Насильственно прекратив общественное служение Иоанна Крестителя, фарисеи не успокоились на этом успехе, а услышав, что новый Учитель привлекает еще больше последователей, чем Иоанн, они не преминули бы употребить насилие и по отношению к Нему. Но так как час Его еще не пришел, то Он оставил опять Иудею, чтобы продолжать свое служение среди более восприимчивых галилеян. Самый прямой и короткий путь из Иудеи в Галилею вел через Самарию. Иудеи, однако же, редко пользовались этой дорогой и предпочитали окольный путь через Перею, так как между ними и жителями Самарии существовала непримиримая вражда, которая длилась уже несколько столетий. После переселения десяти израильских колен в плен ассирийский, Самария была заселена языческими колонистами из различных областей Ассирийской монархии, беглыми жителями Иудейского царства, а также и беглецами израильскими, находившими возможность бежать из плена ассирийского.

Первые поселенцы-язычники, устрашенные необычайным размножением диких зверей в земле их нового местожительства, особенно львов, и объясняя это местью им со стороны Бога этой земли, добыли одного из пленных священников иудейских и при помощи его ввели у себя и поклонение Иегове, которого они, впрочем, едва отличали от других своих чисто языческих богов. Вместе с тем они усвоили себе и закон Моисеев, который впоследствии соблюдали даже строже самих иудеев. По возвращении иудеев из плена самаряне хотели присоединиться к ним, чтобы вместе с ними образовать один народ; но вожди иудейские отвергли этот союз, который мог грозить потемнением истинной религии и у самих иудеев, и с этого времени между иудеями и самарянами начались ожесточенные споры о религиозном преимуществе, переходившие часто в открытую вражду и даже побоища. Вопреки иудеям самаряне построили себе собственный храм на горе Гаризим, но он разрушен был Иоанном Гирканом, который вместе с тем разрушил и самую Самарию. За своей горой они признавали больше прав на религиозные преимущества, чем за горой Мориа, так как, по их преданию, на этой именно горе был земной рай, на ней брали свое начало все реки земные, Адам сотворен был из ее праха, на ней остановился Ноев ковчег, на ней Авраам намерен был принести в жертву своего сына Исаака, Иаков молился на ней в ту ночь, когда видел чудесную лестницу, Иисус Навин построил на ней по вступлении в Землю обетованную первый жертвенник Богу и на ней именно зарыл двенадцать каменных плит, на которых написан был весь закон Моисеев.

К горе Гаризим каждый самарянин обращался лицом при молитве, и все они веровали, что на ее именно вершине впервые должен появиться Мессия Христос. Строго держась Моисеева закона, они обвиняли иудеев за принятие других святых книг, кроме Пятикнижия; преданы были Ироду, которого ненавидели иудеи, и сохраняли верность римлянам. Самим иудеям они причиняли всевозможные неприятности, нападали на их паломников, зажигали ложные огни, чтобы произвести путаницу в их определении новомесячий, и для осквернения их храма однажды набросали в нем мертвых костей. Со своей стороны иудеи относились к самарянам с безграничной ненавистью, считая их народом нечистым и проклятым. Само имя их считалось позорным, и на всякого самарянина они смотрели как на одержимого бесом (Ин 8:48).

Ни один истый иудей не считал для себя позволительным есть ту пищу, которой коснулся самарянин, так как это значило бы все равно, что есть свинину. Ни один самарянин не мог сделаться прозелитом, и за ними не признавалось права на воскресение из мертвых. Иудей мог иногда находиться в дружественных отношениях с язычником, но никогда с самарянином, и все сделки с последним считались недействительными. В иудейских судах не принималось свидетельство самарян, а принять кого-нибудь из них в дом свой значило прямо навлечь на себя проклятие Божие. Но если такая вражда существовала в сердце всякого иудея, то во всяком случае не так смотрел на самарян Спаситель.

Он видел в них таких же детей одного Отца Небесного, какими были и иудеи, и отправившись через Самарию, нашел случай сделать одно из величайших откровений о своем Божестве. Отправившись в путь ранним утром, Спаситель к полудню прибыл в Сихарь, небольшое поселение, находившееся неподалеку от города Сихема. Там, у восточного склона горы Гаризим, верстах в двух от города, находился знаменитый колодезь Иакова, на участке, подаренном им некогда своему сыну Иосифу. Над колодцем был навес с сиденьями для путников, и так как Спаситель крайне утомился от продолжительного пути под палящим солнцем, то Он, отпустив своих учеников в город произвести нужные закупки провизии, Сам остался один у колодца.

И вот, когда Он отдыхал здесь, пришла за водой одна самарянка, которая принесла с собой кувшин с длинной веревкой для доставания воды из священного колодца, имевшего не менее пятнадцати сажен глубины. Появление ее было совершенно неожиданным, так как женщины обыкновенно ходили за водой вечером и притом целыми группами. Но она предпочитала запастись водой в это именно неурочное время, как бы избегая встречи с другими женщинами, среди которых она не пользовалась доброй славой. Страдая от жажды, Иисус Христос не мог не обрадоваться ее приходу, и лишь только она почерпнула воды кувшином, как Он обратился к ней с просьбой: «Дай Мне пить». По одежде и языку женщина сразу увидела, что Он иудей, и удивленно заметила Ему: «Как Ты, будучи иудей, просишь пить у меня, самарянки? ибо иудеи с самарянами не сообщаются». Спаситель видел ее простодушие и захотел не только просветить ее великими истинами, постигнуть которые не дано было величайшим мудрецам Древнего мира, но и сообщить ей страшное откровение о Себе Самом.

Возводя ее мысль от простой материальной воды, утоляющей временно телесную жажду, Он напомнил ей о существовании другой воды – дара Божия, утоляющего жажду духовную. «Если бы ты знала дар Божий, – сказал Он удивленной женщине, – и кто говорит тебе: дай Мне пить; то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую».

