САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ АКАДЕМИЯ УПРАВЛЕНИЯ И ЭКОНОМИКИ

ФАКУЛЬТЕТ СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

по основам лингвокультуры

на тему: «Язык как отражение истории и культуры народа »

Выполнил: студент Грибель О.В.Курс заочного отделения

Факультет социального управления

Специальность: связи с общественностью

Санкт-Петербург 2010

1. Введение

Связь языка и мышления

Язык и история

Язык и культура

Заключение

Используемая литература

1. Введение

ЯЗЫК - система знаков, служащая средством человеческого общения, деятельности мыслительной (мышление), способом выражения самосознания личности, передачи от поколения к поколению и хранения информации. Язык - носитель общественного сознания. С позиций материализма, исторически основой появления языка служит деятельность совместная людей. Язык существует и реализуется через речь.

Язык - лучший, никогда не увядающий и вечно вновь распускающийся цветок народа и всей его духовной жизни. В языке одухотворяется весь народ, вся его жизнь, история, обычаи. Язык- это история народа, путь цивилизации и культуры от истоков до наших дней.

Владение языком, умение общаться, добиваться успеха в процессе коммуникации являются теми характеристиками личности, которые во многом определяют достижения человека практически во всех областях жизни, способствуют его социальной адаптации к изменяющимся условиям современного мира.

Как средство познания действительности язык обеспечивает развитие интеллектуальных и творческих способностей, развивает абстрактное мышление, память и воображение, формирует навыки самостоятельной деятельности, самообразования и самореализации личности.

Языковая и языковедческая компетенции - систематизация знаний о языке как знаковой системе и общественном явлении, его устройстве, развитии и функционировании; общих сведений о лингвистике как науке; овладение основными нормами русского литературного языка, обогащение словарного запаса и грамматического строя речи учащихся; совершенствование способности к анализу и оценке языковых явлений и фактов, умения пользоваться различными лингвистическими словарями.

Языковедческая компетенция - осознание языка как формы выражения национальной культуры, взаимосвязи языка и истории народа, национально-культурной специфики русского языка, владение нормами русского речевого этикета, культурой межнационального общения.

2. Связь языка и мышления

Эта связь бесспорна.

Язык как таковой возник очень давно. Много тысяч лет назад люди приспособили свой артикуляционный аппарат для общения, для передачи информации друг другу.

Как именно все это начиналось, нам сейчас неизвестно, но точно известно, что в языке отражаются представления народа об окружающей его природе (в общем смысле этого слова), его картина мира. Люди воспринимают какой-то предмет, пропускают его через свое сознание и дают ему то или иное название. Слыша слово «шарик», мы представляем себе нечто круглое и мягкое. С одной стороны, это языковые стереотипы, передаваемые из поколения в поколение, с другой - наше восприятие мира.

Например, если заглянуть в российскую историю, то мы увидим, что в период после революции, во время становления новой государственности из обихода уходило множество слов, но еще боль шее количество приходило, их придумывали как отражение всего нового, что появилось в жизни людей.

А началось все с того, что начало меняться человеческое сознание. Все великие ораторы начиная с Античности, были великими мыслителями. Это были люди, которые создавали нормативный литературный язык. У этих людей было философское мышление, поэтому мы до сих пор пользуемся их трудами. Литературные, культурные и научные теории и определения, созданные ими тогда, актуальны до наших дней и являются основой для современных наук.

Не только язык является отражением мышления и окружающего мира людей, но и наоборот. Например, люди, изучающие иностранные языки, мысля, думают, ведут какие-то внутренние диалоги только на родном языке, потому что только он может полностью представить их картину мира. Вот почему нельзя овладеть иностранным языком в совершенстве.

Язык народа - это, пожалуй, самая великая часть его культуры, зеркальное отображение его менталитета. Например, русские люди любят длинные, витиеватые изречения, у англичан вы никогда не найдете длинных, много сложных слов, а немецкий язык, наоборот, насыщен ими. О некоторых языках как частях культуры определенного народа, сложились некоторые представления вроде того, что на английском нужно вести деловые переговоры, на французском говорить с женщинами о любви, а на немецком - с врагом о своих мыслях. Нельзя не согласиться, что в этом есть доля истины.

3. Язык и история

С того времени, когда язык был осознан как исторически изменяющееся явление, многократно подчеркивалась его связь с историей народа и необходимость его изучения для целей истории и неразрывно с ней. Уже один из самых первых зачинателей сравнительно-исторического языкознания - Расмус Раск писал: «Религиозные верования, обычаи и традиции народов, их гражданские институты в древнее время - все то, что мы знаем о них, - в лучшем случае могут дать нам лишь намек на родственные отношения и происхождение этих народов. Вид, в каком они впервые являются перед нами, может послужить для некоторых выводов об их предшествующем состоянии или о тех путях, какими они достигли настоящего. Но ни одно средство познания происхождения народов и их родственных связей в седой древности, когда история покидает нас, не является столь важным, как язык». (P. Раск. Исследования в области древнесеверного языка.)

Ещё советские языковеды исходили из того положения, что язык и история народа тесно связаны друг с другом.

В этом отношении они продолжали научную традицию, которая была заложена при осознании языка как меняющегося во времени явления и которая прошла через все последующее развитие науки о языке, обогатившись пониманием социальной роли языка. Это последнее потребовало того, чтобы исторический подход к изучению языка перестал замыкаться собственно языковыми рамками и был поставлен в связь с историей общества. Иными словами, речь ныне идет не просто об истории языка, а об истории языка как общественного явления.

Таким образом, положение о связи языка и общества остается незыблемой основой для научного изучения языка. Но это положение не следует толковать слишком узко и односторонне. Во-первых, изучение языка не может быть ограничено только историческим аспектом. Во-вторых, изучая язык и историю народа в тесной связи друг с другом, нельзя забывать о специфике закономерностей развития, свойственных, с одной стороны, языку, а с другой стороны, носителю этого языка - народу. Таким образом, в лингвистике проблему связи языка с историей следует рассматривать с точки зрения того, каким образом структура языка реагирует на факты общей истории (какое преломление в структуре языка получают эти факты). И, в-третьих, вопрос о связи истории языка с историей народа нельзя ограничивать только одним направлением и прослеживать только влияние истории общества на развитие языка. Несомненно, что к этой проблеме самое непосредственное отношение имеют также и различные виды контактов языков (которые обусловливаются историческими и территориальными факторами), процессы и формы скрещения языков, взаимоотношения языка и культуры, проницаемость различных сфер языков, отношение языка к социальной структуре общества и т. д.

4. Язык и культура

язык мышление история культура

Этот вопрос можно рассматривать в двух направлениях. Одно направление устанавливает зависимость языка от общего культурного состояния народа. Исследование этого вопроса имеет много общего с проблемой связи языка и мышления. Другое направление изучает зависимость структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа. В этом случае иногда говорят о проницаемости языка по отношению к культурным феноменам. Рассмотрим последовательно оба эти направления исследования.

Не подлежит сомнению, что язык как социальное явление находится в зависимости от общего культурного состояния народа, которое предполагает и соответствующие формы мышления. Когда П. Я. Черных говорит, что «явление абстрагирования грамматических фактов, первоначально не имевших абстрактного значения, как характерная черта развития грамматического строя, не может служить основанием для того, чтобы отрицать всякую связь между историей грамматического строя того или другого языка и историей данного народа»(П. Я. Черных. О связи развития языка с историей народа. «Изв. АН СССР», отд. лит. и яз., 1951), то в общей форме с ним нельзя не согласиться. Но, с другой стороны, не следует переоценивать этого фактора для становления конкретных явлений грамматической структуры языка.

Как в истории отдельных языков, так и целых языковых семейств можно обнаружить достаточно многочисленные факты, показывающие развитие грамматических элементов языка в одинаковом направлении. Можно констатировать случаи параллельного развития ряда явлений в грамматических системах даже чрезвычайно различных по своей структуре языков. Подобные общие и параллельные процессы развития, очевидно, можно в известной мере связать с культурным развитием общества, обусловливающим в области мышления развитие в направлении от более конкретных к более абстрактным категориям. Культурное состояние общества, следовательно, связывается с языком в этом случае через посредство мышления.

Вопрос о связи языка и культуры, конечно, нельзя рассматривать в узкой перспективе. Язык может реагировать на явления культуры. Так, если история культуры не достигла в своем развитии соответствующего этапа и еще не знает письменности или нормативного влияния литературного языка (или же утрачивает его), то и язык этого народа оказывается менее упорядоченным, менее нормализованным. Не вызывает сомнения и то положение, что народ, находящийся на высокой ступени цивилизации, оперирует в речевом общении более абстрактными лексическими категориями, нежели народ более отсталой культуры. Лингвистика собрала богатый материал, свидетельствующий о том, что языки народов отсталой культуры часто не располагают словами, обозначающими родовые понятия (нет, например, слов для обозначения дерева или животного вообще, но зато имеется очень разветвленная номенклатура обозначений разных их видов и пород) и обладают формантами, классифицирующими слова по чрезвычайно конкретным признакам (так называемые классы слов).

Переходим теперь к рассмотрению зависимости становления структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа. Этнологические понятия культур попытался положить в основу классификации языков В. Шмидт. Излагая задачи своей работы, он писал: «Возникшие более крупные группировки - будем называть их языковыми кругами, - основывающиеся сами по себе на чисто языковом принципе, мы будем сравнивать с культурными кругами, установленными этнологическими исследованиями, чтобы выяснить, в какой степени крупные лингвистические группировки совпадают по своим границам с этнологическими и какая внутренняя взаимосвязь наличествует между ними». Однако попытка В. Шмидта, связывающая язык не только с этнологическими, но и с расовыми комплексами, не встретила положительного к себе отношения и окончилась неудачей.

