Варфоломеевская ночь или «резня в честь святого Варфоломея» (Massacre de la Saint-Barthélemy) началась в Париже ночью на 24 августа 1572 года накануне праздника Святого Варфоломея, продолжалась три дня. Убийцы не щадили даже младенцев.
«Ни пол, ни возраст не вызывали сострадания. То действительно была бойня. Улицы оказались завалены трупами, нагими и истерзанными, трупы плыли и по реке. Убийцы оставляли открытым левый рукав рубашки. Их паролем было: «Слава Господу и королю!»
- вспоминал свидетель событий.
Расправа над протестантами-гугенотами в Варфоломеевскую ночь была организована по воле королевы Екатерины Медичи, ее безвольный сын – король Карл IX не посмел ослушаться властной матери.
Печальный ангел церкви Сен-Жермен-л’Осеруа в Париже, из которой в три часа ночи прозвучал колокольный звон – сигнал к началу массовой расправы над гугенотами.
В схватках Варфоломеевской ночи гибли и католики, и гугеноты. Всеобщей суматохой пользовались городские бандиты, безнаказанно грабившие и убивавшие парижан независимо от их религиозных взглядов. Наводить порядок в Париже пришлось городской страже, которая «как всегда прибежала последней».
Накануне кровавой ночи лидеру гугенотов - адмиралу де Колиньи было предсказано, что его повесят. Могущественный вождь гугенотов, которому фактически поклонялась половина Франции, посмеялся над кудесником.
«Говорят, что Колиньи получил восемь дней назад вместе со своим зятем Телиньи предсказание астролога, который сказал, что его повесят, за что подвергся насмешкам, но адмирал сказал: «Посмотрите, есть знак, что предсказание истинное; по меньшей мере, я слышал накануне, что будет повешено мое чучело, такое, каким я был, в течение нескольких месяцев». Итак, астролог сказал правду, ибо его труп, протащенный по улицам и подвергавшийся глумлению до конца, был обезглавлен и повешен за ноги на виселице Монфокона, чтобы стать поживой для воронья.
Такой жалкий конец выпал тому, кто недавно был властителем половины Франции. На нем нашли медаль, на которой были выгравированы слова: «Либо полная победа, либо прочный мир, либо почетная смерть». Ни одному из этих желаний не суждено было сбыться» - записал придворный врач, ставший свидетелем кровавых событий.
Предполагают, что первоначально королева хотела избавиться только от лидера гугенотов – адмирала Гаспара де Колиньи и его соратников, но запланированное политическое убийство стихийно переросло в массовую резню.
По другой версии, массовые убийства тоже были спланированы. Королева решила навсегда пресечь претензии гугенотов во Франции. Варфоломеевская ночь началась спустя 10 дней после свадьбы дочери Екатерины - Марго с Генрихом Наваррским, гугенотом по вероисповеданию. На торжество съехалась вся знать гугенотов, никто не предполагал, что вскоре их ждет жестокая расправа.
Накануне дня Св. Варфоломея. Молодая дама-католичка пытается повязать своему любовнику-гугеноту белую повязку - опознавательный знак католиков. Он обнимает даму и отодвигает повязку.
Накануне Варфоломеевской ночи 22 августа на адмирала Колиньи произошло покушение. Екатерина Медичи и Карл прибыли к нему с визитом вежливости. Колиньи предупредил их, что если покушение повторится, он нанесет свой ответный удар королевской семье.
По письмам испанского посла:
«В указанный день, 22 августа, христианнейший король и его мать посещали адмирала, который сказал королю, что даже если он потеряет левую руку, у него останется правая рука для отмщения, а также 200 тысяч человек, готовых прийти ему на помощь, чтобы отплатить за нанесенное оскорбление: на что король ответил, что сам он, хотя и монарх, никогда не мог и не сможет поднять более 50 тысяч человек».
Посол описывает ход событий Варфоломеевской ночи. В полночь 23 августа король призвал своих приближенных и приказал убить Колиньи, он приказал «отсечь голову адмирала и людей из его свиты».
Церковь Сен-Жермен-л’Осеруа с башней, откуда по легенде был дан сигнал начала Варфоломеевской ночи (без ремонта в кадре никак)
В три часа ночи 24 августа прозвучал сигнал к началу «операции»:
«В воскресенье в день Святого Варфоломея в 3 часа утра пробил набат; все парижане начали убивать гугенотов в городе, ломая двери домов, населенных таковыми, и разграбляя все, что находили.
Сен-Жермен-л’Осеруа была построена в 12 веке на месте древнего капища, любимый храм Екатерины Медичи. За века церковь перестраивалась
«Король Карл, который был очень осторожен и всегда слушался королеву-мать, будучи ревностным католиком, понял в чем дело и сразу же принял решение присоединиться к королеве-матери, не перечить ее воле и прибегнуть к помощи католиков, спасаясь от гугенотов…» - пишет королева Марго о влиянии матери - Екатерины Медичи на своего безвольного брата – Карла.
Король Карл IX
Основной целью Варфоломеевской ночи было устранение Колиньи и его приближенных. Король лично дал распоряжения своим людям.
По воспоминаниям королевского врача:
«Всю ночь в Лувре держали совет. Стража была удвоена и, чтобы не насторожить адмирала, не дозволяли выходить никому, кроме тех, кто предъявлял особый пропуск короля.
Все дамы собрались в опочивальне королевы и, в неведении того, что готовилось, были полумертвы от страха. Наконец, когда приступили к исполнению, королева им сообщила, что изменники решились убить ее в ближайший вторник, ее, короля и весь двор, если только верить письмам, которые она получала. Дамы при такой вести оцепенели. Король не раздевался на ночь; но, вовсю хохоча, выслушивал мнения тех, кто составлял совет, то есть Гиза, Невера, Монпансье, Таванна, Реца, Бирага и Морвилье. Когда Морвилье, которого разбудили и который явился, весь встревоженный, почему король послал за ним в подобный час, услыхал из уст Его Величества предмет этого ночного совещания, он почувствовал, что сердце его охватил такой испуг, что перед тем, как сам король к нему обратился, он поник на своем месте, не в состоянии произнести хотя бы слово.