Иисус Христос и Самарянка

Мысль была ясная, но не для простого разума самарянки, и она могла только удивленно заметить, как и где Он может взять эту воду живую, – уж, конечно, не в этом колодце, так как Ему нечем и почерпнуть из него. Но если у Него есть другая, лучшая вода, то неужели Он выше отца их Иакова, который сам и его семейство пил из этого именно колодца, считая ее годной и хорошей даже для себя? Любопытство ее, видимо, было крайне затронуто подобным заявлением, и она готова была продолжать беседу и дальше. Вода эта несомненно хороша, – отвечал ей Спаситель; но «всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять: а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную». Заинтересовываясь все более и более и чувствуя, что видит перед собой необыкновенного человека, женщина наконец просит у Него этой воды живой; но ее мысли еще не вполне постигли сущность этой воды, и она просит ее лишь для того, чтобы, напившись ее, не иметь больше жажды и не приходить сюда опять за водой. Но сделанных объяснений было достаточно для того, чтобы пробудить мысль самарянки к возвышенным предметам, и Спаситель, обрывая эту беседу, обратился к ней с словами, которые должны были показать ей, что она имеет дело с Сердцеведцем. «Пойди, – сказал Он ей, – позови мужа твоего и прийди сюда». Слова эти болезненно затронули совесть женщины, и она поспешила смущенно ответить, что у нее нет мужа. Но на это последовал ответ, который сразу обнаружил все тайны ее греховной жизни. «Правду ты сказала, что у тебя нет мужа: ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала».

Как громом поразили ее эти слова Сердцеведца, и она благоговейно воскликнула: «Господи! вижу, что Ты пророк», и в это время молниеносно озарила ее мысль, уж не права ли иудейская вера, от которой могут являться такие пророки? И вот от ее собственной жизни, на которой ей, конечно, отнюдь не хотелось останавливаться дольше, ее живая мысль быстро переносится к другому вопросу, из-за которого постоянно шел ожесточенный спор между ее народом и соотечественниками Того, с Кем она говорила, вопрос, который был причиной их взаимной вражды. Случай свел ее с великим учителем: нельзя ли было воспользоваться им для улажения бесконечного спора между иудеями и самарянами о том, что, собственно, Иерусалим или Гаризим, должно считать священным местом Палестины: Иерусалим, где Соломон построил храм, или Гаризим, это древнейшее святилище, где Иисус Навин произносил свои благословения и где Авраам готовился принести в жертву своего сына? Указывая на вершину горы, вздымавшейся на восемьсот футов над ними и увенчанной развалинами древнего храма Манассии, разрушенного Гирканом, она предложила Спасителю занимавший ее вопрос: «Отцы наши поклонялись на этой горе; а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме, кто же прав?» Кратко и только стороной Спаситель разрешил ее недоумение. В споре с самарянами на стороне иудеев, бесспорно, было более правды. Иерусалим был тем местом, которое избрано Самим Богом; сравнительно с смешанным и грубым культом Самарии, иудейство было гораздо чище и правильнее. Но, коснувшись земного спора, Спаситель изрек ей великое и достопамятное пророчество, что настанет время, даже настало уже теперь, «когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме» истинные поклонники будут поклоняться Отцу, но на всяком месте будут поклоняться Ему в духе и истине. «Бог есть дух: и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине».

Самарянка была глубоко тронута и поражена; но как можно было по простому случайному слову неизвестного чужестранца отказаться от своей веры, в которой она и ее отцы родились и воспитались? Лучше отложить окончательное решение этого и подобных вопросов и подождать, пока придет Мессия, Который окончательно разрешит все недоумения и откроет всякую правду. И тогда-то Иисус Христос изрек простые, но страшные слова: нет надобности ждать этого; Мессия пришел, и «это Я, Который говорю с тобою».

Рождение Его впервые было открыто ночью немногим безвестным и невежественным пастухам; первое полное объявление Им своего мессианства было сделано у колодца в томный полдень одинокой безвестной самарянке. И этой бедной, грешной, невежественной самарянке изречены были бессмертные слова, в которых Сам Иисус Христос торжественно открыл себя Мессией и Спасителем мира.

Между тем ученики возвратились из города и были крайне удивлены, что их Учитель одиноко беседовал с женщиной. На Востоке, при низком взгляде на женщину вообще, открытое общение с ней считалось неприличным, а тем более с женщиной с непокрытым лицом. Но правило тем с большей строгостью применялось к учителям и раввинам, так что для них считалось крайним позором говорить с женщиной на улице, хотя бы и со своей женой. Еще непристойнее говорить с ней о религии и законе. «Лучше сжечь слова закона, – говорит один из строгих раввинов, – чем вверять их женщине». Между тем ученики видели, что Иисус Христос вел долгий и серьезный разговор с женщиной – и притом, видимо, грешницей! – очевидно, именно о делах религии и закона. Однако они не осмелились заметить Ему об этом и заговорили о произведенных покупках.

Между тем женщина, от поразившего ее изумления забыв даже свой водонос, побежала в город рассказать о своей чудесной встрече. Явился человек, который открыл ей «самые тайны ее жизни. Не Он ли Христос Мессия? Самаряне, которые во всех евангельских замечаниях о них являются более простыми и податливыми на убеждения, чем иудеи, скоро побежали из города по ее указанию, и когда уже видно было их приближение, ученики побуждали Спасителя есть, потому что было уже заполдень, а Он так истощился в пути. Но всякий голод в Нем был утолен удовлетворением цели Его служения. «У Меня есть пища, – сказал Он, – которой вы не знаете». Разве они не знали, что с самого детства Он жил не хлебом одним? Но ученики, при своем обычном простодушии, не поняли этого замечания и подумали, что, вероятно, кто-нибудь принес Ему есть. Можно представить, как тяжело было Ему таким образом на всяком шагу, даже в своих собственных избранниках, встречаться с такой странной неспособностью понимания более глубоких духовных мыслей. Но нетерпения не было в том, кто был кроток и смирен сердцем. «Моя пища, – сказал Он, – есть творить волю пославшего Меня и совершить дело Его». И затем, указывая на жителей Сихема, стекавшихся к Нему по равнине, Он продолжал: «Вы говорите, что еще четыре месяца до жатвы. Взгляните на эти поля, как они пожелтели для духовной жатвы. Вы будете радостно пожинать жатву, которую Я посеял трудом и страданьем; а Я, сеятель, радуюсь при мысли об этой радости грядущей».