Своеобразное преломление проблема связи языка с культурой нашла у Н. Я. Марра. Объявив язык надстройкой, он поставил его стадиальное изменение в зависимость от идеологии. Идеологические смены, по его мнению, обусловливают и трансформацию языков. В этой теории Н. Я. Mappa, может быть, с наибольшей четкостью проявляются вульгаризаторские основы его учения, стремящиеся уложить развитие языка в заранее подготовленные социологические схемы и фактически приближающиеся к теориям В. Шмидта, хотя сам Н. Я: Марр и его последователи нередко выступали с резкой критикой расовых основ его классификации.

Решение вопроса о. причине зависимости между культурой и языком следует ставить в связь со следующими двумя факторами. Первый из них касается определения понятия культуры или культурного фактора в развитии языков. Так, тот факт, что один народ обладает культурным преобладанием над другим, может привести к тому, что один язык занимает подчиненное положение по отношению к другому и заимствует у этого последнего те или иные его элементы. Так называемый престиж языка, связанный обычно с чувством национального самосознания, - вполне реальная историческая величина, и он не в малой степени способствовал тому, что, например, ирландский, греческий, армянский, польский сохраняли в полной мере свою жизненность в условиях, в которых другие языки ассимилировались среди языков своих поработителей. Но подобного рода явления нельзя рассматривать лишь в аспекте связи проблемы языка и культуры. Они, вне всякого сомнения, должны рассматриваться в одном ряду с такими явлениями, как экономическое и политическое преобладание народов, военные завоевания, переселения и пр. Иными словами, это общеисторические явления, хотя они и связаны с культурой народов.

Что же тогда следует отнести к собственно культурным явлениям? Культура, по определению Большой советской энциклопедии, - это «совокупность достижений общества в области просвещения, науки, искусства и в других областях духовной жизни». Поэтому если мы попытаемся установить соответствия между явлениями культуры в этом смысле и фактами структуры языка, то при положительном решении данного вопроса мы в конечных выводах должны будем признать язык идеологическим образованием, что противоречит всему тому, что мы знаем о языке. Таких соответствий не может быть, и, следовательно, говорить о причинной зависимости между культурой и языком в плане конкретных явлений совершенно неправомерно. Но здесь необходимы две существенные оговорки, которые приводят нас уже ко второму из упоминавшихся выше двух факторов.

Между явлениями культуры и фактами структуры языка нет прямой причинной зависимости и прямого соответствия, но изменения в культуре могут находить косвенное, опосредствованное отражение в языке, т. е. между ними есть общая зависимость; это признает и Э. Сепир, когда пишет, что «история языка и история культуры развиваются параллельно». Но дело тут не в совпадении общих тенденций развития, о которых говорилось выше, а в другом. Так, вызванные культурным развитием народа лексические новообразования могут привести к морфологическим или фонетическим изменениям, например, когда некоторое количество заимствованных слов вносит новое фонетическое явление, которое затем чисто лингвистическим путем распространяется и входит в фонологическую систему языка. В данном случае, следовательно, речь идет не о том, что категории языка и категории мышления, представленные в явлениях культуры, могут обладать общей тенденцией развития в сторону большей абстрактности их содержания, а о возникновении конкретных фактов языковой структуры, которые в конечном счете стимулированы культурным развитием общества, но находятся вне указанной тенденции. Хотя истоки подобного рода языковых новшеств лежат в фактах культуры, их языковое выражение определяется структурными особенностями данного конкретного языка. Это обстоятельство и дает нам основание говорить о возможности опосредствованных влияний культуры на язык.

Теперь обратимся к другой оговорке. До сих пор разговор шел о развитии языка и его зависимости от культурного развития народа, а также о большем или меньшем богатстве духовного содержания (говоря словами Большой советской энциклопедии) того или иного народа и влиянии этого обстоятельства на структуру языка. Но связь между языком и культурой можно рассматривать и с точки зрения своеобразия форм того и другого явления. И в этом последнем случае мы можем обнаружить значительную близость между языком и культурой. Простейшим образом эта близость обнаруживается в наличии ряда слов, связанных с реалиями, характерными для той или иной культуры и поэтому, как правило, с большим трудом и только описательно переводимыми на другой язык. Так, в якутском языке существуют следующие слова, которые не имеют прямых эквивалентов в русском языке: собоо - сделаться невкусным (о мясе изнуренного животного), туут - лыжи, подбитые кожей, олоо - зимовать на подножном корму (только о лошади) и т. д. Другим свидетельством данной зависимости языка от культуры является структура всего словаря языков, в которых можно выделить различные лексические категории, связанные с характерными для данной культуры чертами. Здесь имеет значение и количественный момент, так как обычно более существенные для данного народа явления имеют более подробную номенклатуру. Зависимость между культурой и языком (точнее, его лексикой) этого порядка Э. Найда суммирует в следующих двух правилах:

Лексика, относящаяся к центральным элементам культуры, пропорционально более исчерпывающая, чем лексика, относящаяся к периферийным чертам культуры. Иными словами, объем словаря, относящегося к любому явлению культуры, прямо пропорционален ее культурной значимости.

Культурные подгруппы обладают пропорционально более обширной лексикой в сфере их различий.

Известного рода культурные модели лежат и в основе метафорических обозначений психических состояний, когда печаль, например, обозначается в племени хаббе в Судане выражением «иметь больную печень», племя бамбара (также в Судане) употребляет в этом случае выражение «иметь черный глаз», а мосси (к северу от Золотого Берега) - «иметь гнилое сердце», а удук (в Судане) - «иметь тяжелый желудок». Более отдаленная связь между лингвистическими и культурными моделями скрывается в оборотах типа русского ушко иглы, который по-английски будет иметь буквальное значение «глазок иглы», у индейцев кекчи - «лицо иглы», у племени пирро в Перу - «ноздря иглы», у племени хакачин в Бирме - «рот иглы», у племени амузгос в Мексике - «дыра игла» и пр.

Зависимость между языком и культурой проявляется не только в лексике, но также и в грамматике, хотя и не столь очевидным образом. Так, в языке Новой Каледонии присутствуют две посессивные системы, первую из которых можно условно назвать близкой (или интимной) принадлежностью, а вторую - далекой принадлежностью. Первая система охватывает имена со значением «мать», «печень», «потомок», а вторая - «отец», «сердце», «жизнь». На первый взгляд такое распределение представляется совершенно произвольным. Однако оно становится понятным, если учесть, что в Новой Каледонии издавна господствовал матриархат, что печенка символизирует всего человека (это значение она имеет и в обряде жертвоприношения), а потомок, воплощающий собой продолжение жизни, имеет большее значение, чем жизнь его родителей.

Подобного рода примеры, количество которых можно умножить почти безгранично, убедительно свидетельствуют в пользу того положения, что своеобразие форм культуры, как правило, находит отражение в языке.

5. Заключение

Выше были рассмотрено влияние истории народа на развитие языка. Теперь остается выяснить кардинальный вопрос всей этой проблемы: в какой мере история народа может воздействовать на законы развития языка?

Очевидно, что между определенным аспектом языка и общественными процессами можно установить известную общую зависимость, как это имеет место и в других разобранных выше случаях. Например, развитие языка в направлении от языка племенного к языку народности и от этого последнего к национальному возможно только потому, что такова закономерность развития общества. При этом прохождении языков по отдельным этапам развития в них возникают явления, свойственные только каждому этапу в отдельности. Так, по-разному складываются отношения между территориальными диалектами и языком народности, с одной стороны, и между Территориальными диалектами и национальным языком - с другой. Изменение этих отношений, в свою очередь, не может не наложить своего отпечатка и на структуру языка. Но такая зависимость в каждом отдельном языке принимает глубоко своеобразные формы не только потому, что превращение, например, языка народности в национальный язык происходит всегда в особых исторических условиях, но также и потому, что каждый язык обладает специфическими для него структурными особенностями. Структурное же различие языков приводит к тому, что каждый из них может реагировать далеко не одинаково на одни и те же стимулы. Но возможны и иные типы зависимости развития языка от истории народа.

Как выше многократно отмечалось, развитие языка в конечном счете стимулируется потребностями общения, осложняющимися с развитием общества. Язык развивается до тех пор, пока он функционирует в качестве средства общения в среде какого-либо общества, и когда он лишается этих функций (или сужает их до вспомогательного «языка для связи» между разноязычными представителями замкнутого профессионального круга, как например, латинский в средние века), он превращается в «мертвый» язык. От общества язык получает стимулы для своего развития, и стимулы эти носят определенный характер, поскольку они рождаются в конкретно-исторических условиях.

Однако те изменения в общественной жизни, на которые язык в процессе своего развития реагирует, выражаются в языке в соответствии со свойственными ему структурными особенностями. Таким образом, явления развития языка в этом аспекте представляются определенными, зависящими от структуры языка способами реализации внеязыковых стимулов, которые рождаются историей народа. Этим общим положением определяется данный и наиболее наглядный тип зависимости развития языка от истории общества.

История народа вместе с тем не представляет абсолютно безразличного агрегата, роль которого сводится только к тому, чтобы приводить в действие развитие языка. Конкретные пути истории народа, те или иные их направления, создаваемые ими условия функционирования языков - все это может привести к возникновению в языках новых явлений, настолько вживающихся в структуру языка, что они принимают уже закономерный характер.

