Поэтика и жанровое своеобразие

романа М.Д. Чулкова «Пригожая повариха»

Роман Михаила Дмитриевича Чулкова (1743-1792) «Пригожая повариха, или похождения развратной женщины» был напечатан в 1770 г., через год после выхода в свет «Писем Ернеста и Доравры». В своей жанровой модели «Пригожая повариха» соединяет традицию авантюрно-плутовского романа-путешествия с традицией психологического романа: форма повествования в «Пригожей поварихе» - автобиографические записки Мартоны - близка эпистолярной форме своим личным характером, отсутствием моралистического авторского голоса и способом создания характера героини в ее самораскрытии. Однако, наследовав общеевропейскую схему развития романного повествования, Чулков позаботился о том, чтобы вместить в рамки этой схемы ряд узнаваемых примет национальной жизни.

Его героиня Мартона, характер которой в общих чертах соотносим с образом пикаро, героя плутовского романа Западной Европы, является вдовой убитого под Полтавой сержанта - таким образом, действие романа получает изначальную историческую привязку: Полтавская битва была в 1709 г. - правда, впоследствии в романе возникает явный анахронизм, поскольку упоминается «ода господина Ломоносова» (а первая ода Ломоносова, как известно, была написана в 1739 г., и к тому времени 19-летней в начале романа Мартоне должно было исполниться 49 лет, что никак не совмещается с сюжетом романа) - но, тем не менее, исходный этап в биографии Мартоны отнесен к Петровской эпохе, и это заставляет увидеть в характере инициативной, деятельной и плутоватой героини некий отблеск общего оживления индивидуальной инициативы, которым была ознаменована эпоха государственных преобразований.

Начало действия романа застает Мартону в Киеве. Превратности судьбы впоследствии забрасывают ее в Москву. В романе упомянуто пешее странствование, которое Мартона предприняла не совсем по своей воле; впрочем, обстоятельства этого конкретного «похождения» в романе не раскрыты, и сюжетообразующий мотив путешествия в «Пригожей поварихе» предстает в своем метафорическом аспекте «жизненного пути». Московский период жизни героини тоже имеет свои топографические привязки: Мартона живет в приходе Николы на курьих ножках, ее любовник Ахаль - в Ямской слободе, дуэль между Ахалем и Свидалем из-за благосклонности Мартоны происходит в Марьиной роще, и все это придает роману Чулкова дополнительную бытовую достоверность.

Да и в самом образе Мартоны, в средствах, которыми Чулков пользуется, чтобы передать склад ее характера, заметно стремление писателя подчеркнуть национальное начало. Речь Мартоны обильно уснащена пословицами и поговорками; все происшествия своей жизни она склонна пояснять при помощи общечеловеческой мудрости, зафиксированной в этих афористических фольклорных формулах: «Шей-де вдова широки рукава, было бы куда класть небыльные слова», «на красненький цветочек и пчелка летит», «богатство рождает честь», «доселева Макар гряды копал, а ныне Макар в воеводы попал», «неправ медведь, что корову съел, неправа и корова, что в лес забрела». Эти и множество других пословиц, щедро рассыпанных в повествовании романа, формируют национальную основу характера героини. Демократическое происхождение делает Мартону органической носительницей национальной народной культуры и типа национального сознания, воплощенного в фольклорном жанре. Так жанровая модель романа в целом и характера героини в частности являет собой одинаковое по своей эстетической природе сочетание традиционных признаков европейского романа с удачной для той эпохи попыткой их русификации.

В этом конкретизированном национально-историческом, географическом, топографическом и ментальном контексте, в который помещена история демократической героини романа, видоизменяются функции традиционных для русской литературы бытописательных мотивов, за счет которых создается достоверный образ материального быта. История героини-авантюристки окружена плотным ореолом бытописательных мотивов еды, одежды и денег, которые сопровождают буквально каждый сюжетный перелом романа и поворот судьбы героини; перепады от несчастья к благополучию и обратно неукоснительно вызывают к жизни эти низменные и сатирические по генезису мотивы:

Известно всем, что получили мы победу под Полтавою, на котором сражении убит несчастный муж мой. Он был не дворянин, не имел за собою деревень, следовательно, осталась я без всякого пропитания <...>. В самое это время наследила я сию пословицу: «шей-де вдова широки рукава, было бы куда класть небыльные слова» .