Личная беседа с Христом убедила многих из самарян гораздо глубже, чем рассказ женщины, которой Он впервые открыл себя, что Он именно есть давно ожидаемый Спаситель мира, Христос. Милостиво снисходя к их просьбе побыть у них, Иисус Христос пробыл там два дня с своими учениками, и это двухдневное учение несомненно и было главной причиной многочисленных обращений ко Христу в их среде в последующее время (Деян 8:5). И со своей стороны, Христос не раз награждал эту веру самарян, выставляя их добродетельнее закоснелых в своем узком законничестве иудеев. Так, в бессмертной притче о любви к ближнему примером ее Он выставил именно самарянина. Из среды десяти исцеленных прокаженных оказался благодарным опять именно один самарянин. Более простые и здоровые души самарян оказались более склонными и способными войти в Царство Божие, чем гордые души мнивших себя исключительными сынами Авраама и наследниками данных ему обетований.

Иисус пробыл со Своими учениками в Иудее еще некоторое время. Многие тогда хотели послушать Его проповедь и стать Его учениками. Но когда Иисус узнал, что это начинает вызывать волнение у иудейских фарисеев, Он решил оставить Иудею и вернуться в Галилею, где прошли Его детство и юность. Прямой путь из Иудеи в Галилею лежал через Самарию — область, которую населяли потомки смешанных браков между израильтянами и язычниками. Самаряне признавали Пятикнижие Моисея как Священное Писание, но в их религии были и элементы язычества. Главным предметом спора между самарянами и иудеями был вопрос о том, где поклоняться Богу: иудеи со времен Давида приносили жертвы в Иерусалиме, а самаряне поставили жертвенник на горе Гаризим. Между самарянами и иудеями существовала вражда, так что само слово самарянин считалось у иудеев бранным и презрительным.

В полдень Господь и ученики остановились у колодца близ самарянского селения Сихарь. Зной мешал продолжать путь, и ученики, оставив Учителя у колодца, пошли в селение купить еды. В это время к колодцу пришла самарянка. Иисус обратился к ней: «Дай мне пить». Видя по одежде и речи, что перед ней иудей, она удивилась: «Как же ты, будучи иудей, просишь пить у меня, самарянки?» Иисус сказал ей в ответ: «Если бы ты знала дар Божий и Кто говорит с тобой, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую». Женщина не поняла духовного смысла слов Иисуса и возразила: «Тебе и почерпнуть-то нечем, а колодец глубок. Откуда же у Тебя живая вода?» Иисус сказал ей в ответ: «Всякий, кто пьет эту воду, захочет пить снова, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек, эта вода сделается для него источником, текущим в вечную жизнь». Иисус говорил о даре Святого Духа, но женщина Его вновь не поняла: «Тогда дай же мне такой воды, чтобы я больше не хотела пить и мне не нужно было приходить сюда за водой». Иисус сказал ей: «Пойди, позови мужа твоего», на что самарянка ответила, что у нее нет мужа. Господу не было нужды знать о человеке по рассказам, Он видел насквозь каждого человека и поэтому сказал: «Ты права, сказав, что у тебя нет мужа. Ведь у тебя было пять мужей, и тот, с кем ты сейчас живешь, не муж тебе». Женщина удивилась Ему: «Господин! Я вижу, что Ты пророк. Тогда скажи, где должно поклоняться Богу — на горе Гаризим, как говорят наши отцы, или в Иерусалимском храме, как учат иудеи?» Иисус ответил ей: «Поверь Мне, настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Богу в духе и истине везде, где бы они ни находились».

В Пятикнижии Моисей говорил о Христе как о великом пророке и наставнике народа, поэтому самарянка спросила Иисуса: «Я знаю, что должен прийти Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все». И тут Иисус открыл ей великую тайну: «Это Я, Который говорю с тобою». В это время вернулись ученики Его с пищей, а женщина, бросив водонос, побежала в селение, чтобы рассказать всем людям о своей удивительной встрече. Между тем ученики предложили Господу еду, на что Он сказал им: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его. Возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве». Господь пробыл в этом самарянском селении два дня, и за это время многие самаряне из Сихаря с охотой слушали Его и уверовали в Него. После этого Иисус и ученики продолжили свой путь в Галилею.

Придя в город Кану, где Он некогда претворил воду в вино, Иисус совершил Свое второе чудо в Галилее. К нему обратился придворный, у которого в Капернауме лежал при смерти больной сын. Услышав о том, что Иисус совершал в Иудее, он просил Его прийти и исцелить мальчика. «Иди, сын твой здоров», — сказал Иисус. Поверив этому, придворный поспешил домой и узнал, что болезнь оставила ребенка именно в тот момент, когда он говорил с Иисусом.

Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже. Возжажда душа моя к Богу Крепкому, Живому: когда прииду и явлюся лицу Божию (Пс.41:2-3)? Это не восклицание какого-нибудь бедняка и простеца, у которого не было возможности напоить свою душу мудростью человеческой, мирскими знаниями и умениями, философией и искусством, исследованием тонких нитей, из коих соткана жизнь человека и жизнь природы.

Нет; это вдохновенно и с болью восклицает царь, богатый богатством мирским, обладающий гениальным умом, исключительно восприимчивым сердцем, сильною и деятельною волей. Напоив душу свою всем тем, чего несвободная душа жаждет в мире сем, царь Давид внезапно почувствовал: его духовная жажда не только не утолена, но усилилась до такой степени, что и вся эта материальная вселенная нисколько не могла бы ее утолить.

Тогда он почувствовал себя в мире сем как (Пс.62:2) и возопил к Богу как Единому Источнику бессмертного пития, желанного для разумной и пробудившейся души: Возжажда душа моя к Богу Крепкому, Живому .

Не нужно доказывать ни того, что телесная пища не может насытить душу человеческую, ни того, что телесное питие не может ее напоить. Но даже весь тот дух жизни, который сияет чрез все творения, оживляя и гармонизируя их, не в состоянии насытить и напоить душу.

Тело принимает непосредственно ту пищу, которая, по сути, тождественна телу. Тело – от земли, и пища для тела – от земли. Потому-то тело в мире сем и чувствует себя дома, среди своих. Но душа мучится, терзается и мучится, гнушается и протестует против того, что вынуждена принимать пищу опосредствованно, и при том пищу не тождественную ей, но лишь схожую с ней. Потому-то душа в мире сем чувствует себя на чужбине среди чужих.