Таким образом, мы приходим к следующим выводам. История народа не создает законов развития языка, но служит общим стимулом его развития. Но история народа может способствовать - опосредствованно через структуру языка - созданию в языке конкретных новых явлений, принимающих иногда закономерный характер.

6. Используемая литература

1. Лингвокультурология: учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведении. - 3-е изд., исп. - М.: Издательский центр «Академия», 2007.

с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Введение 3
1. Сущность антропоцентрической парадигмы языка 4
2. Взаимосвязь языка и культуры 6
3. Язык и культура как базовые понятия лингвокультурологии 9
Заключение 16
Список литературы 17

Введение

Переход лингвистики на антропологическую парадигму, совершившийся в последние десятилетия XX в., стимулировал быстрое развитие междисциплинарных областей гуманитарных исследований, в основе которых лежит триединство «человек - язык – культура».
Актуальность работы заключается в рассмотрении лингвокультурологии как комплексной научной дисциплины, изучающей взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании. Как часть науки о человеке, лингвокультурология ориентирована, с одной стороны, на человеческий фактор в языке, с другой ― на языковой фактор в человеке.
Цель работы состоит в изучении языка и культуры.
Достижение цели предполагает решение ряда задач:
1) определить сущность антропоцентрической парадигмы языка;
2) рассмотреть взаимосвязь языка и культуры;
3) охарактеризовать язык и культуру как базовые понятия лингвокультурологии.
Лингвокультурология изучает язык как феномен культуры. Это определенное видение мира сквозь призму национального языка, когда язык выступает как выразитель особой национальной ментальности. Все языкознание пронизано культурно-историческим содержанием, ибо своим предметом имеет язык, который является условием, основой и продуктом культуры.

1. Сущность антропоцентрической парадигмы языка

Идею антропоцентричности языка в настоящее время можно считать общепризнанной: для многих языковых построений представление о человеке выступает в качестве естественной точки отсчета. Данная научная парадигма, сложившаяся на рубеже тысячелетий, поставила новые задачи в исследовании языка, требует новых методик его описания, новых подходов при анализе его единиц, категорий, правил.
Антропоцентрическая парадигма ― это переключение интересов исследователя с объектов познания на субъекта, т.е. анализируется человек в языке и язык в человеке, поскольку, по словам И.А. Бодуэна де Куртэне, «язык существует только в индивидуальных мозгах, только в душах, только в психике индивидов или особей, составляющих данное языковое общество».
Идея антропоцентричности языка ― ключевая в современной лингвистике. В наше время целью лингвистического анализа уже не может считаться просто выявление различных характеристик языковой системы.
Язык ― «многомерное явление, возникшее в человеческом обществе: он и система и антисистема, и деятельность и продукт этой деятельности, и дух и материя, и стихийно развивающийся объект и упорядоченное саморегулирующееся явление, он и произволен и произведен и т.д.» . Характеризуя язык во всей его сложности с противоположных сторон, мы раскрываем самую его сущность.
Чтобы отразить сложнейшую сущность языка, Ю.С. Степанов представил его в виде нескольких образов, ибо ни один из этих образов не способен полностью отразить все стороны языка:
1) язык как язык индивида;
2) язык как член семьи языков;
3) язык как структура;
4) язык как система;
5) язык как тип и характер;
6) язык как компьютер;
7) язык как пространство мысли и как «дом духа» (М. Хайдеггер), т.е. язык как результат сложной когнитивной деятельности человека .
Соответственно, с позиций седьмого образа, язык, во-первых, ― результат деятельности народа; во-вторых, результат деятельности творческой личности и результат деятельности нормализаторов языка (государства, институтов, вырабатывающих нормы и правила).
К этим образам в самом конце XX в. прибавился еще один: язык как продукт культуры, как ее важная составная часть и условие существования, как фактор формирования культурных кодов.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ

ДОНЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИНФОРМАТИКИ И ИСКССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА

ЗАОЧНЫЙ ФАКУЛЬТЕТ

на тему: «Язык и его роль в культуре»

Выполнила:

ст. гр. ФиР – 05 (з)

Ткаченко Н. А.

Донецк 2007 г

Введение

1. Понятие и сущность языка.

Понятие языка в различных философских системах.

Функции языка.

2. Сознание и язык.

Язык как средство общения и взаимного понимания людей.

Единство языка и сознания.

3. Язык и его роль в культуре.

Список использованной литературы.

Введение

Язык и мышление неразрывно связаны между собой, это ни у кого не вызывает сомнения. Язык, как важнейшая знаковая система является необходимым условием возникновения мышления, формой его существования и способом функционирования. В процессе развития человеческого сообщества и его культуры мышление и язык складываются в единый речемыслительный комплекс, выступающий основанием большинства культурных образований и коммуникативной реальности.

Проблема возникновения и развития языка, а также его роли в процессе становления человечества волновала все поколения философов, а на современном этапе философии мы можем говорить об интереснейших теориях в философии языка (Л. Витгенштейн, Э. Кассирер, К. Айдукевич).

Роль языка в формировании цивилизации и значение его для познавательной и созидающей деятельности человека и обусловила актуальной данной работы.

1. Понятие и сущность языка

1.1 Понятие языка в различных философских системах.

Язык - это знаковая система, используемая для целей коммуника­ции и познания. Системность языка выражается в наличии в каждом язы­ке помимо словаря также синтаксиса и семантики. Природа и значе­ние языкового знака не могут быть поняты вне языковой системы.

Все языки могут быть разделены на естественные, искус­ственные и частично искусственные. Первые возника­ют спонтанно в процессе общения членов некоторой социальной группы (напр., этнические языки); вторые создаются людьми для специальных целей (напр., языки математики, логики, шифры и т. п.). Языки естественных и гуманитарных наук относятся к частич­но искусственным. Характерной особенностью искусственных язы­ков является однозначная определенность их словаря, правил обра­зования и значения. Эти языки генетически и функционально вто­ричны в отношении естественного языка; первые возникают на базе второго и могут функционировать только в связи с ним.

По вопросу об отношении языка к действительности имеются две противоположные точки зрения. Согласно первой из них язык есть продукт произвольной конвенции; в выборе его правил, как и в выборе правил игры, человек ничем не ограничен, в силу чего все языки, имеющие ясно определенную структуру, равноправны («прин­цип терпимости» Р. Карнапа). В соответствии со второй точкой зре­ния язык связан с действительностью и его анализ позволяет вскрыть некоторые общие факты о мире.

Конвенционалистская концепция языка принималась многими представителями философии неопозитивизма. Она основана на пре­увеличении сходства естественных языков с искусственными и на ошибочном истолковании ряда фактов, касающихся этих языков.

Мышление есть одна из форм отражения действительности. Язык, являющийся инструментом мышления, также связан своей смысло­вой стороной с действительностью и своеобразно отражает ее. Это проявляется в обусловленности развития языка развитием челове­ческого познания, в общественно-историческом генезисе языковых форм, в успешности практики, опирающейся на информацию, по­лучаемую с помощью языка.

Весьма распространенным является тезис о зависимости наших знаний о мире от используемого в процессе познания языка. К раз­личным формам этого тезиса ведут представления о языке как об одной из форм проявления «духа народа» (В. Гумбольдт) или реали­зации свойственной человеку способности символизации (Э. Кассирер), утверждение об искажении результатов непосредственного по­знания в процессе их выражения (А. Бергсон, Э. Гуссерль). Принцип неизбежной зависимости картины мира от выбора понятийного ап­парата вместе с положением об отсутствии ограничений в этом выборе составляет существо «радикального конвенционализма», при­нимавшегося К. Айдукевичем.

Положения о связи языка с мышлением и действительностью позволяют найти правильное решение вопроса о роли языка в по­знании. Язык есть необходимый инструмент отображения челове­ком действительности, оказывающий влияние на способ ее воспри­ятия и познания и совершенствующийся в процессе этого познания. Активная роль языка в познании состоит в том, что он влияет на уровень абстрактного мышления, на возможность и способ поста­новки вопросов относительно действительности и получения отве­тов на эти вопросы. Утверждение, что язык является активным фак­тором формирования нашей картины мира, не означает, однако, ни того, что язык «творит» эту картину, ни того, что он определяет принципиальные границы возможностей познания. Язык не только влияет на познание, но и сам формируется в процессе познания действительности как средство адекватного ее отображения.

Философы и логики неоднократно обращали внимание на ошиб­ки, проистекающие из неправильного употребления и несовершен­ства естественного языка, и призывали к осторожности в пользова­нии им. Наиболее радикальные из них требовали создания некото­рого «совершенного» языка (Г. Лейбниц, Б. Рассел). Современная лингвистическая философия положению, что язык должен быть предметом философского исследования, придала форму утвержде­ния, что язык является единственным или во всяком случае наибо­лее важным предметом такого исследования. Философия оказалась при этом сведенной к «критике языка», задача которой состоит в том, чтобы туманные и запутанные мысли делать ясными и четко друг от друга отграниченными. В рамках лингвистической филосо­фии сложились два направления: одно из них ставит своей целью логическое усовершенствование естественного языка и замену от­дельных его фрагментов специально сконструированными языками (реконструкционизм); второе уделяет основное внимание исследо­ванию способов функционирования естественного языка, пытается дать наиболее полное описание его свойств и устранить тем самым затруднения, связанные с неправильным его употреблением (дескрипционизм).

