365 активистами.
Советские справочники умалчивают еще одну важную деталь. На самом деле идея создания «Легкой кавалерии» принадлежала Николаю Бухарину, превратившемуся с легкой руки Сталина к концу 30-х годов из «верного ленинца» во «врага народа». В своей речи «Текущие задачи комсомола» Бухарин предложил из «групп по борьбе с бюрократизмом и помощи Рабочее-крестьянской Инспекции организовать легкую кавалерию РКИ» . Однако имя Бухарина вскоре будет вымарано из всех советских названий и учебников, а потому справочники и запишут, что «Легкую кавалерию» породил сам комсомол (подробнее о том, как в СССР старались забыть имя Николая Бухарина, читайте в статье ). Кстати, с самим названием этого движения поначалу вышла неразбериха — значения «Легкой кавалерии» на местах просто не понимали. Известно, например, что в Хлебниковском совхозе Московского уезда решение о создании отрядов «ЛК» привело в замешательство секретаря ячейки: он созвал всех комсомольцев и опросил, кто умеет ездить верхом на лошади. Таковых не оказалось. Тогда кое-как уговорили одну девушку, которая с грехом пополам держалась в седле, и послали ее на волостное совещание «кавалеристов». А в Козловском районе начальник штаба «ЛК» по всем деревням развешивал приказы с таким призывом: «Приказываю всем кавалеристам немедленно в полной готовности явиться на сбор».

О работе «кавалеристов» мы можем судить, в основном, по комсомольским отчетам – другие источники сохранили об этой организации минимум информации, да и та, в силу своей крайней заидеологизированности, не представляет особого интереса. Нам удалось выяснить, что в отряды «Легкой кавалерии» брали не только комсомольцев, но также беспартийную молодежь из числа бывших батраков и бедняков. Допускать к инспекторской работе «кулацкие и другие чуждые элементы» категорически запрещалось. Тех, кто добровольно вступал в ряды «ЛК», в народе иронично называли «выдвиженцами». Многие искренне негодовали, когда тот или иной парнишка с комсомольским билетом вдруг становился хоть и небольшим, но начальником. Отряд «Легкой кавалерии» выделял из числа своих активистов ударную «тройку» для сбора и проверки жалоб (как видим, пресловутые «тройки» были приняты не только в НКВД). Примечательно, что в большинстве случаев «кавалеристы» не имели при себе никаких уполномочивающих документов – достаточно было заявить начальнику цеха, что мол, общественная комиссия от комсомола явилась, и у того ноги подкашивались от страха. Еще бы! Ведь отряды «Легкой кавалерии» специализировались на борьбе с бюрократизмом и другими «больными наростами в советском управленческом аппарате». Главным методом борьбы с произволом на местах у «кавалеристов» были так называемые «налеты» (вполне логично для кавалерии) – внезапные проверки, застающие врасплох как руководство, так и служащих предприятий. Нагрянут такие «налетчики» в магазин или на завод, усмотрят в работе учреждения признаки волокиты – и начинаются бесконечные изъятия документации, взыскания, увольнения и прочее.



Заседание комсомольского актива

Первые итоги деятельности «Легкой кавалерии» были обсуждены на VIII съезде ВЛКСМ (май 1928 года), который полностью одобрил этот молодежный почин. С этих пор в ряды «кавалеристов» стали принимать в основном комсомольцев-ударников. Их работа, начинавшаяся когда-то с проверки жалоб трудящихся и контроля за трудовой дисциплиной, пополнилась инспекциями на производстве: комсомольцы выясняли причины брака, прогулов, добивались устранения недостатков в цехах. Внезапные налеты и рейды стали носить массовый характер, охватывая сотни людей. «Не один десяток бюрократов и головотяпов привлечен к ответственности в результате наших налетов», — гордо рапортовали «кавалеристы». Результаты их проверок доводились до сведения администрации, партийных и профсоюзных организаций. Приведем выдержки из наиболее одиозных кавалерийских отчетов:
— Под видом обследователей условий быта работников связи был произведен налет на дом сотрудников почтамта. Оказалось, что в квартире Паутова установлена ванна, незаконно увезенная с дачи, арендованной почтамтом у дачного треста.
— В таможне группа членов партии преподнесла уходящему с работы секретарю ячейки ВКП (б) портфель, приобретенный на деньги, собранные комсомольской ячейкой на субботнике в пользу пионеров. В результате заявления отряда «кавалеристов» портфель был отобран.
— На заводе Сосэлектропром № 1 бригадир Румянцев брал с рабочих на выпивку, за что давал всякие поблажки. «Кавалеристы» разоблачили это, и теперь он снят с работы.