Когда ему стало несколько легче, Его Величество попросил его высказать свое мнение. «Государь, - ответил он, - это дело довольно серьезное и немаловажное, и оно может вновь возбудить гражданскую войну, более безжалостную, чем когда-либо». Затем, по мере того как король его расспрашивал, он указал ему на неминуемую опасность и закончил, после долгих колебаний и уверток, выводом, что если все, что ему сказали, - правда, надлежит исполнить волю короля и королевы и предать смерти гугенотов. И пока говорил, не мог удержать вздохов и слез.
Король послал без промедления за королем Наварры и принцем де Конде, и в этот неурочный час они явились в опочивальню короля, сопровождаемые людьми из своей свиты.
Когда последние, среди которых находились Монен и Пиль, пожелали войти, дорогу им преградили солдаты гвардии. Тогда король Наварры, оборотись к своим с удрученным лицом, сказал им: «Прощайте, друзья мои. Бог знает, увижу ли я Вас вновь!»
Башня церкви, с которой подали сигнал к началу массовых убийств
В тот же момент Гиз вышел из дворца и направился к капитану городского ополчения, чтобы отдать ему приказ вооружить две тысячи человек и окружить предместье Сен-Жермен, где обитало более пятнадцати сотен гугенотов, чтобы побоище началось одновременно на обоих берегах реки.
Невер, Монпансье и другие сеньоры немедля вооружились и вместе со своими людьми, частью пешими, частью конными, заняли различные позиции, которые были им предписаны, готовые действовать совместно.
Король и его братья не покидали Лувр.
Коссен, капитан гасконцев, немец Бем, бывший паж г-на де Гиза, Отфор, итальянцы Пьер Поль Тоссиньи и Петруччи с многочисленным отрядом явились к отелю адмирала, которого им велено было умертвить. Они взломали дверь и поднялись по лестнице. Наверху они натолкнулись на нечто вроде импровизированной баррикады, образованной из поспешно наваленных сундуков и скамей. Они проникли внутрь и столкнулись с восемью или девятью слугами, которых убили, и увидели адмирала, стоящего у изножия своей кровати, облаченного в платье, подбитое мехом.
Начала заниматься заря, и все вокруг было смутно видно. Они спросили его: «Это ты адмирал?» Он ответил, что да. Тогда они набросились на него и осыпали ударами. Бем выхватил шпагу и приготовился всадить ему в грудь. Но тот: «Ах, молодой солдат, - сказал он, - сжальтесь над моей старостью!» Тщетные слова! Одним ударом Бем свалил его с ног; ему в лицо разрядили два пистолета и оставили его простертым и безжизненным. Весь отель был разграблен.
Между тем кое-кто из этих людей вышел на балкон и сказал: «Он мертв!» Те, что были внизу, Гиз и другие, не хотели верить. Они потребовали, чтобы его выбросили к ним в окно, что и было сделано. Труп обобрали и, когда он был обнажен, разодрали в клочья…»
Амбициозный адмирал Гаспар де Колиньи погиб в Варфоломеевскую ночь
Испанский посол описывает убийство Колиньи немного иначе:
«Вышеназванные Гиз, д"Омаль и д"Ангулем напали на дом адмирала и вступили туда, предав смерти восемь швейцарцев принца Беарнского, которые охраняли дом и пытались его защищать. Они поднялись в покои хозяина и, в то время как он лежал на кровати, герцог де Гиз выстрелил из пистолета ему в голову; затем они схватили его и выбросили нагого из окна во двор его отеля, где он получил еще немало ударов шпагами и кинжалами. Когда его хотели выбросить из окна, он сказал: «О, сударь, сжальтесь над моей старостью!» Но ему не дали времени сказать больше
…Другие католические дворяне и придворные убили много дворян-гугенотов…
…В указанное воскресенье и последующий понедельник он видел, как волочили по улицам трупы адмирала, Ларошфуко, Телиньи, Брикемо, маркиза де Рье, Сен-Жоржа, Бовуара, Пиля и других; их бросили затем на телегу, и неизвестно, точно ли повесили адмирала, но прочих кинули в реку».
Тем временем в Париже продолжались массовые убийства, добрые католики не щадили иноверцев.
«…Были слышны крики: «Бей их, бей их!» Поднялся изрядный шум, и побоище все нарастало…
…Невер и Монпансье прочесывали город с отрядами пехотинцев и конных, следя, чтобы нападали только на гугенотов. Не щадили никого. Были обобраны их дома числом около четырех сотен, не считая наемных комнат и гостиниц. Пятнадцать сотен лиц было убито в один день и столько же в два последующих дня. Только и можно было встретить, что людей, которые бежали, и других, которые преследовали их, вопя: «Бей их, бей!» Были такие мужчины и женщины, которые, когда от них, приставив нож к горлу, требовали отречься ради спасения жизни, упорствовали, теряя, таким образом, душу вместе с жизнью…
Как только настал день, герцог Анжуйский сел на коня и поехал по городу и предместьям с восемью сотнями всадников, тысячью пехотинцев и четырьмя отборными отрядами, предназначенными для штурма домов, которые окажут сопротивление. Штурма не потребовалось. Застигнутые врасплох, гугеноты помышляли только о бегстве.
Среди криков нигде не раздавалось смеха. Победители не позволяли себе, как обычно, бурно выразить радость, настолько зрелище, которое предстало их глазам, было душераздирающим и жутким…
Лувр оставался заперт, все было погружено в ужас и безмолвие. Король не покидал своей опочивальни; он принял довольный вид, веселился и насмехался. Двор давно привели в порядок, и почти восстановилось спокойствие. Сегодня каждый стремится воспользоваться случаем, ища должности или милостей. Доныне никто не дозволил бы маркизу де Виллару занять положение адмирала. Король в испуге, и неясно, что он теперь повелит…»
Рядом с башней церкви и аркой - мэрия округа
Многие иностранцы других религиозных конфессий стали жертвами убийц. Гостям французской столицы пришлось платить немалые деньги за укрытие в домах парижан. Часто хозяева угрожали, что выдадут их убийцам как гугенотов, если они не заплатят.
Австрийский студент описал свой взгляд на кровавые события. Не щадили ни женщин, ни детей. Сердобольных горожан, которые пытались спасти гугенотских детей, тоже убивали как предателей:
«Гайцкофлер и многие из его соучеников жили и питались у священника Бланди, в очень хорошем доме. Бланди посоветовал им не выглядывать из окон, опасаясь банд, которые разгуливали по улицам. Сам он расположился перед входной дверью в облачении священника и четырехугольной шляпе; к тому же он пользовался уважением соседей. Не проходило и часу, чтобы новая толпа не являлась и не спрашивала, не затаились ли в доме гугенотские пташки. Бланди отвечал, что не давал приюта никаким пташкам, кроме студентов, но единственно - из Австрии да из Баварии; к тому же разве его все вокруг не знают? Разве он способен приютить под своей крышей дурного католика? И так он спроваживал всех. А взамен брал со своих пансионеров недурное количество крон, по праву выкупа, постоянно угрожая, что больше не станет никого охранять, если бесчинства не кончатся.