То, что душа в земном мире чувствует себя как неудовлетворенный путник на чужбине и ничто в мире сем не может ее до конца насытить и напоить, доказывает ее бессмертие и ее принадлежность по природе к миру бессмертному . И если бы душа могла выплеснуть в себя всю вселенную, словно чашу воды, ее жажда не только не уменьшилась бы, но, вероятнее всего, еще и увеличилась бы. Ибо тогда для нее не осталось бы ни одной обманчивой надежды, что за следующим холмом она встретит некий нежданный источник пития.

Душа человеческая – живая, живая и всегда жаждущая жизни; и ничто не может напоить ее, кроме жизни, сущей и непосредственной жизни. А сущая и непосредственная жизнь возможна лишь в Боге, в Боге живом . Это не песня, но сухой факт, сухой, как гортань жаждущего льва, рычащего в пустыне, рычание которого птицы в оазисе могут посчитать песней – однако для льва это не песня, а стон и вопль. Возжажда душа моя к Богу Крепкому, Живому. Это говорит не поэт, но путник, истомленный жаждою в земли пусте и непроходне, и безводне ; это говорит не певец, но один из самых опытных и искусных исследователей и знатоков души человеческой в мировой истории.

Человек, если ты когда-нибудь подумаешь, что физическая пища и физическое питие могут накормить и напоить душу твою, значит, ты стоишь на одной ступени со скотами домашними и зверями лесными. Если ты перешагнул эту ступень и надеешься, что душу твою могут накормить и напоить мудрость человеческая и красота мира сего, значит, ты стоишь на ступени полуопытных и полузрелых.

Как та первая мысль безумна, так и эта вторая надежда бесплодна. Ибо на сей второй ступени ты принимаешь рычание и стон жаждущего мира за песню и веселье, пытаясь с помощью чужой жажды заглушить свою. Если же ты перешагнул и эту вторую ступень и почувствовал жажду невыразимую, кою не может утолить никакая мирская лужа, кою не может утолить и весь океан вселенной, тогда ты действительно опытный и зрелый человек, истинный человек. Только на сей ступени неутолимой, Давидовой жажды душевной ты уразумеешь сегодняшнее Евангельское чтение в полном его смысле.

Во время оно приходит Иисус в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу . По горе Самари вся область между Иудеей и Галилеей получила название «Самария». Путь, ведущий из Иерусалима в Галилею, до сего дня проходит чрез Сихарь. Сихарь, ныне называемый Аскар, находится близ Сихема, который в наше время носит имя Наблус. Здесь была и часть поля, купленная Иаковом у сынов Еммора; Иаков поставил там жертвенник и призвал имя Господа Бога Израилева (Быт.33:19-20).

Землю сию Иаков впоследствии оставил сыну своему Иосифу, который позднее был на ней и похоронен (Нав.24:32). Обычно город придает значение соседнему селу, однако здесь случай обратный: весь, юже даде Иаков Иосифу , была более знаменита, чем город Сихарь, почему Евангелист и определяет положение города чрез весь (село): Прииде убо во град Самарийский, глаголемый Сихарь, близ веси, юже даде Иаков Иосифу сыну своему.

Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа. Потому ли, что праотец Иаков со своим скотом обитал у этого колодезя, потому ли, что он сам его выкопал и обустроил, но только колодезь сей назывался по его имени. Утрудившись от идущего в гору безводного пути из Иерусалима, Господь сел у этого колодезя отдохнуть. Шестой час по восточному исчислению означает полдень. Таким образом, утомленный Господь прибыл в то место во время самого сильного дневного зноя. Он утрудился от пути нашего ради спасения, как позднее нашего ради спасения пролил Свою кровь на Кресте и претерпел раны и страдания.

Но почему Он не путешествовал в прохладное ночное время?

Ночь служила Ему для молитвы. Впрочем, ночь вообще не время для путешествий. А если бы, скажем, в данном случае Он путешествовал ночью, то увы, Евангелие было бы короче на одно замечательное событие и на одно весьма поучительное и спасительное откровение. Он странствовал днем, пешком, по стремнинам и по жаре, утруждая себя и испытывая жажду, ибо спешил всякое мгновение Своего земного времени, и днем и ночью, использовать для нашего блага, для нашего спасения.

Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай мне пить. То, что женщина была из Самарии, подчеркивается намеренно, поскольку иудеи считали самарян язычниками. Дай мне пить , – говорит ей Господь. Он утрудился от пути и жаждал, из чего ясно: тело Его было истинное тело человеческое, а не призрачное, как учили некоторые еретики. Как тело Его проливало слезы от печали о людях, как оно страдало от боли на Кресте, так оно ощущало и потребность в пище и питии.

Правда, Он мог по Своему желанию победить и устранить эту потребность Своею Божественною силой на долгое время, даже и на все время Своей земной жизни, но каким образом Он бы в таком случае познался как истинный Человек, как во всем уподобился бы братиям и как мог бы тогда людей называть братиями (Евр.2:11-17)? Как бы Он научил нас терпеливому перенесению страданий, если бы Сам их не перенес? И наконец, разве Его последняя победа имела бы то сияние, которое и нас всех укрепляет и просвещает в жизненных скорбях, если бы Он Сам не прошел чрез все сии скорби, и при том – в наивысшей мере?

Кто-нибудь скажет: разве Тот, Кто мог умножать хлебы, ходить по воде, как по суше, не мог на этом долгом пути одним могущественным словом – да что там, одною мыслью – отверзть источник воды в камне или песке и утолить Свою жажду? Действительно, Он мог это сделать. Вот, сие совершил и Моисей в пустыне; сие совершали во имя Его на протяжении истории Его Церкви многие святые; так как же Он не мог этого?

Нет, Он мог – однако не хотел. Он не сотворил ни одного чуда ради Себя Самого – чтобы Себя накормить, напоить или одеть. Все Его чудеса были чудесами ради людей. В Его жизни нет ни тени себялюбия. Даже когда Он, будучи Младенцем, бежал от меча Иродова, Он делал это не ради Себя, но ради людей, ибо не пришло еще время; когда же Он завершил Свое дело среди людей, тогда Он не бежал от смерти, но шел ей в сретение. Бесконечное человеколюбие, не отделимое от бесконечной мудрости, вдохновляло и окормляло все глаголы, поступки и события в жизни Господа нашего Иисуса Христа на земле . Дай мне пить. Это Творец просит у Своего творения. Слова сии звенят сквозь двадцать веков; ибо слова сии Он сказал не только женщине самарянке, но всем поколениям людей до скончания века.