Была на «Легкую кавалерию» возложена и еще одна важная задача – идеологическая. Она заключалась в коммунистическом воспитании молодежи, итогом которого должно было стать «отношение к социалистическому строительству как к своему кровному делу». Так что «кавалеристы» с энтузиазмом занялись культурно-просветительской работой, обследованием читален, клубов и библиотек, выявлением классово чуждых элементов, пробравшихся в ряды комсомола. Интересно в этой связи донесение отряда «ЛК» при Кожзаводе № 1, который разоблачил один такой «чуждый элемент»:
«До сих пор в нашей ячейке КСМ находилась тов. Чечкина, каковая была прислана в нашу организацию 1 /XI 1927 года из УОНО для работы с кружком ликбеза. Подозрительное поведение Чечкиной в организации и дошедший до меня слух о том, что она ведет какие-то нелегальные записи в своем дневнике, заставили меня проверить вышесказанное. Тов. Чечкина находилась на квартире у одной нашей комсомолки, каковая по моему предложению достала (незаметным образом) дневник Чечкиной и передала его мне; оказалось, что тов. Чечкина пишет в нем следующее: «Хорошо было бы, если бы жив мой отец, у которого было накопление 30 тысяч рублей, и виной его смерти, а также и потери всего достояния являются революция и проклятая советская власть и партия. Если бы был жив мой отец и старое время, то все те, кто меня сейчас не считают ни во что, тогда они ходили бы передо мной на цыпочках и боялись бы мне слово сказать. Да наша ведь задача — добиваться того, чтобы жить за счет других. Я в КСМ состою до тех пор, пока меня не выгонят, и моя задача та, что или я в организации КСМ, или» (перечисляет комсомольцев, исключительно актив, всего человека 4). Больше половины записей этого дневника «комсомолки» очевидно для пущей конспирации, были сделаны на французском языке».

Даже страшно предположить, что сталось после этого отчета с разоблаченной комсомолкой Чечкиной. Причем со временем комсомольцы все чаще в своих отчетах любой недостаток объясняли наличием чуждых идей или людей. Так, например, в Борщевке выпивших руководителей потребкооперации «Легкая кавалерия» обвинила в «проведении кулацкой политики». А на железнодорожной станции Воронеж-1 общественники застали дремавших сотрудников, которых тут же заклеймили как «потерявших политическую бдительность».
И, разумеется, комсомольцам-энтузиастам слали свои «горячие приветы» все советские газеты – от всесоюзных до районных. Вот как, например, приветствовала участников Первого окружного слета «Лёгкой кавалерии» газета «Тамбовская правда» в номере от 2 февраля 1930 года:
«Сегодня открывается первый окружной слет «Легкой кавалерии». Слет должен подытожить работу «Легкой кавалерии», наметить пути улучшения ее работы и самое главное, усилить внимание со стороны комсомольских организаций и органов РКИ. Между тем сейчас назрела необходимость перевода движения на высшую ступень. Перед «Л.К.» стоят такие крупнейшие задачи, как борьба за контрольные цифры второго года пятилетки, участие в чистке госаппарата и др. Слет должен мобилизовать внимание комсомольских организаций, органов РКИ, профессиональных организаций и всей общественности к работе «Лёгкой кавалерии». Слабыми местами самого движения являются: недостаточная его массовость, недостаточная связь с органами РКИ, часто «кавалеристы» не доводят начатого дела до конца. Основная задача сейчас состоит в том, чтобы сделать «легкокавалерийское» движение массовым. Эта массовость должна заключаться как в количественном росте движения, так и в полной увязке с общественностью, в преодолении замкнутости его. Ни одной ячейки комсомола без отряда «легкой кавалерии» - такая задача должна быть поставлена и выполнена. «Легкая кавалерия» должна стать действительно передовым отрядом на фронте борьбы со всеми недочетами нашего строительства, со всеми извращениями классовой линии, со всеми врагами социалистического строительства».