Нетрудно заметить, как меняется функция бытописательных мотивов в романе Чулкова: при всей своей видимой традиционности они перестают быть средством дискредитации героини, сохраняя при этом функцию моделирования образа достоверной среды обитания. Из средства сатирического отрицания характера бытописательные мотивы превращаются в художественный прием объяснения этого характера. Страсть к материальному, которой Мартона одержима в начале романа - «Я бы согласилась тогда лучше умереть, нежели расстаться с моим имением, столько-то я его почитала и любила» (264) - не является коренным порочным свойством Мартоны; она внушена ей самими условиями ее жизни, ее бедностью, отсутствием опоры в жизни и необходимостью эту жизнь как-то поддерживать; как объясняет это свойство сама героиня, «я твердо знала сию пословицу, что «богатство рождает честь» (266). Так уже в самом начале романа задана его принципиально новая эстетическая ориентация: не столько оценить характер как добродетельный или порочный, сколько объяснить его, показав причины, которые влияют на его становление и формирование.

Демонстративный отказ от моральных оценок и стремление к объективности образа, объединяющие авторскую позицию Чулкова, который отдал самой героине повествование об ее бурной жизни и сомнительной профессии, с позицией героини, которая называет вещи своими именами на протяжении всего повествования, продекларирован в самом начале романа:

Я думаю, что много из наших сестер назовут меня нескромною; но как сей порок по большей части женщинам сроден, то не желая против природы величаться скромною, пускаюсь в него с охотою. Увидит свет, увидев, разберет, а разобрав и взвеся мои дела, пускай наименует меня, какою он изволит (264).

Подобная позиция, новая сама по себе, должна была восприниматься еще более остро из-за того, что и героиня, и история ее жизни были для русской литературы небывалым явлением. Женщина легкого поведения и окружающие ее мелкие дворяне, судейские чиновники-взяточники, воры, мошенники и плуты, - таких героев до Чулкова русская литература еще не видала, во всяком случае, в национальном романе. Сам предмет повествования как бы подталкивал писателя к неприкрытому дидактическому нравоучению, и то, что в «Пригожей поварихе» моралистический пафос не имеет декларативных форм выражения, а спрятан в системе художественных образов и особенной, суховатой, протокольно-точной манере жизнеописания Мартоны, имело решающее значение для постепенного становления новых эстетических критериев русской изящной словесности. Стремление новой генерации русских писателей не моделировать, а отражать жизнь в произведении изящной словесности, не оценивать, а объяснять характер, определило два коренных постулата, которым подчинено повествование «развратной женщины» о ее плавании по морю житейскому.

Прежде всего это идея подвижности, текучести, изменяемости жизни и соответствующая ей идея непрекращающейся эволюции характера. Динамическая концепция жизни, продекларированная Чулковым в авторском предисловии к роману:

Все на свете коловратно; итак, книга сия теперь есть, несколько времени побудет, наконец истлеет, пропадет и выйдет у всех из памяти. Человек родится на свет обозрети славу, честь и богатство, вкусить радость и утеху, пройти беды, печали и грусти <...>(261).

обретает свое подкрепление в аналогичном высказывании Мартоны, которая руководствуется этой же идеей «коловратности» в своем мировосприятии:

Я держалася всегда такого мнения, что все на свете непостоянно; когда солнце имеет затмение, небо беспрестанно покрывается облаками, время в один год переменяется четыре раза, море имеет прилив и отлив, поля и горы то зеленеют, то белеют, птицы линяют, и философы переменяют свои системы, - то как уже женщине, которая рождена к переменам, можно любить оного до кончины ее века (286).

В результате жизнь, отраженная автором и поведанная читателю героиней, которые в равной мере руководствуются динамической идеей в своем мировосприятии, предстает своеобразной самодвижущейся реальностью. Жизненная позиция Мартоны скорее пассивна, нежели активна: при всей своей деятельной инициативности героиня Чулкова способна строить свою судьбу лишь до некоторой степени, она слишком зависит от обстоятельств, к которым вынуждена приспосабливаться, чтобы отстоять свою индивидуальную частную жизнь в борьбе с судьбой и случаем. Вся биография Мартоны в социальном смысле выстроена как непрерывная цепь падений и взлетов, перемен от бедности к богатству и обратно, причем все эти перемены происходят отнюдь не по желанию героини, а помимо него - в этом отношении героиня Чулкова действительно может быть уподоблена мореходу, которого носит по бурным волнам моря житейского.