Пришлось поскрести на донышке, где не так уж много и осталось, и заплатить за пансион на три месяца вперед. Трое их сотрапезников, французские пикардийцы, отказались платить (возможно, у них не было требуемой суммы). Итак, они не осмеливались высунуться, ибо поставили бы под угрозу свою жизнь, и упросили Гайцкофлера и его друзей снабдить их дорожной одеждой, которую те привезли из Германии: при подобном переодевании перемена жилья не представляла бы собой такой опасности. И вот эти добрые пикардийцы оставили дом священника; их старые товарищи так и не узнали, куда они ушли, но один бедняк явился сказать Гайцкофлеру, что они в достаточно надежном месте, что от всего сердца благодарят и желали бы поскорее лично выразить свою признательность; наконец, они просят разрешения оставить пока у себя ту одежду, которую им уступили.
Убийства пошли на спад после королевского воззвания, правда, полностью не прекратились. Людей арестовывали на дому и уводили; это Гайцкофлер и его товарищи видели из окна, проделанного в крыше дома. Дом стоял на перекрестке трех улиц, населенных, преимущественно, книгопродавцами, у которых было сожжено книг на многие тысячи крон. Жена одного переплетчика, к которой прильнули двое ее детишек, молилась у себя дома по-французски; явился отряд и пожелал ее арестовать; так как она отказывалась оставить своих детей, ей дозволили наконец взять их за руки. Ближе к Сене им встретились другие погромщики; они завопили, что эта женщина архигугенотка, и вскоре ее бросили в воду, а следом - и ее детей. Между тем один человек, движимый состраданием, сел в лодку и спас два юных существа, вызвав крайнее неудовольствие одного своего родственника и ближайшего наследника, и затем был убит, так как жил богато.
Немцы не насчитали среди своих больше чем 8-10 жертв, которые, по неблагоразумию, слишком рано отважились выбраться в предместья. Двое из них собирались миновать подъемный мост у передних ворот, когда к ним пристал часовой, спросивший, добрые ли они католики. «Да, а почему бы и нет?» - ответил один из них в замешательстве. Часовой ответил: «Раз ты добрый католик (второй назвался каноником из Мюнстера), прочти "Сальве, регина"». Несчастный не справился, и часовой своей алебардой столкнул его в ров; вот на какой лад закончились те дни в предместье Сен-Жермен. Его спутник был уроженцем епископства Бамбергского; у него висела на шее прекрасная золотая цепь, ибо он полагал, что важный вид поможет ему уйти. Стражи тем не менее напали на него, он защищался вместе с двумя слугами, и все трое погибли. Узнав, что их жертва оставила прекрасных коней в немецкой гостинице «Железный Крест», недалеко от университета, убийцы поспешили туда, чтобы их забрать».
Другие города тоже охватила волна массовых религиозных убийств.
«В Руане было убито 10 или 12 сотен гугенотов; в Мо и в Орлеане от них избавились полностью. И когда г-н де Гомикур готовился в обратный путь, он спросил у королевы-матери ответа на свое поручение: она отвечала ему, что не знает никакого иного ответа, кроме того, который Иисус Христос дал ученикам, по Евангелию от Иоанна, и произнесла по-латыни: «Ite et nuntiate quo vidistis et audivistis; coeci vedent, claudi ambulant, leprosi mundantur» и т. д., и сказала ему, чтобы не забыл передать герцогу Альбе: «Beatus, qui поп fuerit in me scandalisatus», и что она всегда будет поддерживать добрые взаимные отношения с католическим государем»
Воспоминания королевы Марго о Варфоломеевской ночи:
Королева Марго, эпизод фильма с Изабель Аджани
«Было принято решение учинить побоище той же - на Святого Варфоломея - ночью. Сразу же приступили к осуществлению этого плана. Все ловушки были расставлены, зазвонили в набаты, каждый побежал в свой квартал, в соответствии с приказом, ко всем гугенотам и к адмиралу. Месье де Гиз направил к дому адмирала немецкого дворянина Бема, который, поднявшись к нему в комнату, проколол его кинжалом и выбросил через окно к ногам своего господина месье де Гиза.
Мне же обо всем этом ничего не говорили, но я видела всех за делами. Гугеноты были в отчаянии от этого поступка, а все де Гизы перешептывались, боясь, как бы те не захотели отомстить им как следует. И гугеноты и католики относились ко мне с подозрением: гугеноты - потому что я была католичкой, а католики - потому что я вышла замуж за короля Наваррского, который был гугенотом.
Мне ничего не говорили вплоть до вечера, когда в спальне у королевы-матери, отходившей ко сну, я сидела на сундуке рядом со своей сестрой принцессой Лотарингской, которая была очень грустна.
Королева-мать, разговаривая с кем-то, заметила меня и сказала, чтобы я отправлялась спать. Я присела в реверансе, а сестра взяла меня за руку, остановила и громко разрыдалась, говоря сквозь слезы: «Ради Бога, сестра, не ходите туда». Эти слова меня очень напугали. Королева-мать, заметив это, позвала сестру и сердито запретила что-либо рассказывать мне. Моя сестра возразила ей, что не понимает, ради чего приносить меня в жертву, отправляя туда. Несомненно, что, если гугеноты заподозрят что-нибудь неладное, они захотят выместить на мне всю свою злость. Королева-мать ответила, что Бог даст и со мной ничего плохого не случится, но как бы то ни было, нужно, чтобы я пошла спать, иначе они могут заподозрить неладное, что помешает осуществить план.