Анализ языка не является, однако, единственной задачей фило­софии и не может быть сведен к прояснению его логической струк­туры. Язык связан с мышлением и действительностью и не может быть понят вне этой связи. Он должен рассматриваться в контексте целого ряда проблем, связанных с познанием и общением; важна не только логическая, но и гносеологическая и социальная проблема­тика языка.

1.2 Функции языка.

Идея проведения различия между функциями языка принимается в большинстве теорий языка; реализуется она, однако, по-разному.

Широкую известность получило введенное в 20-е годы этого века Ч. Огденом и А. Ричардсом противопоставление референциального (обозначающего) употребления языка его эмотивному (выражающему) употреблению.

Распространено также выделение следующих двух языковых функций: форму­лирования мыслей в процессе познания и коммуникации этих мыс­лей, а также связанных с ними переживаний. Первая из этих функций иногда считается предельным случаем второй, т. е. мышление рас­сматривается как общение с самим собой.

К. Бюлер, рассматривая знаки языка в их отношении к говоряще­му, слушающему и предмету высказывания, выделяет три функции языкового высказывания: информативную, экспрессивную и эвокативную. В случае первой язык используется для форму­лировки истинных или ложных утверждений; при второй - для выражения состояний сознания говорящего; при третьей - для ока­зания влияния на слушающего, для возбуждения у него определен­ных мыслей, оценок, стремлений к каким-то действиям. Каждое языковое высказывание выполняет одновременно все три указан­ные задачи; различие между тремя функциями языка определяется тем, какая из этих задач является доминирующей. Так, утверждение о факте, яв­ляющееся типичным случаем информативного употребления языка, непосредственно описывает положение дел в действительности, косвенно выражает переживание говорящим его опыта и вызывает определенные мысли и чувства у слушающего. Основная функция команды, являющейся характерным образцом эвокативного упот­ребления языка, - вызвать определенное действие слушающего, но команда представляет также сведения о предписываемой деятельно­сти и выражает желание или волю говорящего, чтобы деятельность была выполнена. Восклицание непосредственно выражает эмоции говорящего, а косвенно оказывает влияние на слушающего и дает ему информацию о состоянии сознания говорящего.

Выделение языковых функций зависит от тех целей, для которых используется противопоставление употреблений языковых высказываний, и может поэтому быть разным в разных случаях. С точки зрения логики, важ­ным является проведение различия между двумя основными функций языка: описательной и оценочной. В случае первой отправным пун­ктом сопоставления высказывания и действительности является ре­альная ситуация и высказывание выступает как ее описание, ха­рактеризуемое в терминах понятий «истинно» и «ложно». При вто­рой функции исходным является высказывание, выступающее как стандарт, перспектива, план; соответствие ему ситуации характе­ризуется в терминах понятий «хорошо», «безразлично» и «плохо». Цель описания - сделать так, чтобы слова соответствовали миру, цель - оценки - сделать так, чтобы мир отвечал словам. Это - две противоположные функции, не сводимые друг к другу. Нет оснований также считать, что описательная функция является первичной или более фундаментальной, чем оценочная функция.

Описание и оценка являются двумя полюсами, между которыми имеется масса переходов. Как в повседневном языке, так и в языке науки, имеются многие разновидности и описаний, и оценок. Чис­тые описания и чистые оценки довольно редки, большинство язы­ковых выражений носит двойственный, или «смешанный», описа­тельно-оценочный характер. Все это должно учитываться при изу­чении множества «языковых игр», или употреблений языка; вполне вероятно, что множество таких «игр» является, как это предполагал Л. Витгенштейн, неограниченным. Но нужно учитывать также и то, что более тонкий анализ употреблений языка движется в рамках исходного и фундаментального противопоставления описаний и оценок и является всего лишь его детализацией. Она может быть полезной во многих областях, в частности в лингвистике, но лише­на, вероятнее всего, интереса в логике.

2. Сознание и язык

2.1 Язык как средство общения и взаимного понимания людей.

Язык гак же древен, как и сознание. У животных нет сознания в человеческом смысле слова. Нет у них и языка, равного человеческому. То немногое, о чем животные хотят сообщить друг другу, не требует речи. Многие животные ведут стадный и стайный образ жизни, обладают голосовыми органами, например шимпанзе могут произносить 32 звука. Сложная система сигнализации наблюдается у дельфинов. Животные располагают и мимико-жестикуляторными средствами взаимной сигнализации. Так, считается установленным, что пчелы обладают особой сигнальной системой, состоящей из различных пространственных фигур. С помощью комбинирования различных фигур в целый танец (т.е. благодаря особому “синтаксису”) пчела “рассказывает” всему рою о местоположении найденного ею источника пищи и о пути к нему.

Однако все эти средства сигнализации имеют принципиальное отличие от человеческой речи: они служат выражением субъективного состояния, вызываемого голодом, жаждой, страхом и т.д. (частичный аналог этому - междометия в человеческом языке), либо простым указанием (частичный аналог - указательный жест человека), либо призывом к совместным действиям, либо предупреждением об опасности и т.п. (частичный аналог - восклицания, оклики, вскрики и т.д.). Язык животных никогда не достигает в своей функции акта полагания некоего абстрактного смысла в качество предмета общения. Содержанием общения животных всегда является наличная в данный момент ситуация. Человеческая же речь “оторвалась” вместе с сознанием от своей ситуативности. У людей существует потребность что-то сказать друг другу. Эта потребность реализуется благодаря соответствующему строению мозга и периферического речевого аппарата. Звук из выражения эмоций превратился в средство обозначения образов предметов, их свойств и отношений.

Сущность языка выявляется в его двуединой функции: служить средством общения и орудием мышления. Речь - это деятельность, сам процесс общения, обмена мыслями, чувствами, пожеланиями, целеполаганиями и т.п., который осуществляется с помощью языка, т.е. определенной системы средств общения. Язык - это система содержательных, значимых форм: всякое слово светится лучами смыслов. Посредством языка мысли, эмоции отдельных людей превращаются из их личного достояния в общественное, в духовное богатство всего общества. Благодаря языку человек воспринимает мир не только своими органами чувств и думает не только своим мозгом, а органами чувств и мозгом всех людей, опыт которых он воспринял с помощью языка. Храня в себе духовные ценности общества, будучи материальной формой конденсации и хранения идеальных моментов человеческого сознания, язык выполняет роль механизма социальной наследственности.

Обмен мыслями, переживаниями при помощи языка складывается из двух теснейшим образом связанных между собой процессов: выражения мыслей (и всего богатства духовного мира человека) говорящим или пишущим и восприятия, понимания этих мыслей, чувств слушающим или читающим. (Необходимо иметь в виду и индивидуальные особенности общающихся с помощью слова: читающие одно и то же вычитывают разное.)

Человек может выражать свои мысли самыми разнообразными средствами. Мысли и чувства выражаются в действиях, поступках человека, в том, что и как человек делает. Какими бы иными средствами ни выражались мысли, они в конечном счете так или иначе переводятся на словесный язык - универсальное средство среди используемых человеком знаковых систем, выполняющее роль всеобщего интерпретатора. Так, невозможно, минуя язык, “перевести” музыкальное произведение, скажем, в математические форму. Это особое положение языка среди всех коммуникативных систем вызвано его связью с мышлением, производящим содержание всех сообщений, преданных посредством любой знаковой системы.

Близость мышления и языка, их тесное родство приводит к тому, что свое адекватное (или наиболее приближенное к такому) выражение мысль получает именно в языке. Ясная по своему содержанию и стройная по форме мысль выражается в доходчивой и последовательной речи. “Кто ясно думает, тот ясно и говорит”,- гласит народная мудрость.

Что значит воспринять и понять высказанную мысль? Сама по себе она нематериальна. Мысль невозможно воспринять органами чувств: ее нельзя ни увидеть, ни услышать, ни осязать, ни попробовать на вкус. Выражение “люди обмениваются мыслями посредством речи” не следует понимать буквально. Слушающий ощущает и воспринимает материальный облик слов в их связи, а осознает то, что ими выражается, - мысли,. И это осознание зависит от уровня культуры слушающего, читающего. Взаимное понимание наступает лишь в том случае, если в мозгу слушающего возникают (в силу закрепленного при обучении языку за определенным словом соответствующего образа - значения) представления и мысли, которые высказывает говорящий. В науке этот принцип общения носит название принципа намекания, согласно которому мысль не передается в речи, а лишь индуцируется (как бы возбуждается) в сознании слушателя, приводя к неполному воспроизведению информации. Отсюда теории, в которых принципиально отвергается возможность полного взаимного понимания общающихся.

Обращаясь к другим людям, говорящий не просто сообщает им свои мысли и чувства, он побуждает их к тем или иным поступкам, убеждает их в чем-либо, приказывает, советует, отговаривает их от каких-нибудь действий и т.д. Слово - великая сила. Острое слово - единственное режущее оружие, которое от постоянного употребления становится еще острее. И мы порой не знаем, какие роковые последствия скрываются в наших словах. Вспомним слова знаменитого Эзопа: язык - это самое хорошее и самое плохое на свете - с помощью языка мы думаем, общаемся, делимся горем и радостью, несем людям добро, но с его помощью мы приносим людям зло. Он есть орудие, которым можно ранить и даже убить. По образному выражению Г. Гейне, подобно тому как пущенная стрела, расставшись с тетивой, выходит из-под власти стрелка, так и слово, слетевшее с уст, уже не принадлежит сказавшему его.