Что же касается морального облика Мартоны, то здесь создается картина более сложная, поскольку фактографическая бытописательная манера повествования и личность самой демократической героини исключали возможность открытого психологического анализа. Духовный путь Мартоны, перемены, совершающиеся в характере героини - это один из самых ранних образцов так называемой «тайной психологии», когда сам процесс изменения характера не изображается в повествовании, но может быть определен из сопоставления начального и конечного пунктов эволюции и реконструирован исходя из меняющихся реакций героини в сходных обстоятельствах.

И здесь важно то, что Мартона в своих автобиографических записках предстает одновременно в двух своих личностных ипостасях: героини повествования и повествовательницы, и между этими двумя стадиями ее эволюции существует очевидный временной и скрытый нравственный разрыв. Мартона-героиня предстает перед читателем в настоящем времени своей жизни, но для Мартоны-повествовательницы эта стадия ее жизни - в прошлом. Этот временной разрыв подчеркнут прошедшим временем повествования, особенно заметным в объективных.моральных характеристиках, которые дает себе героиня Чулкова:

<...> у таких людей, какова была я тогда, приятелей не бывает; причиною тому неумеренная наша гордость. (269); <...> добродетель мне была и издали незнакома (272); <...> я не знала, что то есть на свете благодарность, и о том ни от кого не слыхивала, а думала, что и без нее прожить на свете возможно (273); Совесть меня не зазирала нимало, ибо я думала, что есть на свете люди, гораздо меня отважнее, которые в одну минуту наделают больше худого, нежели я в три дни (292); Можно ли быть было тогда во мне человеколюбию, об этом, я чаю, задумается господин читатель (296).

Из откровенных автохарактеристик, сопровождающих столь же откровенно описанные сомнительные в моральном отношении поступки, вырастает малосимпатичный нравственный облик женщины-авантюристки, менее всего озабоченной соблюдением правил общечеловеческой гуманистической морали. Но эта Мартона, предстающая перед читателем в настоящем времени чтения романа, для Мартены - автора автобиографических записок является «Мартоной тогда». Какова же Мартона теперь, с каких нравственных позиций она повествует о своей бурной и безнравственной молодости - об этом читателю ничего не сообщается. Но, впрочем, сам роман содержит в себе ориентиры, по которым можно реконструировать общее направление перемен в характере героини, а о том, что она меняется, свидетельствует лейтмотивный прием повествования о ее жизни. Рассказ об очередном происшествии в ее судьбе неукоснительно сопровождается умозаключением итогового характера. Мартона обретает жизненный опыт на глазах у читателя, делая лаконичные выводы из пространных описаний фактов своей биографии.

Поступив на службу к секретарю суда и осмотревшись в его доме, она тут же сообщает: «В сие время узнала я, что все служители секретарские пользуются взятками так, как и их господин». (276). Будучи обманута своим любовником Ахалем, который сбежал от нее с деньгами, совместно наворованными у старого и богатого подполковника, Мартона обогащает свой опыт еще двумя наблюдениями:

И хотя я далее видела, нежели обо мне думали, однако притворства его [Ахаля] разобрать не могла, и в сем случае узнала я действительно, что как бы женщина ни была остра и замысловата, однако всегда подвержена обманам мужчины, а особливо в то время, когда она им страстна (294).

В сем случае растолковала я, что он [Ахаль] имел больше нужды в пожитках моего любовника, нежели во мне, и прельщался не красотою моею, а червонцами и жемчугом (296).