Марго спасает гугенота в Варфоломеевскую ночь
Я видела, что они спорили, но не слышала о чем. Королева-мать еще раз жестко приказала мне идти спать. Обливаясь слезами, сестра пожелала мне доброй ночи, не смея сказать ничего более, и я ушла, оцепенев от страха, с обреченным видом, не представляя себе, чего мне надо бояться. Оказавшись у себя, я обратилась с молитвой к Богу, прося его защитить меня, сама не зная от кого и от чего. Видя это, мой муж, который был уже в постели, сказал, чтобы я ложилась спать, что я и сделала. Вокруг его кровати стояло от 30 до 40 гугенотов, которых я еще не знала, так как прошло лишь несколько дней после нашей свадьбы. Всю ночь они только и делали, что обсуждали случившееся с адмиралом, решив на рассвете обратиться к королю и потребовать наказания месье де Гиза. В противном случае они угрожали, что расправятся с ним сами. Я же не могла спать, помня о слезах сестры, охваченная страхом, который они во мне вызвали, не зная, чего мне бояться. Так прошла ночь, и я не сомкнула глаз. На рассвете мой муж сказал, что хочет пойти поиграть в лапту в ожидании пробуждения короля Карла. Он решил сразу просить его о наказании. Он и все его приближенные вышли из моей комнаты. Я же, видя, что занимается рассвет, и считая, что опасность, о которой говорила сестра, миновала, сказала своей кормилице, чтобы она закрыла дверь и дала мне вволю поспать.
Часы на роковой башне, давшей сигнал
Через час, когда я еще спала, кто-то, стуча ногами и руками в дверь, закричал: «Наваррский! Наваррский!» Кормилица, думая, что это был мой муж, быстро побежала к двери и открыла ее. На пороге стоял дворянин по фамилии де Леран, раненный шпагой в локоть и алебардой в руку. Его преследовали четыре стрелка, которые вместе с ним вбежали в мою комнату. Стремясь защититься, он бросился на мою кровать и схватил меня. Я пыталась вырваться, но он крепко держал меня. Я совершенно не знала этого человека и не понимала его намерений - хочет ли он причинить мне зло или же стрелки были против него и против меня. Мы оба с ним были очень напуганы. Наконец, слава Богу, к нам прибыл месье де Нанси, капитан гвардии, который, видя, в каком я состоянии, и сострадая мне, не мог вместе с тем удержаться от смеха. Он очень рассердился на стрелков за их бестактность, приказал им выйти из моей комнаты и освободил меня из рук этого несчастного, который все еще держал меня. Я велела уложить его в моей комнате, перевязать и оказать ему помощь, пока он не почувствует себя хорошо.
В то время когда я меняла свою рубашку, так как вся была в крови, месье де Нанси рассказал, что произошло, заверяя меня, что мой муж был в комнате короля Карла и что с ним все в порядке. На меня набросили темное манто и капитан отвел меня в комнату моей сестры мадам Лотарингской, куда я вошла скорее мертвая от страха, чем живая.
Другие часы - астрологические
Сюда через прихожую, все двери которой были открыты, вбежал дворянин по фамилии Бурс, спасаясь от стрелков, преследовавших его. В трех шагах от меня его закололи алебардой. Я потеряла сознание и упала на руки месье де Нанси. Очнувшись, я вошла в маленькую комнату, где спала моя сестра. В это время месье де Мьоссан, первый дворянин из окружения моего мужа, и Арманьяк, первый слуга моего мужа, пришли ко мне и стали умолять спасти им жизнь. Я поспешила к королю Карлу и королеве-матери и бросилась им в ноги, прося их об этом. Они обещали выполнить мою просьбу…»
События Варфоломеевской ночи осудил даже Иван Грозный, который сам никогда не церемонился с врагами. Из письма царя императору Максимилиану II: «А что, брат дражайшей, скорбиш о кроворозлитии, что учинилось у Францовского короля в его королевстве, несколко тысяч и до сущих младенцов избито; и о том крестьянским государем пригоже скорбети, что такое безчеловечество Француской король над толиком народом учинил и кровь толикую без ума пролил».
Только король Португалии выразил свои поздравления Карлу IX после кровавых событий:
«Величайшему, могущественнейшему и христианнейшему государю Дону Карлу, королю Франции, брату и кузену, я, Дон Себастьян, милостью Божьей король Португалии и Альгарве, от одного моря до другого в Африке, сеньор Гвинеи и завоеваний, мореплавания и торговли в Эфиопии, Аравии, Персии и Индии, посылаю большой привет, как тому, кого я весьма люблю и уважаю.
Все похвалы, которые я мог бы Вам вознести, вызваны Вашими великими заслугами в деле исполнения священной и почетной обязанности, которую Вы взяли [на себя], и направленной против лютеран, врагов нашей святой веры и противников Вашей короны; ибо вера не дала забыть многие проявления родственной любви и дружбы, которые были между нами, и через Вас повелела сохранять нашу связь во всех случаях, когда это требуется. Мы видим, как много Вы уже сделали, как много и ныне делаете, и то, что ежедневно воплощаете в служении Господу нашему - сохранение веры и Ваших королевств, искоренение из них ересей. Все это - долг и репутация Ваша. Я весьма счастлив иметь такого короля и брата, который уже носит имя христианнейшего, и мог бы заново заслужить его ныне для себя и всех королей, своих преемников.
Вот почему кроме поздравлений, которые Вам передаст Жоан Гомеш да Сильва из моего совета, который состоит при Вашем дворе, мне кажется, что мы сможем объединить наши усилия в этом деле, столь должном для нас обоих, посредством нового посла, которого ныне я к этому приставляю; каковой - дон Диониш Далемкастро, старший командор Ордена Господа нашего Иисуса Христа, мой весьма возлюбленный племянник, которого я Вам направляю, человек, которому по его качествам я весьма доверяю и которому прошу Вас оказать полное и сердечное доверие во всем, что надо мне Вам сказать, высочайший, могущественнейший, христианнейший государь, брат и кузен, да хранит Господь наш Вашу королевскую корону и королевство под своей святой защитой».
Король Карл утверждал, что не ожидал такого кровопролития. «Даже мой берет ни о чем не знал» - говорил король.
По другой версии хронистов, король одобрил массовые расправы.
«Эта бойня предстала перед глазами короля, который взирал на нее из Лувра с большой радостью. Несколько дней спустя он лично пошел взглянуть на виселицу на Монфоконе и на труп Колиньи, который был повешен за ноги, и когда некоторые из его свиты прикинулись, что не могут приблизиться по причине зловония трупа, «Запах мертвого врага, - сказал он, - сладок и приятен».