2.2 Единство языка и сознания.

Сознание и язык образуют единство: в своем существовании они предполагают друг друга, как внутреннее, логически оформленное идеальное содержание предполагает свою внешнюю материальную форму. Язык есть непосредственная деятельность мысли, сознания. Он участвует в процессе мыслительной деятельности как ее чувственная основа или орудие. Сознание не только выявляется, но и формируется с помощью языка. Наши мысли строятся в соответствии с нашим языком и должны ему соответствовать. Справедливо и обратное: мы организуем нашу речь в соответствии с логикой нашей мысли. Связь между сознанием и языком не механическая, а органическая. Их нельзя отделить друг от друга, не разрушая того и другого.

Посредством языка происходит переход от восприятия и представлений к понятиям, протекает процесс оперирования понятиями. В речи человек фиксирует свои мысли, чувства и благодаря этому имеет возможность подвергать их анализу как вне его лежащий идеальный объект. Выражая свои мысли и чувства, человек отчетливее уясняет их сам: он понимает себя, только испытав на других понятность своих слов. Недаром говорится: если возникла мысль, надо изложить ее, тогда она станет яснее, а глупость, заключенная в ней, - очевидней. Язык и сознание едины. В этом единстве определяющей стороной является сознание, мышление: будучи отражением действительности, оно “лепит” формы и диктует законы своего языкового бытия. Через сознание и практику структура языка в конечном счете отражает, хотя и в модифицированном виде, структуру бытия. Но единство - это не тождество: сознание отражает действительность, а язык обозначает ее и выражает в мысли.

Язык и сознание образуют противоречивое единство. Язык влияет на сознание: его исторически сложившиеся нормы, специфичные у каждого народа, в одном и том же объекте оттеняют различные признаки. Например, стиль мышления в немецкой философской культуре иной, чем, скажем, во французской, что в известной мере зависит и от особенностей национальных языков этих народов. Однако зависимость мышления от языка не является абсолютной, как считают некоторые лингвисты: мышление детерминируется главным образом своими связями с действительностью, язык же может лишь частично модифицировать форму и стиль мышления.

Язык влияет на сознание, мышление и в том отношении, что он придает мысли некоторую принудительность, осуществляет своего родa “тиранию” над мыслью, направляет ее движение по каналам языковых форм, как бы вгоняя в их общие рамки постоянно переливающиеся, изменчивые, индивидуально неповторимые, эмоционально окрашенные мысли.

Но не все выразимо с помощью языка. Тайны человеческой души настолько глубоки, что невыразимы обычным человеческим языком: здесь нужна и поэзия, и музыка, и весь арсенал символических средств.

Человек получает информацию не только помощью обычного языка, но и посредством разнообразнейших событий внешнего мира. Дым сигнализирует о том, что горит костер. Но тот же дым приобретает характер условного знака, если люди заранее договорились о том, что он будет означать, например, «обед готов». Знак - это материальный предмет, процесс, действие, выполняющие в общении роль представителя чего-то другого и используемые для приобретения, хранения, преобразования и передачи информации. Знаковые системы возникли и развиваются как материальная форма, в которой осуществляются сознание, мышление, реализуются информационные процессы в обществе, а в наше время и в технике. Под значением знаков имеется в виду та информация о вещах, свойствах и отношениях, которая передается с их помощью. Значение является выраженным в материальной форме знака отражением объективной действительности. В него входят как понятийные, так и чувственные и эмоциональные компоненты, волевые побуждения, просьбы - словом, вся сфера психики, сознания.

Исходной знаковой системой является обычный, естественный язык. Среди неязыковых знаков выделяются знаки-копии (фотографии, отпечатки пальцев, отпечатки ископаемых животных и растений и т.п.); знаки-признаки (озноб - симптом болезни, туча - предвестник приближения дождя и т.п.); знаки-сигналы (фабричный гудок, звонок, аплодисменты и т.п.); знаки и символы (например, двуглавый орел символизирует российскую государственность); знаки-общения - вся совокупность естественных и искусственных языков. К знакам искусственных систем относятся, например, различные кодовые системы (азбука Морзе, коды, используемые при составлении программ для компьютеров), знаки формул, различные схемы, система сигнализации уличного движения и др. Любой знак функционирует только в соответствующей системе. Строение и функционирование знаковых систем изучает семиотика.

Развитие знаковых систем определяется потребностями развития науки, техники, искусства и общественной практики. Употребление специальной символики, особенно искусственных систем, формул, создает для науки огромные преимущества. Например, употребление знаков, из которых составляются формулы, дает возможность в сокращенном виде фиксировать связи мыслей, осуществлять общение в международном масштабе. Искусственные знаковые системы, в том числе языки-посредники, используемые в технике, являются дополнением естественных языков и существуют лишь на их основе.

3. Язык и его роль в культуре.

Язык человека принято называть “второй сигнальной системой”. Она возникла исторически в процессе развития коммуникации и культуры, как инструмент познания и преобразования мира. Главная отличительная особенность второй сигнальной системы состоит в том, оперируя условными знаками-символами и составленными из них предложениями, человек может выйти за границы инстинктов и выработать неограниченные по объему и разнообразию знания.

Интересно, что все попытки научить человекообразных обезьян звуковому языку были безуспешны, так как звуковой аппарат животных не в состоянии воспроизводить разнообразные членораздельные звуки человеческой речи, однако удалось научить нескольких шимпанзе пользоваться рядом жестов языка глухонемых. Подобные опыты лишь подтверждают тот факт, что человеческая речь в ее современном виде появилась не сразу, а прошла длинный и трудный путь становления культуры, сопровождая этот процесс, развиваясь вместе с ним.

С древнейших времен до наших дней люди часто приписывают именам людей и названиям предметов магический смысл, волшебное значение. У многих народов, например, сохранилась традиция давать человеку множество имен, в том числе и такое, которое не произносилось: оно считалось подлинным и настоящим. Запретным для употребления считалось в некоторых религиозных верованиях, например, у тибетцев или иудеев, “настоящее имя бога”. Люди полагали, что знание имени чего-либо или кого-либо дает определенную власть над носителем этого имени. Недаром же Адам, первое, что сделал после своего сотворения, это дал имена всему, что окружало, ибо Бог, согласно Библии, назначил ему “владеть всем”.

Любая культура опирается подобно библейскому Адаму на раздачу “имен” всем предметам и явлениям мира. Культура находит яркие, запоминающиеся имена, позволяющие воссоздать в памяти образы отсутствующих предметов, создает огромную систему значений, благодаря которой можно различать, дифференцировать оттенки восприятий и переживаний внешнего мира, выработать сложную иерархию оценок, в которой сконцентрирован опыт многих поколений. Дать имя предмету значит сделать первый шаг на пути к его познанию. А, следовательно, язык выполняет в культуре гносеологическую функцию, о которой подробно речь пойдет ниже.

Только благодаря языку возможно само существование культуры и мышления, как основополагающего фактора ее формирования и функционирования. Ряд антропологов полагает, что неандерталец, живший 200-40 тысяч лет назад в силу слаборазвитых речевых центров мозга, о чем свидетельстве анализ найденных археологами останков, почти не умел говорить. Однако данные археологических раскопок свидетельствуют и о том, что в этот период строились жилища, осуществлялась загонная охота, т.е. существовало определенное достаточно эффективное средство общения, которое позволяло осуществлять совместные действия, не уподобляясь строителями Вавилонской башни. Сопоставление этих данных позволяет сделать вывод о том, что язык как способ коммуникации формируется в человеческом сообществе постепенно, что отражается и на самом физиологическом строении “человека говорящего”.

Заключение.

Язык - это знаковая система, используемая для целей коммуника­ции и познания. Язык есть необходимый инструмент отображения челове­ком действительности, оказывающий влияние на способ ее воспри­ятия и познания и совершенствующийся в процессе этого познания. Выделение языковых функций зависит от тех целей, для которых используется противопоставление употреблений языковых высказываний, и может поэтому быть разным в разных случаях. С точки зрения логики, важ­ным является проведение различия между двумя основными функций языка: описательной и оценочной.

Сознание и язык образуют единство: в своем существовании они предполагают друг друга, как внутреннее, логически оформленное идеальное содержание предполагает свою внешнюю материальную форму. Язык есть непосредственная деятельность мысли, сознания.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Поливанов Е.Д.. Статьи по общему языкознанию. М.1968.

2. Реформатский А.А.. Введение в языкознание. М., 1967

3. Философия. Учебник для ВУЗов / под общ. редакцией В. В. Миронова. – М.: «Норма», 2000 г.

4. Спиркин А. Г. Философия. Учебник для ВУЗов. – М.: «Гадарики», 2000 г.

5. Основы философии: Учебное пособие для вузов / Рук. автор. колл. и отв. ред. Е.В.Попов. - М.: Гуманит. изд центр ВЛАДОС, 1997.

6. Философский энциклопедический словарь. – М.: Наука, 1998 г.

* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.

Введение

Слово “культура” происходит от латинского слова colere, что означает культивировать, или возделывать почву. В средние века это слово стало обозначать прогрессивный метод возделывания зерновых, таким образом возник термин agriculture или искусство земледелия. Но в XVIII и XIX вв. его стали употреблять и по отношению к людям, следовательно, если человек отличался изяществом манер и начитанностью, его считали “культурным”. Тогда этот термин применялся главным образом к аристократам, чтобы отделить их от “некультурного” простого народа. В немецком языке слово Kultur означало высокий уровень цивилизации. Применительно к нашей сегодняшней жизни можно сказать, что совокупность материальных и духовных ценностей, а также способов их созидания, умение использовать их для прогресса человечества, передавать от поколения к поколению и составляют культуру.