Наконец, услышав о мнимой смерти Свидаля, которого она, незаметно для самой себя, успела полюбить по-настоящему, Мартона сообщает о своем открытии следующим образом:

В сем-то случае узнала я прямо, что то есть действительная страсть любовная. Услышав о гибели Свидаля, кровь во мне остыла, гортань мой иссох, и губы запеклися, и я насилу произносила мое дыхание. Думала, что лишилася всего света, когда лишилася Свидаля, и лишение моей жизни казалося тогда мне ни во что. <...> я готова была все претерпеть и приступить без робости к смерти, только чтобы оплатить Свидалю за потеряние его жизни, чему была причиною я, из всех несчастливая на свете (304-305) -

и это говорит та самая Мартона, которая десятью страницами раньше ни секунды не сокрушалась о смерти гусарского подполковника, причиной которой послужила ее неудавшееся бегство с Ахалем.

Постепенно, но постоянно набираемый жизненный опыт подспудно мотивирует перемены в характере героини, которые почти незаметны на протяжении повествования, но очевидно выявляются в сравнении исходной и финальной позиций героини в однотипных сюжетных ситуациях. Эти перемены особенно наглядны в отношении Мартоны к любви: профессиональная жрица свободной любви и продажная женщина завязки романа к его финалу становится просто любящей женщиной; и если рассказ об ее отношениях со Светоном, одним из первых любовников, переполнен коммерческой терминологией, то в сообщении об объяснении в любви со Свидалем мотив торга возникает в противоположном значении:

Первое сие свидание было у нас торгом, и мы ни о чем больше не говорили, как заключали контракт; он [Светон] торговал мои прелести, а я уступала ему оные за приличную цену, и обязалися мы потом расписками <...> (268). Таким образом, узнала я действительно, что он [Свидаль] жив и любит меня столько же, сколько я его, или, может быть, и меньше, в чем мы с ним не рядились, а полюбили друг друга без всякого торгу (305).

Алчная и корыстолюбивая, готовая умереть за свои материальные блага в начале романа, в его конце Мартона становится просто расчетливой и предусмотрительной женщиной:

Богатство сие меня не веселило, ибо я уже видала оного довольно, но предприняла быть поосторожнее и вознамерилась запастись для нужного случая (307).

Наконец, жесткая и неблагодарная - не по порочности характера, а по суровым обстоятельствам жизни, Мартона в финале романа обнаруживает в себе иные чувства: известие о самоубийстве Ахаля заставляет ее искренне сожалеть об обманувшем ее любовнике:

Дурной против меня поступок Ахалев совсем истребился из моей памяти, и одни только его благодеяния представлялися живо в моей памяти (321).

Из этих сопоставлений, которые никак не подчеркнуты Чулковым в его романе, но целиком отданы вниманию и вдумчивости читателя, выясняется общее направление нравственной эволюции героини: если ее событийная биография представляет собой хаотическое скитание по воле обстоятельств, судьбы и случая, то духовный путь Мартоны направлен в сторону роста и нравственного совершенствования. Так динамичная картина мира в романе Чулкова дополняется динамичной духовной жизнью героини, жанровая модель авантюрного романа приключений и странствий соединяется с моделью романа - воспитания чувств.

Волею случая эта идейно-художественная концепция романа как зеркала самой жизни в ее постоянном и бесконечном движении и обновлении обрела в романе Чулкова еще один способ своего художественного выражения. Дошедший до нас текст романа кончается сценой встречи умирающего от угрызений совести за мнимое убийство Свида-ля Ахаля со своей мнимой жертвой, после чего стоит фраза: «Конец первой части». И до сих пор точно не установлено, была ли вторая часть романа написана, но по каким-то причинам не напечатана Чулковым, или ее не было вообще: таким образом, неизвестно, закончен роман Чулкова или нет. С точки зрения чисто сюжетной он оборван на полуслове: неизвестно, удалась ли Ахалю попытка самоубийства, непонятно, как дальше сложатся отношения Мартоны, Ахаля и Свидаля и, наконец, при чем тут «пригожая повариха», поскольку о службе Мартоны в качестве поварихи скупо упомянуто в одном из начальных эпизодов романа, и дальше эта линия не находит себе никакого продолжения. Однако с точки зрения эстетической, и, что для писателя XVIII в. не менее, а может быть и более важно, - дидактической, в романе «Пригожая повариха» все самое главное уже произошло: очевидно, что Мартона изменилась, причем изменилась в лучшую сторону, и женщина-писатель - это уже совершенно другой человек, с высоты своего жизненного опыта способный объективно понять и описать себя самое, несмотря на все заблуждения своей трудной и бурной молодости.