Арест гугенотки
«В означенный день христианнейший король, облаченный в свои королевские одежды, явился во дворец и объявил парламенту, что мир, который он заключил с гугенотами, он вынужден был заключить по той причине, что его народ был измучен и разорен, но что в настоящее время, когда Бог даровал ему победу над его врагами, он провозглашает недействительным и ничего не значащим эдикт, который был издан в ознаменование указанного мира, и что он желает, дабы соблюдали тот, который был опубликован прежде и согласно которому никакая иная вера, кроме католической, апостольской и римской, не может исповедоваться в его королевстве».
Благодаря Варфоломеевкой расправе Екатерина Медичи снискала особую любовь подданных. Всего добрые католики награбили около полтора миллиона золотых.
Екатерина Медичи
«…Трагедия продолжалась целых три дня со всплесками необузданной ярости. Едва ли и теперь город успокоился. Награблена огромная добыча: ее оценивают в полтора миллиона золотых экю. Более четырехсот дворян, самых храбрых и лучших военачальников своей партии, погибли. Невероятно большое число их явилось, отлично обеспеченное одеждой, драгоценностями и деньгами, чтобы не ударить в грязь лицом на свадьбе короля Наваррского. Население обогатилось за их счет».
"Утром, у входа в Лувр"
«Жители Парижа довольны; они чувствуют, что утешились: вчера они ненавидели королеву, сегодня славят ее, объявляя матерью страны и хранительницей христианской веры». - писал современник событий.
Всего на благо королевства погибло около 30 тысяч человек. Через два года после кровавых событий король Карл IX умер на руках Екатерины Медичи. Предположительно, он был отравлен. Королева передала отравленную книгу своему врагу Генриху Наваррскому. Не догадываясь о яде, Генрих дал почитать книгу "кузену Карлу"... Так королева невольно убила родного сына.
Герб на любимой церкви Екатерины Медичи. По гербам у нас спец
Варфоломеевская ночь — массовое уничтожение гугенотов (протестанты кальвинисты)католиками во Франции в период Религиозных войн. Началось в Париже в ночь на 24 августа 1572 г. (праздник святого Варфоломея).
Екатерина Медичи (мать Карла IX) Карл IX
Было организовано матерью французского короля Карла IX Екатериной Медичи (оба католики) и Католической лигой, которую возглавляли представители аристократического рода Гизов. Опасаясь усиления гугенотов (так во Франции называли протестантов-кальвинистов) и влияния их главы адмирала Колиньи на короля, они решили уничтожить своих политических противников, воспользовавшись назначенной на этот день в Париже свадьбой одного из вождей гугенотов Генриха Наваррского (позднее — король Генрих IV) с сестрой короля Маргаритой.
Генрих Наваррский (позднее — король Генрих IV) с сестрой короля Маргаритой.
Дома гугенотов в городе были отмечены белыми крестами. Резня началась глубокой ночью. Во время Варфоломеевской ночи погибли Колиньи и др. влиятельные гугеноты, а также несколько тысяч простых горожан.
Сцена в спальне Маргариты в Варфоломеевскую ночь
Различия между протестантскими движениями были незначительными. Отвергая католицизм, протестанты упразднили многие таинства, согласившись оставить только крещение и евхаристию (причащение). Ими было отвергнуто учение о благодати, почитание святых, мощей и образов. Были отменены молитвы за усопших, а молитвенные дома освобождены от алтарей, образов, статуй, лишились колоколов и пышного убранства. Богослужение было упрощено и сводилось к проповеди, молитве, пению псалмов и гимнов на родном языке паствы. Библия была провозглашена единственным источником вероучения и переведена на национальные языки.
Убийство Колиньи в Варфоломеевскую ночь.
В протестантизме не было монахов и не существовало обета безбрачия. А главное, с чем никак не могли согласиться в Ватикане, отвергалась власть Римского папы и был введен принцип всеобщего священства, когда обязанности священника мог выполнять любой член общины.
Естественно, что новое религиозное движение встречало яростное сопротивление, выливавшееся в кровавые противостояния и войны. Ареной жестокого противостояния католиков и протестантов стала Франция, где новое учение распространялось в виде кальвинизма. Французские католики стали презрительно называть последователей учения Кальвина гугенотами, но вскоре это название прижилось и среди самих протестантов.
Милле.На картине изображена романтичная пара,девушка пытается привязать юноше защитную повязку католиков,
что-бы они его не убили,потомучто он гугенот.Но он отказывается и одной рукой обнимает девушку,другой рукой решительно снимает с себя повязку.
.
.
В преддверии свадьбы Генриха и Маргариты в Париж приехало большое количество высокопоставленных гугенотов и масса дворян. Население столицы, среди которого преобладали католики, встретило появление гугенотов крайне неприязненно. Эти отношения к гугенотам умело подогревало католическое духовенство. В столице распространялись слухи о гугенотском заговоре с целью свержения короля и введения новой религии.
Пышная свадьба, состоявшаяся 18 августа 1572 года, только усилила неприязнь горожан к гугенотам, которых они видели в королевской свите. События нарастали стремительно. На адмирала Колиньи 22 августа было совершено покушение, организатором которого оказался герцог Генрих де Гиз, пользовавшийся у парижан популярностью как защитник веры. Раненого адмирала с соболезнованиями посетили король и Екатерина Медичи. Но гугенотская знать требовала от короля наказания Гиза. Среди гугенотов распространялись слухи о неизбежности новой войны. Кальвинисты начали покидать Париж.
Сложившейся обстановкой умело воспользовалась Екатерина Медичи, убедившая короля в необходимости физического устранения вождей гугенотов, ради предотвращения новой гражданской войны. Парижскому муниципалитету 23 августа отдали приказ закрыть ворота и подготовить к действию городскую милицию.
В ночь на 24 августа заговорщики, перебив охрану, ворвались к Колиньи и пронзили его шпагами. В городских церквях ударили в набат, призывая народ к расправе над гугенотами. Началась откровенная резня, гугенотов убивали даже в королевском дворце. Только из городского предместья Сен-Жермен-де-Пре части гугенотов удалось вырваться с боем и спастись бегством. Скоординированное уничтожение гугенотов началось и в других французских городах. В столице король милостиво сохранил жизнь Генриху Наваррскому и его кузену Генриху Конде, но потребовал от них перехода в католичество.
Резня в Париже продолжалась несколько дней. Дома протестантов были заранее помечены мелом. В них врывались озверевшие от крови католики и убивали всех без разбора. Уничтожались не только французские гугеноты, вырезали всех, кто имел отличную от католицизма веру. Католическими священниками была организована «информационная поддержка» убийств. Сомневающихся в оправданности такой жестокости убеждали или грозили отлучить от церкви, прямо на залитых кровью улицах убийцам отпускали грехи, в церквях шли службы в благодарность за избавление города от гугенотов.