Язык — явление социальное. Им нельзя овладеть вне социального взаимодействия, т.е. без общения с другими людьми. Хотя процесс социализации в значительной мере основан на имитации жестов кивков, манеры улыбаться и хмуриться, — язык служит основным средством передачи культуры.

Целью работы является рассмотреть язык кок основу культуры.

1. Язык как основа культуры

В теориях культуры всегда важное место отводилось языку. Язык можно определить как систему коммуникации, осуществляемую с помощью звуков и символов, значения которых условны, но имеют определенную структуру.

Культура не только укрепляет солидарность между людьми, но и является причиной конфликтов внутри групп и между ними. Это можно проиллюстрировать на примере языка, главного элемента культуры. С одной стороны, возможность общения способствует сплочению членов социальной группы. Общий язык объединяет людей. С другой стороны, общий язык исключает тех, кто не говорит на этом языке или говорит на нем несколько иначе. В Великобритании представители различных общественных классов употребляют несколько отличающиеся формы английского языка. Хотя все владеют “английским языком”, некоторые группы употребляют “ более правильный” английский, чем другие. В Америке имеется буквально тысяча и одна разновидностей английского языка. Кроме того, социальные группы отличаются друг от друга своеобразием жестикуляции, стиля одежды и культурных ценностей. Все это может стать причиной конфликтов между группами.

По мнению антропологов, культура состоит из четырех элементов.

1. Понятия (концепты). Они содержатся главным образом в языке. Благодаря ним становиться возможным упорядочить опыт людей. Например, мы воспринимаем форму, цвет и вкус предметов окружающего мира, но в разных культурах мир организован поразному.

В языке жителей Тробриандских островов одно слово обозначает шесть различных родственников: отца, брата отца, сына сестры отца, сына сестры матери отца, сына дочери сестры отца, сына сына брата отца отца и сына сына сестры отца отца. В английском языке даже отсутствуют слова, обозначающие четырех последних родственников.

Это различие между двумя языками объясняется тем, что для жителей Тробриандских островов необходимо слово, охватывающее всех родственников, к которым принято относиться особым почтением. В английском и американском обществах сложилась менее сложная система родственных связей, поэтому у англичан нет необходимости в словах, обозначающих таких дальних родственников.

Таким образом, изучение слов языка позволяет человеку ориентироваться в окружающем его мире.

2. Отношения. Культуры не только выделяют те или иные части мира с помощью понятий, но также выявляют, как эти составные части связаны между собой в пространстве и времени, по значению (например, черное противоположно белому), на основе причинной обусловленности (“пожалеть розгу испортить ребенка”). В нашем языке имеются слова, обозначающие землю и солнце, и мы уверены, что земля вращается вокруг солнца. Но до Коперника люди верили, что дело обстоит наоборот. Культуры часто поразному истолковывают взаимосвязи.

Каждая культура формирует определенные представления о взаимосвязях между понятиями, относящимися к сфере реального мира и к сфере сверхъестественного.

3. Ценности. Ценности это общепринятые убеждения относительно целей, к которым человек должен стремиться. Они составляют основу нравственных принципов.

Разные культуры могут отдавать предпочтение разным ценностям (героизму на поле боя, художественному творчеству, аскетизму), и каждый общественный строй устанавливает, что является ценностью, а что не является.

4. Правила. Эти элементы (в том числе и нормы) регулируют поведение людей в соответствии с ценностями определенной культуры. Например, наша законодательная система включает множество законов, запрещающих убивать, ранить других людей или угрожать им. Эти законы отражают, насколько высоко мы ценим жизнь и благосостояние личности. Точно так же у нас существуют десятки законов, запрещающих кражу с взломом, присвоение чужого имущества, порчу собственности и пр. В них отражено наше стремление к защите личной собственности.

Ценности не только сами нуждаются в обосновании, но и, в свою очередь, сами могут служить обоснованием. Они обосновывают нормы или стандарты, реализующиеся в ходе взаимодействия между людьми.

Нормы могут представлять собой стандарты поведения. Но почему люди склонны подчиняться им, даже если это не соответствует их интересам? Во время сдачи экзамена студент мог бы списать ответ у соседа, но боится получить плохую отметку. Это один из нескольких потенциально сдерживаемых факторов. Социальные поощрения (например, уважение) стимулируют соблюдение нормы, требующей от студентов честности. Социальные наказания или поощрения, способствующие соблюдению норм, называются санкциями. Наказания, сдерживающие людей от определенных поступков, называются негативными санкциями. К ним относятся штраф, тюремное заключение, выговор и др. Позитивными санкциями (например, денежное вознаграждение, наделение властью, высокий престиж) называют поощрения за соблюдение норм.

Культура — это неотъемлемая часть человеческой жизни. Культура организует человеческую жизнь. В жизни людей культура в значительной мере осуществляет ту же функцию, которую в жизни животных выполняет генетически запрограммированное поведение.

Язык — явление социальное. Им нельзя овладеть вне социального взаимодействия, т. е. без общения с другими людьми. Хотя процесс социализации в значительной мере основан на имитации жестов — кивков, манеры улыбаться и хмуриться, — язык служит основным средством передачи культуры. Другой его важной чертой является то, что на родном языке практически невозможно разучиться говорить, если его основной словарный запас, правила речи и структуры усвоены в возрасте восьми или десяти лет, хотя многие другие аспекты опыта человека могут быть полностью забыты. Это свидетельствует о высокой степени приспособляемости языка к потребностям человека; без него общение между людьми осуществлялось бы значительно примитивнее.

Язык включает правила. Известно, что существует правильная и неправильная речь. В языке имеется множество подразумеваемых и формальных правил, определяющих способы сочетания слов для выражения нужного смысла. Грамматикой называется система общепринятых правил, на основе которых используется и развивается стандартный язык. Вместе с тем часто наблюдаются отклонения от грамматических правил, связанные с особенностями различных диалектов и жизненных ситуаций.

Язык участвует также в процессе приобретения у организации опыта людей. Антрополог Бенджамин Л. Уорф показал, что многие понятия кажутся нам «само собой разумеющимися» только потому, что они укоренились в нашем языке. «Язык делит природу на части, формирует понятия о них и придает им значения главным образом потому, что мы пришли к соглашению организовать их именно таким образом. Это соглашение… закодировано в моделях нашего языка». Оно обнаруживается особенно явственно при сравнительном анализе языков. Например, цвета и родственные отношения в различных языках обозначаются поразному. Иногда в одном языке имеется слово, которое полностью отсутствует в другом.

При употреблении языка требуется соблюдение его основных грамматических правил. Язык организует опыт людей. Поэтому, как и вся культура в целом, он вырабатывает общепринятые значения. Коммуникация возможна лишь при наличии значений, которые принимаются, используются ее участниками и понятны им. В самом деле, наше общение между собой в повседневной жизни во многом обусловлено нашей уверенностью, что мы понимаем друг друга.

Трагедия умственных расстройств типа шизофрении состоит прежде всего в том, что больные не могут общаться с другими людьми и оказываются оторванными от общества.

Общий язык также поддерживает сплоченность общества. Он помогает людям координировать свои действия благодаря убеждению или осуждению друг друга. Кроме того, между людьми, говорящими на одном языке, почти автоматически возникают взаимопонимание и сочувствие. В языке находят отражение общие знания людей о традициях, сложившихся в обществе, и текущих событиях. Короче говоря, он способствует формированию чувства группового единства, групповой идентичности. Руководители развивающихся стран, где существуют племенные диалекты, стремятся к тому, чтобы был принят единый национальный язык, чтобы он распространялся среди групп, не говорящих на нем, понимая значение данного фактора для сплочения всей нации и борьбы с племенной разобщенностью.

Язык — главный символ антагонизма между англичанами и французами, проживающими в Канаде. Борьба между сторонниками и противниками системы преподавания на двух языках (английском и испанском) в некоторых районах США свидетельствует, что язык может быть важной политической проблемой.

Язык - наиболее глубокая всеопределяющая структура во всякой национальной культуре. По утверждению Вильгельма фон Гумбольдта, «…язык всеми тончайшими фибрами своих корней связан с народным духом», это его внутренняя поэтическая энергия. Язык универсальное хранилище национального самосознания, свойств характера в грамматических категориях. Есть языки с преимущественно глагольным (динамическим) изображением действительности, а есть - с именным (статическим) обозначением понятий. Этот последний тип языка характерен для становления индийской и греческой культур и соответственно для развития поздней европейской логики.

Культуры различаются (типологизируются) и в некоторых других отношениях. Например, по антропологической концепции К. ЛевиСтроса, есть культуры «холодные», воспроизводящие одни и те же тексты и тяготеющие к замене истории мифом, и есть культуры «горячие», имеющие тенденцию к постоянному созданию новшеств, новых текстов и хотя бы частичной замене мифа реальной историей. С. С. Аверинцев объясняет это следующим образом: «Есть культуры более закрытые. Это связано с языком. Например, французская. На французский язык толком чужих, иноязычных стихов не переведёшь. Французская фоника очень своевольная, поэтому если иноязычные имена попадают во французский язык, то изменяются до неузнаваемости». А для русского языка характерно стремление сохранить фонетический облик иноязычного имени, слова (и в этом отношении нам ближе немецкая культура).