Независимо от того, было или не было у Чулкова намерения дописать вторую часть, и является ли заключительная фраза романа сознательной мистификацией или свидетельством неполного осуществления замысла, факт остается фактом: роман увидел свет и дошел до читателя в той самой форме, в которой мы читаем его сейчас. И в этом смысле внешняя фрагментарность, сюжетная оборванность романа «Пригожая повариха» стала эстетическим фактом истории русской литературы и значимым фактором, который определил представление русских читателей (и, что немаловажно, писателей) о жанре романа. Отсутствие сюжетного конца, открытая перспектива, возможность дальнейшего движения, ощущение которых дает внешняя незаконченность романа, постепенно стали осознаваться неотъемлемым признаком этого жанра, художественным приемом, который формально выражает идею жизнеподобности романа, оформляет его как самодвижущую реальность. Этот же самый прием мы увидим еще в одном опыте романа, «Рыцаре нашего времени» Карамзина; нужно ли говорить, что свое окончательное воплощение он найдет в пушкинском романе «Евгений Онегин», где окончательно утвердится в своем статусе намеренно используемого художественного приема и сознательно достигаемого эстетического эффекта? При всем эстетическом несовершенстве русского демократического романа 1760-1770-х гг. его прообразующее значение для истории русской прозы классического периода переоценить невозможно. Именно здесь, в этих ранних опытах русского романа содержится целая россыпь полусознательных находок и открытий, которым предстоит сложиться в стройную жанровую систему и засверкать новым блеском под пером великих русских романистов XIX в.

Подводя итог разговору о закономерностях путей становления русской прозы, во весь голос заявившей о себе в публицистике и романистике 1760-1770-х гг., необходимо отметить невероятную продуктивность документальных жанров и форм повествования от первого лица в обеих разновидностях русской прозы этого времени. И в сатирической публицистике, и в беллетристике 1760-1770 гг. абсолютно преобладают имитация документа, эпистолярий, автобиографические записки, записки о путешествии и т. д. И это - принципиально важный фактор, определяющий новые эстетические отношения искусства и действительности.

Именно в этот момент русская литература осознает себя жизнью и стремится уподобиться жизни в своих формах. В свою очередь и жизнь согласна признать литературу своим отражением, щедро наделяя ее своими атрибутами - бесконечной изменчивостью, постоянным движением и развитием, многоголосием разных взглядов и точек зрения, выражаемых литературными личностями и персонажами в диапазоне от императрицы Екатерины до пригожей поварихи. И уже недалеко то время, когда в русской повествовательной прозе зародится обратный процесс - жизнестроительство, отношение к жизни и собственной биографии как роду эстетической деятельности, стремление уподобить эмпирическую жизнь частного человека обобщенному эстетическому факту.

Это естественно стимулировало расцвет разнообразных литературных форм проявления авторской индивидуальности в доселе декларативно-безличных текстах русской литературы XVIII в. И конечно глубоко закономерно то, что процесс продвижения авторской личности в систему художественных образов текста со всей наглядностью воплотился в жанре лиро-эпической поэмы, соединяющем объективность повествовательного эпоса с лирическим субъективизмом.

Его творчество носило антидворянский характер. Было направлено против эстетики классицизма. Он сознательно низводит литературу с высот классицизма, обращая ее к реальной жизни, к низким картинам действительности, к бытовым, подчас натуралистическим изображенным сценам.

Герои Чулкова стремятся достичь земного благополучия любыми средствами, и вопрос о недозволенности целей перед ними не вставал.

«Горькая участь» - рассказ о бедственном положении крестьянина Сысоя Фофанова, в котором Чулков видит «главного отечества питателя во время мирное, а в военное крепкого защитника». Для него не может «государство без землевладельца обойтися так, как человек без головы жить не может». Жизнь Сысоя Фофанова, сына Дурносопова, тяжела с самого детства. Он трудился в поте лица и на пропитание имел только хлеб и воду.