Ильяс Файзулин Видение Варфоломеевской ночи.1998г.
Этот момент представлен в форме мистики, что по мысли художника придает большую напряженность происходящему событию. Композицию держит фигура автора, лежащего в бредовом забытьи на подушках и видящего этот кошмар. Колорит картины тревожен. В слабом свете факелов написаны рыскающие убийцы - католики в поисках своих жертв - гугенотов. Это - сюжетная сторона. Художественный замысел раскрывается колоритом картины и пластическим решением. В верхнем правом углу - зловещая мистическая фигура католического священника, благословляющего эту бойню. Внизу на балконе - вдохновители резни - Екатерина Медичи и ее сын Карл IX
Миллес. Варфоломеевская ночь
26 августа Карл IX официально признался, что уничтожение кальвинистов проводилось по его приказу, так как он стремился сорвать новый гугенотский заговор и покарать мятежников.
Считается, что в эти дни в Париже погибло от 2,5 до 3 тысяч гугенотов, а по всей стране порядка 10 тысяч. События во Франции были с одобрением встречены в католическом мире. Папа Римский Григорий ХIII не только поддержал резню, но даже на радостях устроил в Ватикане фейерверк и распорядился изготовить памятную медаль. Справедливости ради заметим, что через 425 лет после Варфоломеевской ночи Римский папа Иоанн Павел II резню гугенотов осудил.
источник;
Смысл названия
В Париже, столице Франции, в 1572 году никак не могли между собой ужиться протестанты –гугеноты, у которых был лидером Генрих Наваррский и католики, во главе которых стоял король. Обычно двадцать четвертого августа отмечается праздник Святого Варфоломея, в этом, 1572 году, он тоже не был исключением. Лидер протестантов решил в ночь на этот день в самый разгар праздника заключить свой брачный союз с Маргаритой Валуа. Но, к сожалению, он не знал, каким станет этот день в его жизни.
Карл Девятый вместе со своей матерью, которые являлись настоящими католиками, решают в это воскресенье избавиться от гугенотов, уничтожив их всех. Считается историками, что главным организатором и вдохновителем на массовое убийство все –таки стала мать короля – Екатерина Медич. Исследователи этого страшного убийства считают, что она легко оказалась под влиянием советников из Италии. И А. де Гонди и Л. Гонзага просто уговорили ее на это. Им не понравилось, что королевская дочь вышла замуж за протестанта, хотя тот был и самым богатым гугенотов во всем Париже.
Исследователи утверждают, для протестантов было дано предупреждение и за два дня до массового убийства было нападение на их предводителя Гаспара Колиньи. Но в ночь на двадцать четвертое число августа месяца погибло огромнейшее число людей. Цифры обычно называют разные, но все-таки примерно около тридцати тысяч человек. После этого во Франции начались убийства, причем эта волна носила массовый характер.
Неравный и неугодный брак
Массовое убийство гугенотов стало результатом сразу несколько событий, которые имели огромное влияние на правящие круги того времени во Франции. К основным причинам можно отнести:
✔ Восьмого августа 1570 года был заключен Жерменский договор о мире.
✔ Было окончена третья религиозная французская война.
✔ Восемнадцатого августа 1572 года был заключен брак предводителя протестантов Генриха Наваррского и королевской дочери Маргариты Валуа.
✔ Двадцать второго августа 1572 года состоялось покушение на жизнь адмирала гугенотов Колиньи.
В начале августа 1570 года был заключен мирный договор, который для Франции оказался призрачным. Конечно, он положил конец практически сразу трем гражданским войнам, которые шли бесконечно, но все-таки отношения между протестантами и большинством католиков по –прежнему оставались натянутыми. Не все католики желали признавать это мирное соглашение, особенно те, кто был агрессивно настроен. Это относилось к радикальным представителям католичества.
В то время радикальных католиков при дворе Карла Девятого представляло семейство Гизов, которые вскоре добиваться того, чтобы Колиньи, адмирал, не входил в состав совета при короле. Но королева и ее сын пытались немного уменьшить этот пыл католиков, которые уже к этому времени были настроены на войну с протестантами. Но кроме благих побуждений у Карла Девятого и его матери были и другие: у них были трудности в финансах, поэтому им просто был необходим мир с гугенотами.
Те хорошо платили своим аристократам, имели сильную и хорошо вооруженную армию, да и они же укрепили несколько городов во Франции и теперь их контролировали. Это Монтобан, Ла-Рошель и Коньяк. Одним из предметов конфликта между этими двумя французскими партиями стала и поддержка Испании и Англии. Понимая, что необходимы какие-то решительные действия, чтобы примерить эти две враждебные стороны, французская королева дает согласие на брак с принцем протестантов. Эта свадьба состоялась восемнадцатого августа, накануне массового убийства.
Протестантский принц, за которого вышла замуж Маргарита, должен был стать в скором будущем королем Генрихом Четвертым, но пока он носил имя Генриха Наваррского. Но католики и Филипп Второй, который, как известно из истории, в то время управлял Испанией, совсем не разделяли политику, которую вела королева Екатерина.
Исторический ход событий
Брак, который вот-вот должен был состояться, стал поводом для того, чтобы в Париж стали собираться и стекаться много протестантов. Именитые гугеноты тоже приехали, чтобы стать участниками брачной церемонии своего принца. Но Париж встречал их недружелюбно, так как парижское общество против того, чтобы гугенотские лидеры приезжали в их город. И что антигугенотские настроения подавлялись, но католики были возмущены и негодовали.
Неодобрительно отнеслись к этому событию в парижском парламенте. Но простые люди, которые уже были на грани восстания, ведь в этом году как раз повысились цены на продукты, были плохие урожаи, да и возросли налоги, теперь протестантов совсем не собирались. Они видели, как шли приготовления к этой ненавистной свадьбе, то, насколько она должна была быть роскошной, да и была потом, и ненависть и злость в них росла.
Разделился во мнениях и королевский двор. Так, Папа Римский не стал одобрять этот брак, тогда королеве Екатерине пришлось уговаривать провести брачный процесс кардинала Бурбона. Губернатор города, видя, как нарастают волнения, понимая, что уже не в силах сдерживать натиск тех, кто протестовал, перед королевской свадьбой, он уезжает за пределы города. Екатерина сама приказала резать гугенотов, так как покушение на адмиралов не неудачно окончилось. Она видела, что де Колиньи оказывал сильнейшее влияние на ее сына.