Дай мне пить , – и сегодня говорит Он каждому из нас. Не потому Он – Сотворивший воду и Изливающий моря и океаны, реки и источники – говорит это, что жаждет воды; но потому, что жаждет нашей доброй воли и любви. Когда мы даем Ему, то не даем ничего своего, а, опять же, Его. Всякая чаша воды на земле – Его, потому что Он ее сотворил; и всякую чашу холодной воды, которую мы подаем одному из Его братьев меньших , Он оплатил Своею драгоценною кровью. И все-таки в беспримерном смирении Своем Он не требует у женщины воды как Творец у творения, но просит, как просил бы человек у человека. Дабы явить этим Свое смирение. Дабы засвидетельствовать этим истинность Своего человеческого естества, ограниченного и нуждающегося.

Наконец, дабы научить нас предупредительности и милосердию. Человек имеет право просить у другого человека; и у человека есть обязанность быть предупредительным и милосердным по отношению к другому человеку.

Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Стало быть, Господь не только был утомлен и жаждал, но и алкал, как и Его ученики. Еще одно доказательство Его истинно человеческой природы и Его мудрого воздержания от чуда там, где чудо не служит общему делу спасения. Евангелист упоминает об отсутствии учеников, чтобы объяснить, почему Христос просил воды у женщины. Ибо если бы тут были ученики, то они почерпнули бы воды, и женщина осталась бы неупомянутой.

Конечно, Провидению было угодно, дабы обстоятельства сложились таким образом; для поучения нам, чтобы и мы, видя своего врага в беде или затруднении, помогли ему . И если наш народ враждует с соседним народом, мы как люди не смеем переносить эту вражду на всякого человека из того народа, но в конкретном случае должны помочь любому нуждающемуся, вне зависимости от того, принадлежит ли он к нашему народу или нет.

Женщина Самарянская говорит Ему: как Ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Эта самарянка придерживалась всеобщей в те времена точки зрения, что человек должен ненавидеть не только враждебный народ, но и каждого отдельного представителя того народа. В притче о милосердном Самарянине Господь подчеркивал ненависть иудеев к самарянам, а в сем случае становится очевидной ненависть самарян к иудеям. Чтобы разрушить стены ненависти между народами, нужно сперва разрушить стены ненависти между людьми. Это единственный разумный метод лечения рода человеческого от тяжкой болезни взаимной ненависти.

Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий, и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Дар Божий можно понимать в материальном и духовном смысле. В материальном смысле под даром Божиим следует понимать все, что Бог по милости Своей сотворил и дал человеку в употребление для его пользы. Если бы ты, женщина, знала, что вода сия не самарянская и не иудейская, но Божия; и что воду сию Бог при сотворении предназначил не для самарян и не для иудеев, но для людей; ты бы со страхом почерпнула ее как дар Божий и напоила бы жаждущего человека – с еще большим страхом – как творение Божие. Ибо весь этот мир есть дар Божий человеку, человек же – дар Божий миру.

А в духовном смысле под даром Божиим следует понимать Самого Господа нашего Иисуса Христа. Даровав весь видимый мир сей человеку, Человеколюбивый Господь дарует ему и Себя Самого. Если бы ты, женщина, знала, сколь драгоценный Дар послал Бог и иудеям, и самарянам, и всем прочим народам без исключения, затрепетала бы твоя душа, ты заплакала бы от радости, ты онемела бы от удивления и не дерзнула бы подумать о взаимной злобе и вражде между иудеями и самарянами.

А если бы тебе была открыта вся сокровенная тайна Того, Кто говорит с тобою и в Ком ты, судя по плоти, видишь обычного человека, а судя по языку и одежде, – иудея, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую . Под водою живой Господь подразумевает благодатную и животворящую силу Духа Святаго, кою Он обещал верным. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него (Ин.7:38-39). Не понимая ничего из всего того, женщина возразила Ему:

Господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая? Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его? Слуги у Тебя нет, сосуда нет, а колодезь глубок , как же Тебе почерпнуть воды живой? Преоблаченный Господь казался женщине обычным беспомощным человеком. Водою живой тогда, как и теперь, называлась вода родниковая, в отличие от дождевой, собранной в колодезях и хранилищах.

Но живою называлась и колодезная вода, если она ключевая, и при том только вода на самом дне колодезя, где и бьет ключ, его наполняющий. Сперва, таким образом, женщина думает о дне колодезя, где находится источник воды. Но тут же ей в голову приходит и другая мысль, заставляющая ее задать вопрос: Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его?

То есть: неужели Ты можешь сотворить некий иной источник воды, кроме сего? Праотец Иаков не сотворил этого колодезя, но только обустроил и оградил его. Если бы Ты мог сотворить некую ключевую, проточную воду, которая вся была бы живой, тогда, значит, Ты был бы больше праотца Иакова. Неужели Ты больше его? Сей колодезь Иаковлев так обилен, что и сам он пил из него, и дети его, и скот его ; и пьем все мы из этих окрестностей, и все путешественники и прохожие, и так – в течение многих столетий. И вода в колодезе никогда не иссякает. Неужели Ты можешь сотворить нечто большее?

В словах сих женщины самарянки выражается, с одной стороны, гордость праотцем Иаковом, а с другой, – более чем сомнение, почти насмешка над Господом Иисусом Христом. Не такая грубая и явная насмешка как при воскрешении дочери Иаира – и смеялись над Ним (Мф.9:24) – но все-таки косвенная и умело прикрытая насмешка. Но Господь, будучи полон решимости возводить людей от греховного брения тины, был полон и решимости стерпеть всякую насмешку – и от бесов, и от людей. Итак, Он не ругает женщину за это жало насмешки, но продолжает спасать ее душу.

Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. Господь не отвечает женщине на ее вопрос так, как она того ожидала. Он не хочет говорить ей о Своем превосходстве над Иаковом. В отличие от женщины, Он видит, откуда происходит непонимание между Ним и ею.