Остроумно говорил об этой специфике русского языка С. С. Аверинцев: «Возьмём имя основателя христианской религии: итальянец скажет «Джезу», француз - «Жезю», англичанин - «Джизас» и горя мало. Древнерусский человек говорил «Исус», что уже очень близко к форме греческого текста Нового Завета. Но и этого мало, следует реформа Никона - раз грек произносит два гласных звука, надо и русским говорить «Иисус». (Действительно, это было одним из пунктов раскола)».

Эта особая бережность, особое внимание к фонетическому облику иноязычного имени есть одно из свойств нашей самобытности, российской национальной психологии. Одна из устойчивых черт русской культуры - авторитет слова. Как писал Ю. М. Лотман: «Это привело к совершенно неизвестному в Европе авторитету словесного искусства литературы». Утверждение, что поэт - пророк истины, а поэзия - язык богов, в России XVIIIXIX веков воспринималось буквально. В самом деле, для русского менталитета является центральной, фундаментальной такая особенность, как «тотальная словесность», специфическое «лингвистическое чутьё», поэтому русская культура это всегда особое лингвокультурное пространство, в котором любые макро и микродинамические изменения характеризуются тесной связью глобальных социальнокультурных процессов и языка. Всякий момент русской культурной истории имеет соответствующее вербальное оформление, отражающее основные черты его мироощущения и миропонимания.

Концепция о том, что восприятие мира детерминировано (обусловлено) именно языком (т. е. язык задаёт видение мира), известна в науке как концепция Э. Сепира Б. Уорфа («теория языковой относительности»), довольно долго рассматриваемая отечественными лингвистами как теория «языкового шовинизма».

2. Язык как зеркало культуры

Остановимся подробнее на взаимоотношении и взаимодействии языка и реальности, языка и культуры. Эти проблемы играют важнейшую роль как для совершенствования форм и эффективности общения, так и для преподавания иностранных языков; их игнорированием объясняются многие неудачи в международных контактах и в педагогической практике.

Наиболее распространенные метафоры при обсуждении этой темы: язык — зеркало окружающего мира, он отражает действительность и создает свою картину мира, специфичную и уникальную для каждого языка и, соответственно, народа, этнической группы, речевого коллектива, пользующегося данным языком как средством общения.

Метафоры красочны и полезны, особенно, как это ни странно, в научном тексте. Не будем касаться магии художественного текста, где как бы рай для метафор, их естественная среда обитания, но где приемлемость и эффект метафоры зависят от тончайших, науке не поддающихся моментов: языкового вкуса и таланта художника слова. Оставим богу богово, кесарю кесарево, а художнику художниково. В научном тексте все проще и определеннее: в нем метафоры полезны, когда они облегчают понимание, восприятие сложного научного явления, факта, положения (впрочем, вкус и чувство меры так же необходимы автору научного текста, как и автору художественного).

Сравнение языка с зеркалом правомерно: в нем действительно отражается окружающий мир. За каждым словом стоит предмет или явление реального мира. Язык отражает все: географию, климат, историю, условия жизни.

Однако между миром и языком стоит мыслящий человек, носитель языка.

Наличие теснейшей связи и взаимозависимости между языком и его носителями очевидно и не вызывает сомнений. Язык — средство общения между людьми, и он неразрывно связан с жизнью и развитием того речевого коллектива, который им пользуется как средством общения.

Итак, между языком и реальным миром стоит человек. Именно человек воспринимает и осознает мир посредством органов чувств и на этой основе создает систему представлений о мире. Пропустив их через свое сознание, осмыслив результаты этого восприятия, он передает их другим членам своего речевого коллектива с помощью языка. Иначе говоря, между реальностью и языком стоит мышление.

Язык как способ выразить мысль и передать ее от человека к человеку теснейшим образом связан с мышлением. Соотношение языка и мышления — вечный сложнейший вопрос и языкознания и философии, однако в настоящей работе нет необходимости вдаваться в рассуждения о первичности, вторичности этих феноменов, о возможности обойтись без словесного выражения мысли и т. п. Для целей этой работы главное — несомненная тесная взаимосвязь и взаимозависимость языка и мышления, их соотношение с культурой и действительностью.

Слово отражает не сам предмет реальности, а то его видение, которое навязано носителю языка имеющимся в его сознании представлением, понятием об этом предмете. Понятие же составляется на уровне обобщения неких основных признаков, образующих это понятие, и поэтому представляет собой абстракцию, отвлечение от конкретных черт. Путь от реального мира к понятию и далее к словесному выражению различен у разных народов, что обусловлено различиями истории, географии, особенностями жизни этих народов и, соответственно, различиями развития их общественного сознания. Поскольку наше сознание обусловлено как коллективно (образом жизни, обычаями, традициями и т. п., то есть всем тем, что выше определялось словом культура в его широком, этнографическом смысле), так и индивидуально (специфическим восприятием мира, свойственным данному конкретному индивидууму), то язык отражает действительность не прямо, а через два зигзага: от реального мира к мышлению и от мышления к языку. Метафора с зеркалом уже не так точна, как казалась вначале, потому что зеркало оказывается кривым: его перекос обусловлен культурой говорящего коллектива, его менталитетом, видением мира, или мировоззрением.

Таким образом, язык, мышление и культура взаимосвязаны настолько тесно, что практически составляют единое целое, состоящее из этих трех компонентов, ни один из которых не может функционировать (а, следовательно, и существовать) без двух других. Все вместе они соотносятся с реальным миром, противостоят ему, зависят от него, отражают и одновременно формируют его.

Вот типичный пример из области взаимодействия языков. Как в разных языках обозначаются цвета? Известно, что сетчатка человеческого глаза, за исключением индивидуальных патологических отклонений, фиксирует цвет совершено одинаково, независимо от того, чей глаз воспринимает цвет - араба, еврея, чукчи, русского, китайца или немца. Но каждый язык установил свою цветовую систему, и эти системы нередко разнятся между собой. Например, очень трудно даже специалистам интерпретировать обозначения цветов у Гомера и Вергилия. Один народ объединяет в едином слове синее и зелёное, другой - синее и чёрное, третий - разлагает на разные цвета ту часть спектра, которая считается у иных одноцветной. Следовательно, это чисто лингвистическая проблема. Но ведь восприятие цвета - одна из важных составляющих реальности, оно задаёт её и формирует.

Или ещё один показательный пример, связанный с восприятием пространства и времени в языке, описанный современным датским писателем Питером Хёгом: «Расстояние в Северной Гренландии измеряется в sinik - «снах», то есть тем числом ночёвок, которое необходимо для путешествия. Это, собственно говоря, и не расстояние, потому что с изменением погоды и времени года количество sinik может измениться. Это и не единица времени. Перед надвигающейся бурей мы с матерью проехали без остановки от Форсе Бэй до Иита - расстояние, на котором должны были быть две ночёвки. Sinik - это не расстояние, это не количество дней или часов. Это и пространственное, и временное явление, которое передаёт соединение пространства, движения и времени, являющееся само собой разумеющимся для эскимосов, но не поддающееся передаче ни на один европейский разговорный язык».

Если столь велики расхождения в таком простом вопросе, как обозначение цвета или реальных пространства и времени, каковы же они, когда речь идёт о более абстрактных понятиях? Действительно, что такое «слава, счастье, беда, причина, связь» для тех, чей лингвистический мир отличен от нашего? Например, В. Набоков, который был достаточно продолжительный период своей жизни американоязычным писателем, писал о совершенно неповторимом русском понятии «пошлость»: «На русском языке при помощи одного беспощадного слова можно выразить суть широко распространённого порока, для которого три других знакомых мне европейских языка не имеют специального обозначения… Его нельзя передать одним словом, требуется исписать не одну страницу, чтобы передать все оттенки его смысла». Что такое «жизнь», «смерть»? Мы переводим «смерть» с английского языка на русский, придавая слову форму женского рода.

Американский поэт Эзра Паунд, страстно увлечённый китайской культурой, так писал в 1914 году об оптимальном переводе: «Идеальный переводчик интуитивно вживается в душевное состояние оригинального автора и импровизирует средством своего языка его точное сущностное подобие на уровне контекста. Настоящий перевод - откровение неуничтожимой сути всякой поэзии, единой Правды и источника жизни всех культур».

Заключение

Культура — цемент здания общественной жизни. И не только потому, что она передается от одного человека к другому в процессе социализации и контактов с другими культурами, но также и потому, что формирует у людей чувство принадлежности к определенной группе. По всей видимости, члены одной культурной группы в большей мере испытывают взаимопонимание, доверяют и сочувствуют друг другу, чем посторонним. Их общие чувства отражены в сленге и жаргоне, в любимых блюдах, моде и других аспектах культуры.

Язык — явление социальное. Им нельзя овладеть вне социального взаимодействия, т. е. без общения с другими людьми. Хотя процесс социализации в значительной мере основан на имитации жестов — кивков, манеры улыбаться и хмуриться, — язык служит основным средством передачи культуры. Другой его важной чертой является то, что на родном языке практически невозможно разучиться говорить, если его основной словарный запас, правила речи и структуры усвоены в возрасте восьми или десяти лет, хотя многие другие аспекты опыта человека могут быть полностью забыты.

Хотя язык является могучей объединяющей силой, в то же время он способен и разобщать людей. Группа, использующая данный язык, считает всех, говорящих на нем, своими, а людей, говорящих на других языках или диалектах, — чужими.