Адмирал уговаривал Карла Девятого поддержать восстание против испанского короля, которые шли во Фландрии. Он даже послал туда армию. Екатерина же желал восстановить мир с Испанией. Здесь взгляды католиков и протестантов разнились. Екатерина правильно понимала, что ее страна после множества гражданских войн уже была ослаблена, поэтому в войне с Испанским государством она бы получила больше поражений, чем удач. Но Катерина совсем не думала, что получиться после ее приказа устранить Колиньи, такая резня.
Кроме ненависти местного населения, кланы Колиньи и Гизов враждовали между собой. Поэтому приказание Екатерина уничтожить адмирала и его приближенных привело к такой массовой резне. Убийцы легко определяли гугенотов в любой толпе, так как они были одеты в черные одеяния. На домах, где жили или остановились протестанты, заранее были нарисованы кресты. Поэтому озверевшие люди не только убивали гутенотов, но и поджигали их жилища. А люди, убившие несколько гугенотов, потом действовали так, словно они обезумели. Они убивали всех подряд: женщин, стариков и даже детей. Страшным фактом было и то, что людей раздевали, стараясь одежду сделать добычей. Вскоре уже было все равно, кто кого убивает. И тогда король приказал на улицах города навести порядок.
Известно, что сигналом к началу этого массового и страшного убийства послужил звук церковного колокола. В воспоминания Обинье сказано, что королева приказала звонить раньше в придворной часовне:
«приказав звонить на полтора часа раньше».
Но насилие, которое произошло в Париже, потом перебросилось и на другие городские поселения, превратив всю страну в одну кровавую бойню. Несколько дней длились массовые страшные убийства, лилась людская кровь. Протестанты, которые ослабели без своих предводителей, закрепили мнение о том, что католицизм - это предательская религия, основанная на людской крови и бессмысленных жертвах.
Значение варфоломеевской ночи
Эта необычная ночь с массовыми убийствами смогла заслонить все остальные попытки как-то расправиться с гугенотами. Большая часть протестантов после этого события убежали в соседние страны и государства. По подсчетам современников таких беглецов было более двухсот тысяч. Многие государства высказали Франции свое недовольства. Небольшие немецкие княжества, Польша и Англии были возмущены такой вспышкой насилия. Не остался в стороне и Иван Грозный.
С августа и по октябрь этого же года, 1572 года, массовые убийства продолжались. И такие вспышки вспыхивали постоянно где-то во французских городах. В результате этого погибло еще более шести тысяч человек. Принцу Генриху Наваррскому повезло больше, он не был убит, его помиловали, но главным условием было принятие католичества. Среди жертв варфоломеевской ночи были многие именитые протестанты. Например, адмирал Франции Колинья, который по одной из версий был убит немецким наемником. Адмирал был убит Бэмом дома вместе со своей свитой.
Среди жертв были и Рамэ, который относился в философам -гуманистам. Бреу, ученый, который пытался заступиться за принца, был убит прямо в покоя своего воспитанника. Жертвой стал известный композитор К. Гудимель. Но некоторые именитые протестанты все-таки в ту ночь смогли и спастись. Прежде всего, это Наваррский, герцогиня Шартрская, аббат де Клейрак, племянник маршала Франции, барон де Рони, который потом стал министром финансов, сын адмирала Колиньи и другие.
Но, несмотря на все это, государство после этой страшной и жестокой ночи стало лишь только сильнее, да и восстания и недовольство вскоре совсем прекратилось. Своей цели королева достигла, хотя и кровопролитным путем. Принц, женившийся на Маргарите, принял католицизм, и единая вера взяла вверх в этом государстве.
Кто не читал романа А. Дюма «Королева Марго» и не смотрел его последнюю французскую экранизацию? Кинематографисты с первых кадров показали нервную, полную ненависти, до предела обостренную ситуацию во французской столице, царившую после свадьбы королевской сестры Маргариты с протестантом Генрихом Наваррским .
В 1570 г. Жерменским мирным договором закончилась третья религиозная война во Франции. Но радикальные католики, возглавляемые семейством Гизов, стремились не допустить усиления влияния гугенотов при королевском дворе. Особую ненависть вызвал лидер гугенотов адмирал Гаспар Колиньи.
У гугенотов была хорошо вооруженная армия, значительные финансовые ресурсы и контроль над укрепленными городами Ла-Рошель, Коньяк и Монтобан. Король Карл IX и сама королева-мать Екатерина Медичи нуждались в деньгах и были готовы идти на компромисс. Свадьба дочери (сестры короля) и протестантского принца Генриха Наваррского должна была стать живым воплощением этого компромисса. Но ни папа римский, ни испанский король Филипп II, ни католическая элита Франции такого компромисса принимать не желали.
На свадьбу в преимущественно католический Париж собрались многие из самых богатых и видных гугенотов. У населения города роскошная свадьба на фоне неурожая и высоких цен на продовольствие большого энтузиазма не вызывала.
22 августа 1572 г. произошло неудачное покушение на адмирала де Колиньи, который предлагал королю совместными силами католиков и гугенотов поддержать восстание протестантов во Фландрии против испанского короля Филиппа II. И королева-мать дала отмашку на избиение гугенотов под влиянием заинтересованных лидеров католиков. Момент был очень удобный. Все знали историю о том, как Одиссей перебил женихов своей жены, нанеся внезапный и решительный удар.
Считается, что Екатерина Медичи сказала «фас!» после того, как не удалось устранить де Колиньи и с десяток основных военных лидеров гугенотов. Но в ночь на 24 августа 1572 г. «процесс пошел» не совсем так, как планировалось. Вместо «разборки» между кланами Колиньи и Гизов получилась массовая резня с участием широких масс парижской черни. Приехавшие на свадьбу гугеноты были не бедные люди - хорошо одетые и обутые. Их черные одежды стали опознавательным знаком для убийц. В самом Париже было убито, раздето и разуто несколько тысяч человек. В ходе волны кровавых погромов в масштабах всей страны (в Тулузе, Бордо, Лионе, Руане, Орлеане) по разным подсчетам погибло от 5 до 30 тысяч человек.