Однако с середины 30-х годов успехи «Легкой кавалерии» всё реже упоминаются в комсомольских отчетах. Несмотря на то, что в постановлении ЦКК ВКП(б), Народного комиссариата РКИ СССР и ЦК ВЛКСМ «О работе групп легкой кавалерии» в 1933 году и в решении XVII съезда ВКП(б) 1934 года деятельность этого движения получила высокую оценку, в тех же документах «кавалеристы» подверглись и острой критике. Дело в том, что движение, призванное бороться с бюрократизмом, само постепенно обрастало этим самым бюрократизмом. К тому же, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что большинство кавалерийских налетов были поверхностными, носили показушный характер и не давали сколько-нибудь ощутимого эффекта. Так что к концу 30-х годов движение «Лёгкой кавалерии» практически сошло на нет. И, тем не менее, все советские учебники тех лет запишут как под копирку постулат о том, что «Легкая кавалерия» явилась одним из ярких примеров развития советской демократии и широких прав молодежи в общественно-политической жизни СССР».
Игра в мнимую комсомольскую гласность и демократию будет продолжена в СССР спустя четверть века, в начале 60-х годов. Олицетворением «широких прав» молодежи в эпоху хрущевской «оттепели» стал «Комсомольский прожектор» , который своим «ярким лучом добирался до самых дальних уголков производственного коллектива в целом и каждого работника в отдельности».
Положение о «Комсомольском прожекторе» было опубликовано в «Комсомольской правде» в марте 1963 года. Однако первая его ячейка была создана на Московском электромеханическом заводе имени Владимира Ильича годом ранее – еще в мае 1962 года. Это событие зафиксировано в №8 журнала «Техника молодежи» за 1962 год в статье «Энергичный старт ильичевцев». Приведем отрывок из этой статьи: «Комсомольские штабы семилетки, группы экономического анализа, советы молодых специалистов… Сама жизнь подсказывала необходимость объединения этих комсомольских отрядов на производстве, действующих порознь, в единую общественную организацию. Думали об этом и комсомольцы Московского электромеханического завода имени Владимира Ильича. И вот 9 мая 1962 года ильичевцы создают у себя объединенный ударный отряд «Комсомольские резервы коммунизма». Название это просуществовало ровно два дня. 10 мая с трибуны Всесоюзного совещания железнодорожников выступил Н.С.Хрущев. «Надо постоянно освещать прожектором коммунистического контроля, - сказал Никита Сергеевич, - все участки производства, чтобы тот, от кого зависит внедрение новой техники и передовых методов труда, чувствовал, что он находится иод контролем общественности». Эти слова, подобно прожектору, осветили путь, по которому должно пойти создание ударных комсомольских отрядов… 11 мая на заводе имени Владимира Ильича собрался расширенный комитет ВЛКСМ. Собрался не в своей комнате, как обычно, а в заводском музее В. И. Ленина. Рядом с комсомольцами сидели старые коммунисты, представители дирекции и общественных организаций… Это был день рождения «Комсомольского прожектора».
Разумеется, в отличие от Бухарина, авторство Хрущева, неожиданно для себя придумавшего довольно удачное образное выражение «комсомольский прожектор», замалчиваться не будет. Несмотря на то, что название это уже не звучало столь воинственно, как «Легкая кавалерия», контролирующую работу комсомольцев-общественников по-прежнему отождествляли с «рейдами», «боями» и «наступлением». Пример тому – песня «Комсомольский прожектор» Александры Пахмутовой на стихи Николая Добронравова, написанная в 1964 году:


Страница из журнала «Техника молодежи»

«Мы брошены вперёд, сердца идут в поход.
Нас совесть в наступление зовёт, зовёт…
Пурга бросает в дрожь, и рейд на бой похож,
И пусть порою трудно – ну что ж!
Время летит ракетой, жизнь нам даёт приказ.
«Комсомольский прожектор» – это тысячи зорких глаз!
Бороться до конца идут в поход сердца.
Товарищ, в час опасности не прячь лица!
Свети, смелей свети! Пусть долго нам идти, –
Рассвету тоже трудно в пути!
Не трусь и не молчи, будь как маяк в ночи!
Пусть всюду светят юные глаза-лучи!
Мы брошены вперёд, сердца идут в поход.
Нас совесть в наступление зовёт!»