А именно, оно происходит оттого, что Он говорит о питии духовном и животворящем, в то время как женщина, наученная думать лишь чувственным земным разумом, имеет в виду воду видимую, назначенную Богом для минутного утоления телесной жажды. Живая вода, о коей глаголет Господь, есть животворящая Божественная благодать, питающая и поящая душу и таким образом вводящая ее в жизнь вечную уже здесь, на земле. Животворящая благодать сия, вселившись в достойного человека, делается в нем неиссякаемым источником жизни, радости и силы .

Женщина говорит ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать. Женщина все еще остается при своем понимании, все еще думает о воде родниковой, земной. Самое большее, что она могла подумать о Христе – будто Он какой-нибудь волхв, который при помощи некоторых чародейств может сотворить некое чудо. Чтобы избавить женщину от этих безумных мыслей, Господь неожиданно заговаривает на совершенно другую тему.

Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала. Итак, дабы научить женщину мыслить духовно, а не плотски, Господь находит мудрым не творить пред нею чудес, но явить Себя как Тайновидец и Пророк, что производит столь же великое действие, как и чудотворение. Пойди, позови мужа твоего.

Господь знает, что у нее нет мужа, но желает услышать ее ответ, Своим всеведением и провидением предуготовляя для нее удивительную неожиданность. У тебя было пять мужей – и сего было довольно, чтобы поразить женщину, но когда она еще услышала и о своей преступной тайне, которую хотела скрыть, а именно: тот, которого ныне имеешь, не муж тебе – это должно было подействовать на нее, как гром среди ясного неба.

Но не укоряй женщину самарянку, душа христианская, не укоряй, но спроси себя: кто твой муж? И не было ли и у тебя уже пяти мужей? И не является ли твой нынешний муж незаконным? Душа есть церковь, а Глава церкви – Господь наш Иисус Христос, иными словами: муж души христианской – Сам Господь. Если ты прилеплялась лишь к чувственному миру сему, венчаясь с ним и блудодействуя с ним чрез свои пять органов чувств, тогда ты, душа, истинно находишься в том же греховном и незавидном положении, в коем находилась женщина самарянка .

Если ты разочаровалась в своих телесных чувствах, в чувственных наслаждениях, ты, действительно, презрела свои чувства и развелась с ними, так что они стали подобны пяти умершим мужьям; и все-таки ты осталась в постыдном сожительстве с шестым незаконным мужем, наследником пяти предыдущих: сие есть твой чувственный разум; сие – вся та ложь и мерзость, которую в тебе, как в мусорной яме, в течение долгого времени нагромождали твои чувства. Ибо, взгляни, в тебе нет ничего, кроме представлений и воспоминаний, приобретенных опытом жизни с пятью мужьями – пятью чувствами.

Разговор Господа и самарянки – это разговор Бога, Который пребывает верен, и души, которая не верна. Разговор сей касается и тебя. Это разговор Небесного Жениха со Своею невестой, душой человеческой . Разве ты не понимаешь, что именно потому Господь наш Иисус Христос и повел с самарянкою разговор о ее муже? Он мог повести с женщиною и другой разговор и иным образом явить Себя пред нею как Тайновидец и Пророк. Он мог открыть и другие ее тайны, или какие-нибудь тайны ее родителей, или какие-нибудь тайны ее соседей в Сихаре, знание которых точно так же изумило и ужаснуло бы женщину. Но Он намеренно заговорил о муже, ибо разговор сей относится и к тебе, душа христианская, к тебе и ко всем душам, которые Бог сотворил с начала времен и которые Он сотворит до конца времен.

Вопрос о муже твоем, душа, – важнейший для тебя, важнейший и самый судьбоносный. С кем ты венчана, того ты и жена. Если ты венчана с миром, с миром ты и погибнешь. Если ты венчана со грехом, со грехом ты и умрешь. Если ты венчана с диаволом, с диаволом ты и будешь пребывать в вечности. В любом из этих случаев ты деннонощно пьешь воду, которая лишь усиливает жажду. Только если ты признаешь Господа Иисуса Христа своим законным Женихом и верою и любовью обвенчаешься с Ним, то утолишь жажду водою живой, пьющий которую не будет жаждать вовек, водою, текущей в Царство Небесное и жизнь вечную.

Женщина говорит ему: Господи! вижу, что Ты пророк. Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме. Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Господь намеренно ставил пред Собою цель затронуть духовные струны в душе самарянки. Он смог сделать это, указав на ее прошлое. В женщине, в коей до сего действовал исключительно чувственный, земной разум, вдруг начал пробуждаться ее разум духовный, дотоле усыпленный наркозом разума чувственного. Во-первых, она признает Христа пророком.

Для начала довольно и этого. И сразу же вслед за тем ее интерес к предметам духовным начинает быстро расти. Она задает Господу вопрос, весьма актуальный в ее дни. Споры о месте поклонения Богу велись между самарянами и иудеями постоянно. Что Богу угоднее: чтобы люди поклонялись Ему на горе Самарянской или в Иерусалиме? Кто является истинным поклонником и истинным богомольцем: тот, кто поклоняется и молится Ему здесь, или тот, кто поклоняется и молится там? Отцы наши поклонялись на этой горе. Женщина не говорит: «мы», но отцы наши , чтобы этим как бы придать большую важность горе сей и более убедительно оправдать современных ей самарян. Она словно хочет сказать: не мы избрали эту гору для поклонения Богу, но отцы наши, которые были больше нас и ближе к Богу, чем мы.

И теперь, как и ранее, Господь не отвечает женщине на ее вопрос ни да, ни нет. Он продолжает будить ее душу и возносить ее все выше и выше. Поверь Мне. Поверь Мне, а не тем, которые говорят тебе о поклонении на горе сей, и не тем, которые говорят тебе о поклонении в Иерусалиме. Наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме вы будете поклоняться Отцу . Господь намеренно употребляет слово Отец вместо «Бог» или «боги» (самаряне поклонялись и Богу, и богам), дабы тем дать женщине понять, что с новым пониманием Бога как Отца придет и новое поклонение.

Поклонение Отцу не будет зависеть от места, почему и совершенно упразднятся обе исключительности, и самарянская, и иудейская. Господь сим предрекает то, что вследствие Его пришествия в мир вскоре и сбылось. Но хотя Он и уравнивает ценность и одной, и другой исключительности и предрекает уничтожение обеих, тем не менее, Он признает за иудеями известное превосходство над самарянами в богопознании. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся.