Так, сигналом колокола церкви Сен-Жермен-л’Оксеруа было положено начало самой ужасной резни столетия. С полным основанием гугеноты называли католицизм кровавой и предательской религией. Но им был нанесен решительный удар. После Варфоломеевской ночи около 200 тысяч гугенотов бежали в соседние государства. В Англии, Польше, немецких государствах осудили это злодеяние - даже Иван Грозный его не одобрил. А папа Григорий XIII был счастлив и служил благодарственные молебны.
1 июля 1934 г. в «Ночь длинных ножей» А. Гитлер, не мудрствуя лукаво, перерезал 1076 своих бывших приверженцев, заподозренных в «заговоре Рема». Опыт Варфоломеевской ночи был блестяще использован.
Варфоломеевская ночь давно стала нарицательной для многих событий, где проявления человеческой жестокости превосходят все мыслимые границы. Ночь с 23 на 24 августа для Парижа стала кровавой и трагичной. А 1572 год, в целом, превратился для французов в один самых беспокойных и пугающих периодов той эпохи.
Кровавая ночь в Париже: немного истории
Междоусобная война между гугенотами (протестантами) и католиками во Франции носила неоднородный характер. Иногда борьба за веру заставляла людей начинать полномасштабные действия, но в иных случаях все заканчивалось локальными драками и поджогами.
Перед праздником Святого Варфоломея в Париже должна была состояться свадьба Генриха Наваррского. И чтобы отпраздновать масштабное событие в центр Франции приехало несколько тысяч гугенотов.
До этого дня в Париже проживали преимущественно католики. После приезда протестантов обстановка в Париже накалилась до предела. То тут, то там, как искры, вспыхивали и угасали споры, распри и физические нападки протестантов на католиков, и наоборот.
23 августа нападение на гугенотов было тщательно спланировано и осуществлено. За Варфоломеевскую ночь в Париже погибло более 2000 человек. Большинство из них были протестантами.
Людей резали и убивали только за намек на принадлежность к протестантству. Не щадили даже женщин и детей. В эту страшную ночь Париж захлебнулся в крови и стонах. Но косвенному виновнику событий Генриху Наваррскому удалось спастись.
Кто организовал нападение на гугенотов?
Герцог Генрих де Гиз и Екатерина Медичи считаются главными организатора Варфоломеевской ночи. После окончания Третьей гугенотской войны мир между католиками и протестантами был столь хрупок, что его необходимо было срочно закрепить браком влиятельных особ.
Так Генрих Наваррский и Маргарита Валуа были выбраны на роль лучшей влиятельной пары, которые бы смогли, создав семью, добиться продолжения хрупкого перемирия. Протестант и католичка были единственными фигурами, способными не допустить главенствующей роли одной из религий. Их брак пришелся не по вкусу итальянским и французским вельможам. Поэтому было решено устроить ту самую кровавую ночь, отголоски которой еще долго звучали в разных уголках Франции.
У королевы Екатерины Медичи были в этой истории не только религиозные интересы. В действиях адмирала де Колиньи она усмотрела прямую угрозу своему царствованию. Ведь он подначивал короля Франции поддержать протестантов в Нидерландах, чтобы затем выступить против испанской королевы.
Если бы король решился на такой шаг, то все католики Европы восстали. А это никак не входило в планы Екатерины Медичи. Поэтому она создала тайный альянс с домом де Гизов, чтобы провести страшную акцию против протестантов.
Как начиналась Варфоломеевская ночь?
По поручению итальянской королевы де Гиз начал действовать. Когда мимо его поместья проезжал адмирал де Колиньи, его ранили. Целью было убийство адмирала, но по стечению обстоятельств пуля попала в плечо, а не в голову. В эту же ночь, после свадьбы Генриха и Маргариты, группа католиков взяла дом Колиньи штурмом, и добила раненого адмирала.
Это убийство послужило отправной точкой всех событий Варфоломеевской ночи. Чтобы протестантам было сложно сбежать из Парижа, ворота города закрыли, а страже отдали приказ быть начеку. И расправляться со всеми, кто попытается ускользнуть от кровавой расправы.
Под прикрытием данной трагедии на улицах Парижа орудовали грабители, мародеры и насильники. В эту ночь никто не разбирался в том, католик перед ним или протестант. Поэтому некоторая часть приверженцев католической церкви также пострадала.
События после Варфоломеевской ночи
Кровопролития не закончились и после 24 августа. Еще неделю Париж был опасен для всех, кто решился приехать туда, или проживал там постоянно.
Во многих уголках страны гугенотов резали и убивали в течение нескольких месяцев. Король Франции взял на себя ответственность за происходящее, но преподнес это так, что как будто бы был раскрыт заговор гугенотов против французской знати.
Когда от последствий кровавой ночи начали страдать добропорядочные горожане, влияние Екатерины Медичи пошатнулось. Мир наступил спустя долгое время, но был формальным. Свобода вероисповедания сохранялась на словах, но на деле регулярно вспыхивали распри между двумя религиозными конфессиями.
Варфоломеевская ночь имела для страны следующие последствия:
- Сокращение населения;
- Недоверие к власти;
- Смена правителя;
- Осложнения в международных отношениях.
Все вышеприведенное не положило конец войне между католиками и гугенотами, а лишь дало новый повод продолжить противостояние.
Генрих Наваррский смог спастись от смерти только приняв католичество. Затем он бежал на юг страны. И там поднял восстание против парижской знати и всех католиков Франции.
Многие протестанты были вынуждены разъехаться по разным городам Европы, так как оставаться во Франции для них было опасно. Когда страсти немного улеглись, Генрих Наваррский стал королем Генрихом IV. Он положил начало династии Бурбонов. И погиб от рук фанатиков, когда ехал в карете на встречу к своей второй жене из рода Медичи.
На Руси, в Польше, в Англии и Германии осудили действия французских политиков, остальной мир молчаливо одобрил события Варфоломеевской ночи.
Эта резня была настолько наглой, шокирующей и страшной, что сегодня любое массовое убийство людей именуют «Варфоломеевской ночью». Причиной данного события были закулисные игры обличенных властью людей. А погибали и страдали простые жители Парижа. Варфоломеевская ночь навсегда вошла в историю, как пример жестокости, на которую способны люди, воюя за свои идеалы. И стала тяжелым историческим уроком для потомков. Хотя в истории и после данной ночи случались похожие события, Варфоломеевская ночь была первым происшествием подобного масштаба.