Считалось, что «КП» (эту аббревиатуру в СССР знал каждый комсомолец) — это самоуправляемая молодежная организация. Однако ни о какой самостоятельности этого движения и речи быть не могло – «Комсомольский прожектор» являлся структурной частью местного комитета или бюро комсомола. Приведенная схема позволяет нам представить, сколь сложной и запутанной была эта структура, впрочем, как и все советские околопартийные структуры. «Прожектористам», в отличие от предшествовавших им «кавалеристов», выдавали удостоверения личности – мандат с печатью и фотографией, в котором отмечалось, что предъявитель сего «имеет право обращаться к администрации с сигналами о недостатках на предприятии и требованием отвечать в двухдневный срок на замечания». Главными задачи «КП» были официально определены изыскание и использование дополнительных резервов производства, контроль за соблюдением законодательства о молодежи, воспитание у комсомольцев хозяйственной инициативы, личной ответственности, навыков управления. «Прожектористы» или «дозорные» фотографировали спящих или выпивших на смене, следили, чтобы не было перерасхода горюче-смазочных материалов, контролировали посещаемость и т.д. Вот, например, какие недостатки были выявлены в ходе рейда «Комсомольского прожектора» на Рассказовской фабрике в 1965 году:

  1. Смеска у подготовительного разбросана.
  2. Початки в прядильном разбросаны в цехе.
  3. Патроны разбросаны под ватерами в цехе.
  4. Под ватерами грязь.
  5. Проходы между ткацкими станками завалены тарой с патронами.
  6. Нет кружки у рукомойника.
  7. Аптечки пусты.
  8. Двор засыпан шлаком.
  9. Много пряжи без талонов.

Тем же рейдом выявлены и существенные недостатки в столовой № 4:

  1. Проходят кушать одевши.
  2. Происходит за столом распитие спиртных напитков.
  3. Меню составляется однообразное.
  4. Горчицы на столах нет.
  5. Плохо моют ложки, вилки.
  6. Хлеб лежит раскрытый.
  7. Салфетки не на всех столах.

Мандат члена «Комсомольского прожектора»

«Комсомольские прожекторы» во второй половине 60-х годов стали появляться при большинстве предприятий и учреждений. Дело в том, что как и в случае с «Легкой кавалерией» руководством ВЛКСМ была поставлена задача создать штаб новой контрольной организации при каждой комсомольской ячейке страны. В общем, упор в очередной раз делался на массовость и обязаловку. О создании на одном из советских заводов штаба «КП» красноречиво пишет в своем романе Леонид Крупатин:
«Она пришла к нам на цеховое комсомольское собрание, как представитель «Комсомольского прожектора» Заводского Комитета комсомола, села по-хозяйски в Президиум и отвлекла на себя всё внимание нашего собрания. Её глаза смотрели прямо в душу того, на кого она их направляла, как прожектор. Я ещё успел подумать: «Вот тебе и прожектор!». Сейчас вот она сидела и смотрела в пространство нашего цехового Красного уголка и переводила свои тёплые глаза с одного лица на другое, пока наш комсомольский секретарь излагал доклад. Она сказала, что для наведения порядка на производстве необходимо создать в нашем цехе штаб «Комсомольского прожектора» из активных, честных и добросовестных комсомольцев, которые не желают мириться с беспорядками, равнодушно отсиживаясь в тени. Я ещё подумал: «А что могут быть и нечестные комсомольцы и недобросовестные? Если она так говорит, то, значит, допускает такое!»