Язык универсальное хранилище национального самосознания, свойств характера в грамматических категориях. Есть языки с преимущественно глагольным (динамическим) изображением действительности, а есть - с именным (статическим) обозначением понятий. Этот последний тип языка характерен для становления индийской и греческой культур и соответственно для развития поздней европейской логики.

Список литературы

1. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М.: АспектПресс, 2003.

2. Кравченко А.И. Культурология. М.: Академический Проект, 2003. 496с.

3. Философия культуры: Становление и развитие.СПб.:Лань,2004.448с.

4. Мамонтов С.П. Основы культурологии. М.: Олимп; ИнфраМ, 2005. 320с.

5. Культурология: Хрестоматия (Сост. проф. П.С. Гуревич) М.: Гардарики,2005. 592с.

6. Кравченко А.И. Культурология: Словарь. М.:Академический проект, 2004. 671с.

На современном этапе развития науки все очевиднее становится необходимость комплексного изучения языковых и социокультурных процессов в их функциональном взаимодействии в ходе исторического развития общества. Целесообразность подобного подхода обусловлена, в частности, невозможностью рассмотрения целого ряда важнейших языковых явлений в отрыве от условий функционирования общества, развития его культуры. Соответственно учет языкового контекста имеет большое значение для адекватного освещения вопросов, находящихся в поле зрения таких смежных научных дисциплин, как культурология, социология, история и т.д.

Изучение вопроса о соотношении феноменов «язык» и «культура» во многом затруднено отсутствием четкого и непротиворечивого определения понятия «культура», разработанного понятийно-терминологического аппарата. Специалисты насчитали не менее 600 определений культуры, однако разброс в интерпретации объема понятия «культура» в них настолько велик, что некультурологу весьма непросто сориентироваться в этом море дефиниций, в силу чего зачастую ему приходится в конечном итоге довольствоваться обыденным представлением о культуре. Не вдаваясь в детали этих определений, отметим, что культура в них нередко отождествляется либо со всей совокупностью духовных и материальных ценностей, созданных человеком, и т.п. Соответственно варьируется и представления о роли языка в культурном процессе (ср.: часть/ элемент/ инструмент/ форма и пр. культуры). В целом диапазон оценок включает либо полное растворение языка в культуре (причем языку нередко неправомерно приписывается лишь сугубо инструментальная роль), либо, напротив, отрицание прямой взаимосвязи обоих феноменов. Не можем не заметить, что ведущиеся по этому поводу дискуссии зачастую носят схоластический характер.

Из широкого круга вопросов, охватываемых проблемой «Язык и культура», наиболее разработанными в настоящее время являются лишь некоторые аспекты, касающиеся, например, роли языка в художественном творчестве, а также «отражательной» или «познавательной» функции языка. В последнем случае исследователи обычно оперируют расширительным пониманием культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, созданных человеком. Причем язык рассматривается как своего рода «слепок» того или иного культурного слоя, как исторически изменчивый набор обозначений, фиксирующих культурный прогресс общества, его историческую эволюцию. Иными словами, язык фиксирует цивилизационные напластования, многие из которых являются предметом специальных этимологических разысканий.

При написании настоящей работы мы ставим перед собой задачу рассмотреть в определенном ракурсе проблему взаимодействия языка и культуры в истории этноса, отнюдь не претендуя на сколько-нибудь исчерпывающее освещение этой комплексной и многоаспектной темы. При этом особый интерес для нас представляли вопросы, существенные для понимания рада конвергентных и дивергентных процессов, сопровождающих формирование поли- и монокультурных этнических общностей.

Исходным был системно-функциональный подход к феноменам «язык» и «культура». В своем понимании феномена культуры мы руководствовались концепцией, согласно которой культура является системой духовного освоения действительности, включающей производство, хранение, распределение и потребление духовных ценностей.

При сравнении обеих систем мы обращали особое внимание на их сущностные, т.е. субстанциональные, и функциональные параметры.

В нашем представлении оба феномена - язык и культура - являются автономными, но вместе с тем тесно взаимодействующими знаковыми системами, соотнесенными с мышлением и коммуникацией. Следует, однако, подчеркнуть несколько важных моментов:

Обе системы имеют комплексный характер, так как они используют некоторое множество знаковых систем;

Знаковые системы, характерные для языка, являются изофункциональными, однородными. Они манифестируются в виде различных форм существования этнического языка (литературный язык, обиходно-разговорная речь и пр.), используемых как в звуковой, так и в графической реализации. В силу этого можно говорить о гомогенности языка как системы в целом;

Знаковые системы, используемые в культуре, весьма разнообразны и неоднородны, они существенно отличаются друг от друга. Так, в работах М. Кагана называются как рядоположенные (что, на наш взгляд, весьма спорно, если учесть несопоставимую значимость сравниваемых компонентов) такие «языки», как кинетический, звукоинтонационный, вербальный, звуковая сигнализация, иконический язык. Разнородность этих «языков» позволяет говорить о гетерогенности культуры как феномена;

Оба феномена, как уже отмечалось, тесно связаны с мышлением и коммуникацией, однако значимость этой взаимосвязи, ее удельный вес существенно отличаются друг от друга. Так, коммуникативная функция безусловно превалирует в языке, является его доминирующим функциональным назначением. В культуре, напротив, преобладает функция эстетическая, прежде всего это установка на эстетическое самовыражение личности, творца. В каком-то смысле автор может быть индифферентен к тому, как будет воспринято современным массовым потребителем его произведение, найдет ли оно своих почитателей либо, напротив, предвосхитит будущий виток в развитии культуры и соответственно не будет понято современниками. Таким образом, с определенной долей условности можно говорить о том, что в языке как феномене преобладает установка на массового адресата, в то время как в культуре более ценится элитарность, а не массовость (ср. отношение к массовой культуре, тиражирующей некоторые стереотипы на «потребу» публике). Справедливости ради следует, впрочем, отметить, что оппозиция «массовость-элитарность» в какой-то мере правомерна и для языка как токового. Мы имеем в виду особую престижность, элитарность литературного языка, изначально имевшего узкую социальную базу. Так, например, в древнечешский период, по мнению ученых, всего лишь два-три процента носителей чешского языка были грамотными, т.е. могли в той или иной мере владеть нормой литературного идиома: это было духовенство, позже к их числу присоединились феодалы, высшее бюргерство и т.п. Далее, культивирование литературного языка, целенаправленно осуществляемое его кодификаторами, также отражает своеобразный языковой эстетизм (языковая культура), принципы которого меняются в зависимости от действующих речевых канонов. Так, в эпоху чешского Возрождения намеренно культивировалось значительное отличие поэтического языка (как в прозе, так и в поэзии) от языка разговорного, языка «улицы». Впоследствии на протяжении длительного времени, во всяком случае вплоть до первой половины XX в., действовало правило следования образцовой речи так называемого хорошего автора. Примечательно, что по словам чешского реализма, Я. Неруда, настойчиво добивался от чешской общественной элиты, чтобы она использовала в своем непринужденном общении отнюдь не обиходно-разговорный, а литературный язык со всеми его атрибутами. Практика современной языковой коммуникации убедительно показывает, насколько безуспешными были эти попытки: языковая эстетика все в большей степени тяготеет к разговорности, экспрессивности, а отнюдь не к рафинированной литературной норме. Ныне практически во всех славянских языках в качестве своего рода «эталонной речи» утверждается язык средств массовой коммуникации, публицистики. Проявлением элитарности, своего рода социальной маркированности было и намеренное использование иностранного языка, скажем французского, в аристократической среде России, немецкого - в среде чешской знати и богатого мещанства. Впрочем, с течением времени использование социально маркированных идиомов стало утрачивать свою кажущуюся притягательность. Социальная база литературного языка существенно расширилась;

Как в языке, так и в культуре действует сходная коммуникативная цепочка: генератор (коммуникатор), порождающий определенный текст (причем, как справедливо отмечает П. Зима, не всякий порождаемый текст есть произведение культуры и не всякое произведение культуры воплощается с помощью языковых средств) – каналы коммуникативной связи, обусловливающие как синхронную, так и диахронную трансляцию текста, - адресат/ реципиент/ коммуникант как финальный пункт коммуникативной цепочки. Несмотря на то что технические возможности современных каналов коммуникативной связи допускают использование для фиксации, хранения и передачи информации различных семиотических систем, а также их комбинаций, преимущества языковой знаковой системы неоспоримы. Это обусловлено такими ее свойствами, как универсальность, способность к постоянному развитию, совершенствованию, стабильность (гибкая), полисемантичность (что важно для экономии языковых знаков), богатсво выразительных средств, высокая степень аналогичности в репродукции схем, что способствует оперативной «расшифровке» информации, и т.п. Важно, однако, подчеркнуть, что при коммуникативном, осуществляемом с помощью языковых средств, особое значение имеет соответствие языковой компетенции обоих участников коммуникативного акта, предполагающей не только знание нормы употребляемого языкового идиома, но и умение его адекватно использовать сообразно существующему коммуникативному стандарту. В противном случае может возникнуть коммуникативный сбой, своего рода коммуникативный шок у адресата, которому предназначается информация (чаще всего это происходит при необоснованном нарушении нормы в случаях престижного, эталонного речевого употребления: ср. ошибки в речи дикторов радио- и телевещания, в публичных высказываниях государственных деятелей и т.п.) Иными словами, коммуникатор «кровным образом» заинтересован в том, чтобы порождаемая им информация быстро, без потерь, с адекватной реакцией была воспринята адресатом. Напомним, что в культуре, как уже отмечалось, фактор подобной взаимной компетентности не столь актуален.