Господь видит, что женщина считает Его иудеем, и Он говорит в соответствии с ее убеждением, причисляя и Себя к иудеям и не желая вести с нею разговор о сей вещи, не имеющей для Него значения. Вы, самаряне, не знаете, чему кланяетесь, ибо вы кланяетесь многим богам, многим идолам; вы якобы чтите Бога Авраамова и Иаковлева, но наряду с тем приносите жертвы и бесчисленным идолам ассирийским и вавилонским.

Иудеи, по крайней мере, знают о Едином Боге, хотя и они, подобно вам, служат Ему окамененным сердцем, помраченным умом и мертвыми обычаями. И все же спасение от Иудеев ; то есть: Мессия родится среди иудеев и чрез Него придет спасение всему миру. Так обетовано праотцам, так проречено пророками, так предуготовано Промыслом Божиим, и – так и исполняется.

Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине. Поклонение Богу в Самарии ложное, ибо самаряне не знают, чему кланяются. Поклонение же в Иерусалиме есть всего лишь образ и тень истинного поклонения Богу, тень будущих благ (Евр.10:1). И ложь, и тень скоро исчезнут, и воцарится истинное поклонение Богу. Родилось Солнце нового дня, и новый день все возрастает, разгоняя тьму и тени. Настанет полнота времен, а теперь лишь ее утро.

Когда свет нового дня полностью обретет власть, люди познают Бога как Отца, и тогда они будут поклоняться Ему как сыны, а не как рабы, то есть не мертвыми словами и мертвыми жертвами, но в духе и истине , душою и телом, верою и делами, мудростью и любовью. Весь человек будет поклоняться всему Богу. Состоя из души и тела, человек и то, и другое посвятит Богу, и тем, и другим будет служить Богу. Истинные поклонники будут поклоняться не твари, но Творцу, не злым духам под именем богов, но единому Всемилостивому Отцу светов и истины. Таких поклонников Отец Небесный ищет Себе.

Бог есть дух , а не плоть, не идол, не мертвая буква, не то или иное место. Посему поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине . Общаясь со смертным миром вокруг себя, человек представляет себя ему своею смертностью; но, общаясь с Богом Бессмертным, человек обязан предстать пред Бессмертным с тем, что в нем бессмертно. Как говорит апостол: я ищу не вашего, а вас (2Кор.12:14).

Ветхий мир служил Богу законными формальностями, и приносил Богу в жертву козлов и овнов, и хранил субботу, и в точности исполнял предписанные омовения и очищения, но оставил милость и любовь. Читал он слова: Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс.50:19), читал слова сии, но не разумел их и не исполнял. Отныне Богу будут служить в духе и истине , ибо Сам Господь сошел к людям, дабы показать пример такого служения и такого поклонения.

Иисус Христос с учениками Своими проходил однажды через город Сихарь. В этом городе жили самаряне. Помните ли вы, кто такие самаряне? Самарянами назывались потомки тех евреев, которые во время вавилонского плена оставались дома. Они смешались с язычниками. Евреи считали самарян раскольниками, ненавидели их, считали нечистыми, так что есть из одной тарелки или пить из одной чашки с самарянином иудей ни за что не стал бы. Самаряне тоже не любили евреев. Они не ходили в Иерусалим для принесения жертв.

Когда подошли к городу, Иисус Христос послал туда своих учеников купить еды на обед, а Сам сел возле городских ворот у колодца. Он устал с дороги.

В это время из города пришла к колодцу за водой одна самарянка. Иисус Христос и говорит ей: «Дай Мне напиться». Самарянка отвечает: «Как это Ты, иудей, просишь пить у меня, самарянки?»

«Если бы ты знала, Кто просит у тебя напиться, – говорит Иисус Христос самарянке, – ты бы сама попросила у Него, и Он дал бы тебе воду живую».

Самарянка, думая, что Он говорит о холодной ключевой воде, которая была на дне глубокого колодца, говорит Иисусу Христу: «Господин! Тебе и зачерпнуть-то нечем, а колодец глубок. Откуда же Ты достанешь живой ключевой воды?»

В ответ Иисус сказал ей: «Всякий, пьющий воду из этого колодца, опять захочет пить. А кто будет пить воду, которую Я ему дам, тот вовек не будет хотеть пить».

Самарянка Ему говорит: «Господин! Дай мне этой воды, чтобы не хотеть пить и не ходить сюда за водой».

Тут Спаситель растолковал самарянке, что Он говорит о Своем учении, что каждый, кто слушает Спасителя и делает то, чему Он учит, получит вечную жизнь в царстве небесном. Спаситель тут же рассказал этой женщине, которую видел в первый раз, всю ее жизнь, все ее грехи, которые она скрывала от других.

Женщина удивилась и воскликнула: «Господин, вижу, что Ты Пророк! Скажи, где следует молиться? Отцы наши молились на этой горе (возле города была гора Гаризин), а вы, иудеи, говорите, что надо молиться в Иерусалиме».

Иисус Христос сказал ей, что молиться можно везде, только молиться надо усердно, от чистого сердца.

«Знаю, что когда придет Мессия, то есть Христос, Он все растолкует», – говорит самарянка.

«Это Я, Который говорю с тобой», – сказал Иисус Христос.

Женщина, услыхав это, бросила свой кувшин и побежала в город сказать жителям, что она видела такого человека, который рассказал ей все, что она делала. Уж не Христос ли Он?

Ученики Иисуса Христа, возвращаясь из города, видели, как Он разговаривал с самарянкой. Про себя они подумали: «Как это наш Учитель разговаривает с самарянкой, ведь иудеи считают это грехом». Однако ни один из них не сказал Ему: «Зачем Ты разговариваешь с ней?»

«Учитель! Ешь», – сказали ученики. Иисус Христос отказался. Ученики спрашивали друг у друга: «Кто же принес Ему есть?»

В это время самаряне, которым женщина уже успела рассказать об Иисусе Христе, огромной толпой пришли к колодцу. Христос стал разговаривать с ними, и так понравилось самарянам учение Иисуса Христа, что они упросили Его остаться у них на два дня. И целых два дня они не отходили от Иисуса Христа, слушали Его учение о добрых делах и о спасении. Самаряне полюбили Иисуса Христа и поверили в Него. Той женщине они говорили: «Не с твоих слов верим – сами услышали и узнали, что Он поистине Спаситель мира, Христос».