Редактор стенгазеты НГПЗ Владимир Флягин. 1968-1969 годы

Формально «КП» считался серьезной силой – как-никак каждая третья общественная проверка в стране проводилась силами «прожектористов». Однако из вышеприведенного отрывка мы узнаем, что главным оружием «Комсомольского прожектора» в борьбе с бракоделами, прогульщиками, бюрократами, рвачами и прочими лоботрясами, вставлявшими палки в колеса несущейся во весь свой опор колесницы «развитого социализма», были всего лишь стенгазеты или специальные стенды. Их вывешивали на всеобщее обозрение на самом видном месте – у проходной, деканата, актового зала. В них в форме сатирических виршей, рассказов, фотографических коллажей и карикатур обличались или, выражаясь языком «Комсомольского прожектора», высвечивались проступки злостных двоечников, тунеядцев, несунов, стиляг и т.д. (некоторые отряды «КП» даже взяли в качестве девиза знаменитое Маяковское «Светить всегда, светить везде»). В 60-80-е годы без «боевых листков», «молний» и «веселых циркулей» «Комсомольского прожектора» не проходила ни одна производственная неделя. Эти стенгазеты стали характерным фоном общественной жизни советского предприятия, института, школы – считай, каждого трудового или учебного коллектива. Наверняка и сегодня некоторые бывшие комсомольцы с улыбкой вспоминают лозунги с этих стендов – чего только стоит нетленное «Вскрыл резервы – добивайся ввода их в действие!»


Работа над выпуском «Комсомольского прожектора»

Регулярный выпуск стенгазет предусматривал наличие в штабе каждого заводского или университетского «Комсомольского прожектора» более или менее сносно рисующего комсомольца, а то и целой редколлегии. Этих ребят в коллективе, как правило, недолюбливали, но, вместе с тем, побаивались. Впрочем, с ними всегда можно было «договориться», как, собственно, и с членами самого «КП», которые далеко не всегда отличались принципиальностью и бескомпромиссностью, как того от них требовали правила. «На следующее утро мы, в составе «комсомольского прожектора», провели первый рейд и вывесили первый плакат. На плакате мы писали фамилию, инициалы и время опоздания. Среди опоздавших был и один начальник лаборатории, т.е. достаточно крупный начальник, который меня хорошо знал и которому я пообещал на следующий день снять плакат. Через пару дней мы провели еще рейд, но плакат не провисел долго, т.к. среди опоздавших были мои приятели. В дальнейшем, рейды проводились два – три раза в неделю. Дисциплина в отделе значительно улучшилась – опаздывать стали меньше», — вспоминает вчерашний комсомолец Георгий Князев.



Наиболее серьезные нарушения – халатность, выпуск бракованной продукции, производственный простой, бесхозяйственность, расточительство, утрата морального облика – «высвечивались» в местной периодической печати. Это могли быть рубрики в газете или же целые тематические приложения к номеру. Например, в мартовском выпуске журнала «Смена» за 1978 год в статье «Рейд без компромиссов» шла речь об экономической пользе, которую приносит деятельность «Комсомольского прожектора»: «Оценка эффективности рейдов «Комсомольского прожектора» в рублях исчерпывающей не является. И все же… На Нижнетагильском металлургическом комбинате устранение недостатков, выявленных «прожектористами», только за три первых месяца 1977 года позволило сэкономить 196 тысяч рублей». В той же статье ставится в пример принципиальность некоторых «прожектористов», которые высвечивают недостатки не только рядовых членов коллектива, но и руководства. На «Уралмаше», например, главу заводского штаба «КП» Юрия Попова один из начальников грозил лишить премии, если тот и дальше «будет совать нос куда не следует». Разумеется, самоуправца разоблачили, а принципиального «прожекториста» Попова сделали героем, достойным подражания.

Вообще от членов «Комсомольского прожектора» требовали проявлять нетерпимость к нарушителям общественных интересов, во всем руководствоваться моральным кодексом строителя коммунизма. И комсомольские «Боевые листки», как правило, не щадили ни имен, ни должностей, а руководителей, недовольных вмешательством бдительной молодежи в дела производства, останавливали сверху. Так что «прожектористы» действительно время от времени «покусывали» начальство, но, разумеется, аккуратно и далеко не всё – руководство страны в этом плане априори оставалось непогрешимым.
Из рядов «Комсомольского прожектора» за время его существования вышли некоторые государственные лидеры. В частности, президент Белоруссии Александр Лукашенко. Вот как вспоминает об их совместной комсомольской молодости журналист Анатолий Гуляев: «Моя жена, которая училась в институте вместе с Лукашенко, говорит, что он действительно хорошо учился и был активным членом штаба «Комсомольского прожектора». Отвечал, если я правильно помню, за общественное питание. И вот когда Лукашенко появлялся с какой-нибудь проверкой в институтской столовой, то там все повара тряслись, потому что каждый кусок мяса взвешивался. «Комсомольский прожектор» в те годы был одним из самых неформальных дел комсомола, в котором проявляли себя наиболее настырные, въедливые, боевые и рвущиеся наверх ребята. Сашу Лукашенко к таким вполне можно было отнести».
«Комсомольский прожектор» стал стартовой площадкой и для некоторых советских журналистов, которых сегодня относят в числу мэтров отечественной журналистики. Причем поначалу вовсе не телевидение обратило внимание на деятельность нового комсомольского движения, а сами «прожектористы» стали приносить свои отснятые материалы в телевизионные редакции.


Так, например, в начале 60-х было в Новокузнецке, Новосибирске, на Алтае. Члены местных «Комсомольских прожекторов» снимали свои контрольные рейды на любительские видеокамеры, сами монтировали их и демонстрировали в качестве отчета производственному коллективу. Готовые ролики однажды было решено отнести на телевидение. Опыт оказался удачным и областные штабы «КП» с тех пор начали тесно сотрудничать с молодежными телередакциями, что породило цикл таких телепрограмм как «Колючий экран» и «Телевизионный крокодил». Ну а в начале 60-х годов уже на Центральном телевидении СССР появилась отдельная телевизионная передача «Комсомольский прожектор» (эксперты датируют ее появление концом 50-х годов — вполне возможно, однако самого движения «КП» в ту пору еще не было).


Анатолий Лысенко. 70-е годы

Архивные выпуски «Комсомольского прожектора» сегодня не найти даже в вездесущем YouTube. Да и информации об этой уникальной для своего времени программе почти не сохранилось. О том, какой она была, мы сегодня можем судить благодаря воспоминаниям Анатолия Лысенко, который около 30 лет проработал в молодежной редакции телепрограмм ЦТ СССР — именно эта редакция, возглавляемая Маргаритой Эскиной, готовила выпуски «КП»: «Первый раз оказался в студии в сентябре 1956 года - угодил на какую-то дискуссию на тему любви и дружбы. Потом у нас в МИИТе искали какую-нибудь самодеятельную группу, которая могла бы выступить на телевидении. Мы показали свои студенческие номера, нас пригласили в передачу. Видимо, выступили удачно. Однажды утром звонит Коля Доценко: «Ты не возьмешься вести передачу “Комсомольский прожектор”? Я согласился. Лет пять работал внештатно. Параллельно работал на заводе, учился в аспирантуре, потом преподавал. У нас получались неплохие выпуски. Одну передачу мы с Колей сделали на фотографиях и «крупорушке»: был тогда, кажется, венгерский магнитофон «Репортер», который мы называли крупорушкой, потому что он слова или смысл мелил в крупу - качество звука было не особо хорошим. Мы снимали сюжеты об одном из новых микрорайонов Москвы, где строили дома и забывали строить магазины. Народ стал нас хватать и тащить в свои квартиры. В одном доме, перед тем как уложить пол, забыли намазать основу клеем: когда человек вошел в свою квартиру, пол встал дыбом. В другом - даже не заделали дырку между этажами в районе унитаза. Третий вообще умудрились сдать, не сделав врезку в общую канализационную трубу. Поэтому, когда жильцы заполнили свой отрезок канализации, все пошло обратно в квартиры. Но апофеозом строительства был дом, в одном подъезде которого стояли две лифтовые кабины, а в соседнем - ни одной! Мы мягко покритиковали в передаче строителей. На следующий день поднялся визг: в те годы Москву не разрешали критиковать».