Вот как любит грешников Спаситель. Сам приходит к ним, не стыдится разговаривать с ними, учит их, как нужно молиться Богу и жить. Он радуется, когда они Его слушают, веруют и исправляются.

Возвращаясь из Иудеи в Галилею, Иисус Христос с учениками Своими проходил через страну самарянскую, мимо города, называемого Сихарь (по древнему название Сихем). Перед городом с южной стороны был колодец, вырытый, по преданию, патриархом Иаковом.

Иисус Христос, уставши от пути, сел отдохнуть у колодца. Время было полуденное, и ученики Его пошли в город, чтобы купить там пищи.

В это время приходит к колодцу из города женщина самарянка за водою.

Иисус Христос говорит ей: "дай Мне пить".

Эти слова Спасителя очень удивили самарянку. Она сказала: "как это Ты, иудей, просишь пить у меня, самарянки? Ведь, иудеи с самарянами не сообщаются".

Господь сказал ей: "если бы ты знала дар Божий (т. е. великую милость Божию, которую послал тебе Бог в этой встрече), и Кто говорит тебе: дай Мне пить; то ты сама просила бы у Него, и Он дал тебе воду живую".

Колодец Иакова в наши дни

Спаситель назвал живою водою Свое Божественное учение . Потому что, как вода спасает жаждущего человека от смерти, так и Его Божественное учение спасает человека от вечной смерти и ведет к вечной блаженной жизни. А самарянка подумала, что Он говорит про обыкновенную ключевую воду, которая у них называлась "живою" водою.

Женщина с удивлением спросила Его: "Господин! Тебе и почерпнуть нечем, а колодец глубок; откуда же у Тебя вода живая? Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал (выкопал) нам этот колодец, и сам из него пил, и дети его, и скот его?"

Иисус Христос сказал ей в ответ: "всякий, кто пьет эту воду, возжаждет опять (т. е. опять захочет пить); а кто будет пить воду, которую Я дам, тот не будет жаждать во век. Потому что вода, которую Я дам, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную".

Но самарянка не поняла этих слов Спасителя, и сказала: "Господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать".

Иисус Христос, желая, чтобы самарянка поняла о чем говорит Он с ней, сначала велел ей позвать к Нему ее мужа, - Он сказал: "пойди, позови мужа твоего и прийди сюда".

Женщина же сказала: "у меня нет мужа".

Тогда Иисус Христос сказал ей: "правду ты сказала, что у тебя нет мужа. Потому что у тебя было пять мужей; и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала".

Самарянка, пораженная всеведением Спасителя, обнаружившего всю ее греховную жизнь, поняла теперь, что говорит не с обыкновенным человеком. Она сразу же обратилась к Нему за разрешением давнего спора между самарянами и иудеями: чья вера правильнее и чья служба угоднее Богу. "Господи! вижу, что Ты пророк", сказала она, "отцы наши покланялись на этой горе (при этом она указала на гору Гаризин , где виднелись развалины разрушенного самарянского храма); а вы говорите, что место, где должно поклоняться (Богу), находится в Иерусалиме".

Иисус Христос ответил ей: "Поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей и не в Иерусалиме будете покланяться Отцу (Небесному). Вы не знаете, чему кланяетесь; а мы знаем, чему кланяемся: ибо спасение от иудеев (т. е. что до сих пор только у иудеев была истинная вера, у них одних богослужение совершалось правильное, угодное Богу). Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут покланяться Отцу в духе и истине; ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть Дух (невидимый, бестелесный), и поклоняющиеся Ему должны покланяться в духе и истине ". Т. е. истинная и угодная Богу служба есть такая, когда люди покланяются Отцу Небесному не одним только телом и не одними только наружными знаками и словами, а всем своим существом, - всею душою, - истинно веруют в Бога, любят и почитают Его и, своими добрыми делами и милосердием к ближним, исполняют волю Божию.

Услышав новое учение, Самарянка сказала Иисусу Христу: "знаю, что придет Мессия , то есть Христос ; когда Он придет, то возвестит нам все", т. е. научить нас всему.

Тогда Иисус Христос сказал ей: "Мессия - это Я, Который говорю с тобою ".

В это время вернулись ученики Спасителя и удивились, что Он разговаривал с женщиною-самарянкою. Однако же ни один из них не спросил Спасителя о чем Он говорил с нею.

Самарянка же оставила водонос свой и спешно пошла в город. Там она стала говорить людям: "пойдите, посмотрите Человека, который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?"

И вот, люди вышли из города и пошли к колодцу, где был Христос.

Между тем ученики просили Спасителя, говоря: "Равви! ешь".

Но Спаситель сказал им: "у меня есть пища, которой вы не знаете".

Ученики стали говорить между собою: "разве кто принес Ему есть?"

Тогда Спаситель, объясняя им, сказал: "Моя пища есть творить волю Пославшего Меня (Отца) и совершить дело Его. Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите (поднимите) очи ваши и посмотрите на нивы (и Господь указал им на самарян - жителей города, которые в это время шли к Нему), как они побелели и поспей к жатве, (т. е. как эти люди желают видеть Спасителя Христа, с какою охотою готовы слушать Его и принять Его). Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут. Ибо в этом случае справедливо изречете: один сеет, а другой жнет. Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их".

Пришедшие же из города самаряне, из которых многие уверовали в Него по слову женщины, просили Спасителя побыть у них. Он пошел к ним и пробыл там два дня и учил их.

За это время еще большее число самарян уверовало в Него. Они потом говорили той женщине: "уже не по твоим словам веруем; потому что сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос ".

Из предания известно, что самарянка, беседовавшая со Христом у колодца Иакова, всю последующую жизнь свою посвятила проповеди Евангелия Христова. За проповедь веры Христовой она пострадала в 66 году (она была брошена мучителями в колодец). Св. Церковь празднует память ее 20 марта (2 апреля н. ст.). Имя ее: св. мученица Фотина (Светлана) самаряныня (самарянка).

ПРИМЕЧАНИЕ: См. в Евангелии от Иоанна, гл. 4 , 1-42.