«Комсомольский прожектор стал одной из первых советских телепрограмм, в которой нашлось место не только событийным репортажам, но и проблемным материалам, что было, в общем-то, закономерно при общем подъеме инициативы и энтузиазма, вызванных «оттепелью». Особенно этот энтузиазм чувствовался в молодежной редакции. « Это была лучшая редакция, уникальная! Надо сказать, что из неё вышли практически все нынешние руководители каналов и звезды телевидения. Эта редакция, а так же работа с Владимиром Ворошиловым очень много мне дали в профессиональном развитии. Много лет я делал международные передачи «Диалог» и «Мир и молодежь», потом стал писать фильмы. «Наша биография» — это шестьдесят фильмов. Но, в общем, очень помогла Молодежная редакция Центрального телевидения — уникальное место! Конечно, самой престижной была информационная редакция, потом, по значимости шла редакция пропаганды. Они все были престижны в своих отраслях. А уникальной считалась молодежная редакция! Она работала и в информации, и в политике, и в театре, и в кино! Уникальная по значимости, какая-то «шпанистская» редакция, в которой по сути работало не очень много людей. Мы делали «КВН», «А ну-ка, девушки!», «А ну-ка, парни!», «Диалог», «Наша биография», «От всей души!», «Молодцы», «Что? Где? Когда?». Все знаменитые передачи делали мы!» — вспоминает Анатолий Лысенко.
Но к середине 70-х годов даже такой продвинутый формат телепрограмм, как «Комсомольский прожектор», уже перестал считаться передовым. Передачи всё больше скатывались к показным сюжетам, реальные проблемы авторами и руководством избегались. Однако в 80-х годах «Комсомольский прожектор» все еще называли «трибуной романтиков созидания и рачительных хозяев страны».

Значок «КП», учрежденный в 1981 году

Что касается значков «Комсомольского прожектора», то официально значок организации был учрежден постановлением Бюро ЦК ВЛКСМ только в январе 1981 года. Он считался главным отличительным знаком «прожектористов», их визитной карточкой. Бюро установило стоимость значка в размере 15 копеек. Примечательно, что его вручение производилось за счет того, кому он вручался. Значок выдавали молодым рабочим, колхозникам, служащим предприятий, учреждений, организаций, студентам, избранным в состав штабов «КП». После выбытия активиста из числа «прожектористов» значок оставался ему на память.

Однако задолго до появления «официального» значка в стране существовало множество неофициальных, изготавливаемых по инициативе местных организаций КП. К числу таких значков относится и артефакт из коллекции «Маленьких историй». У фалеристов есть и многочисленные другие варианты этого значка. Некоторые из них представлены в галерее ниже:

Впрочем, в 80-х годах комсомольцы уже стеснялись носить подобную атрибутику на одежде – свои общественные обязанности к тому времени они уже выполняли с оттенком легкой обреченности и старались особо не перегружать себя такой работой. Времена менялись. Один прожектор сменял другой… Правда, и функции у них тоже были совсем другие. На смену аналитическому комсомольскому в конце 80-х явился информационный «Прожектор Перестройки», а в 2010-х развлекательный «Прожектор Перис Хиллтон»…

Да и тот канул в лету. Непросто, видимо, оставаться надежным прожектором.

Маяковский. . … - Пушкино - дачная местность под Москвой (теперь город Пушкин), которую Маяковский описал в одном из своих самых популярных стихотворений "Необычайное приключение, бывшее с Владимиром...

НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ, БЫВШЕЕ С ВЛАДИМИРОМ МАЯКОВСКИМ ЛЕТОМ НА ДАЧЕ

(Пушкино, Акулова гора, дача Румянцева,
27 верст по Ярославской жел. дор.)

В сто сорок солнц закат пылал,
в июль катилось лето,
была жара,
жара плыла -
на даче было это.
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы -
деревней был,
10 кривился крыш корою.
А за деревнею -
дыра,
и в ту дыру, наверно,
спускалось солнце каждый раз,
медленно и верно.
А завтра
снова
мир залить
вставало солнце ало.
20 И день за днем
ужасно злить
меня
вот это
стало.
И так однажды разозлясь,
что в страхе все поблекло,
в упор я крикнул солнцу:
"Слазь!
довольно шляться в пекло!"
30 Я крикнул солнцу:
"Дармоед!
занежен в облака ты,
а тут - не знай ни зим, ни лет,
сиди, рисуй плакаты!"
Я крикнул солнцу:
"Погоди!
послушай, златолобо,
чем так,
без дела заходить,
40 ко мне
на чай зашло бы!"
Что я наделал!
Я погиб!
Ко мне,
по доброй воле,
само,
раскинув луч-шаги,
шагает солнце в поле.
Хочу испуг не показать -
50 и ретируюсь задом.
Уже в саду его глаза.
Уже проходит садом.
В окошки,
в двери,
в щель войдя,
валилась солнца масса,
ввалилось;
дух переведя,
заговорило басом:
60 "Гоню обратно я огни
впервые с сотворенья.
Ты звал меня?
Чай гони,
гони, поэт, варенье!"
Слеза из глаз у самого -
жара с ума сводила,
но я ему -
на самовар:
"Ну что ж,
70 садись, светило!"
Черт дернул дерзости мои
орать ему, -
сконфужен,
я сел на уголок скамьи,
боюсь - не вышло б хуже!
Но странная из солнца ясь
струилась, -
и степенность
забыв,
80 сижу, разговорясь
с светилом постепенно.
Про то,
про это говорю,
что-де заела Роста,
а солнце:
"Ладно,
не горюй,
смотри на вещи просто!
А мне, ты думаешь,
90 светить
легко?
- Поди, попробуй! -
А вот идешь -
взялось идти,
идешь - и светишь в оба!"
Болтали так до темноты -
до бывшей ночи то есть.
Какая тьма уж тут?
На "ты"
100 мы с ним, совсем освоясь.
И скоро,
дружбы не тая,
бью по плечу его я.
А солнце тоже:
"Ты да я,
нас, товарищ, двое!
Пойдем, поэт,
взорим,
вспоем
110 у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить свое,
а ты - свое,
стихами".
Стена теней,
ночей тюрьма
под солнц двустволкой пала.
Стихов и света кутерьма -
сияй во что попало!
Устанет то,
120 и хочет ночь
прилечь,
тупая сонница.
Вдруг - я
во всю светаю мочь -
и снова день трезвонится;
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить -
130 и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой -
и солнца!

Маяковский Владимир Владимирович (1893 – 1930)
Русский советский поэт. Родился в Грузии, в селе Багдади, в семье лесничего.
С 1902 г. учился в гимназии в Кутаиси, затем в Москве, куда после смерти отца переехал вместе со своей семьей. В 1908 г. оставил гимназию, отдавшись подпольной революционной работе. В пятнадцатилетнем возрасте вступил в РСДРП(б), выполнял пропагандистские задания. Трижды подвергался аресту, в 1909 г. сидел в Бутырской тюрьме в одиночке. Там и начал писать стихи. С 1911 г. занимался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Примкнув к кубофутуристам, в 1912 г. опубликовал первое стихотворение - «Ночь» - в футуристическом сборнике «Пощечина общественному вкусу».
Тема трагичности существования человека при капитализме пронизывает крупнейшие вещи Маяковского предреволюционных лет - поэмы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир». Уже тогда Маяковский стремился создать поэзию «площадей и улиц», обращенную к широким массам. Он верил в близость наступающей революции.
Эпос и лирика, разящая сатира и агитационные плакаты РОСТА - на всем этом многообразии жанров Маяковского лежит печать его самобытности. В лирико-эпических поэмах «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо!» поэт воплотил мысли и чувства человека социалистического общества, черты эпохи. Маяковский мощно влиял на прогрессивную поэзию мира -у него учились Иоганнес Бехер и Луи Арагон, Назым Хикмет и Пабло Неруда. В поздних произведениях “Клоп” и “Баня” звучит мощная сатира с элементами антиутопии на советскую действительность.
В 1930 году покончил жизнь самоубийством, не вынеся внутреннего конфликта с “бронзовым” советским веком, в 1930 г., похоронен на Новодевичьем кладбище.
http://citaty.su/kratkaya-biografiya-mayakovskogo