Рассказывая о крестьянской жизни, Чулков впервые в русской литературе подмечает расслоение в среде крестьянства и всю остроту этого процесса. Деревенские кулаки отдают бедного, немощного Сысоя в рекруты. Как бы мимоходом, бесстрастно, автор замечает, что из 500 завербованных в рекруты осталось только 50, остальные разбежались или умерли. Сысой оказался храбрым солдатом и, потеряв в бою правую руку, возвратился домой. В деревне Сысой, войдя в родительский дом, находит всю свою семью зверски убитой. Здесь автор переходит к описанию загадочной истории убийства и судебного процесса. «Горькая участь» - свидетельство нечеловеческих условий сущестования «кормильцев отечества», страшного бесправия и нищеты крестьян.

В 1770 г. Появилась первая часть романа Чулкова «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (вторая часть не была опубликована). Уже само название романа, которое ставило в центр повествования «развратную женщину», было вызовом эстетике классицизма, благородному вкусу дворянского сословия. Представляя свою героиню Мартону, 19 лет от роду, оставшуюся вдовой, Чулков не собирается читать нравоучений и поучать. Его не интересует вопрос о моральной оценке действия героев. Оставшись без всяких средств к существованию, Мартона использует свою красоту, чтобы утвердиться в жизни. Она красива, предприимчива, и несмотря на цинизм, свойственный ей, автор не спешит ее осудить. Человек из низов общества, она на себе испытала, что такое право сильного в этой жизни превыше всего. И она лжет, хитрит, обманывает своих любовников, открыто торгует своей красотой.

Далекий от идеализации своей героини, Чулков, создавая ее образ, а он лишен однолинейности, наталкивает читателя на мысль, что не столько виновата Мартона, сколько жизненные обстоятельства вынудили ее к такому ремеслу. Повестование ведется от лица героини, которая бесстрастно и искренне повествует о своих удачах и злоключениях. Мартона, в сущности, неплохой от природы человек: она сочувствует тем, кто стал жертвой ее обмана и корысти, прощает тех, кто оказался хитрее и обманул ее, она способна и на искреннее бескорыстное чувство (любовь к офицеру Свидалю). Чулков сталкивает героиню с еще более порочными людьми, многие из которых принадлежат к дворянскому сословию. Таковы барский камердинер, его развратный господин Светон, набожный секретарь-взяточник. Симпатии автора явно на стороне героини.

В своей прозе Чулков правдиво воспроизводит отдельные явления действительности, детали быта и жизни героев, но не стремится к социальному осмыслению и художественному обобщению характеров и жизненных обстоятельств, не стремится внушить читателю определенные идеи.

Херасков «Россияда»

«Россияда» - героическая эпопея (1779) Поэтика классицизма предусматривала при создании поэмы важность исторического сюжета, включение элемента чудесного итп.

Обширная поэма, состоящая из 12 песен, «Россияда» посвящена знаменательному событию русской истории- взятию Грозным Казани, которое Херасков расценивал как заключительный этап в борьбе Руси с татаро-монгольским игом. В «историческом предисловии» к «Россияде» он писал, что взятие Казани означало переход страны «из слабости в силу, из уничижения в славу». В работе над произведением он использовал летописные источники, «Повесть о Казанском царстве», исторические легенды.

Главная идея «Россияды» - торжество героики русских воинов, победа России над варварством, православной веры над магометанской. Своей поэмой автор преследует воспитательно-патриотическую цель: вдохновить современников подвигами предков и научить их подлинному патриотизму. Херасков не стремится к исторической правдивости, документальности в поэме. Многое творчески переработано, украшено фантастикой, почерпнуто и из книжных источников, и из фольклора, когда рядом с мифологическими образами Марса, Эрота, Киприды действуют Змей Тугарин итп. В духе идей дворянского либерализма Херасков рассматривает взаимоотношения Грозного –идеального монарха и бояр. Царь храбр, великодушен, делится с ближним последним глотком воды, он угоден Богу. В единстве Грозного и бояр сказывается утопичность политических идеалов Хераскова. Большинство бояр, приближенных царя, воинов и советников доблестны, храбры, они верные патриоты, которые держат себя с царем смело и независимо. Это прежде всего Курбский и Адашев. В духе просветительской идеологии Херасков дает уроки царю. Введением небесного посла (тень князя Тверского) царю указывается на его долг перед отечеством.

«Ты властен все творить, тебе вещает лесть;

Ты раб отечества, вещают долг и честь».

Несмотря на историческую основу сюжета, «Россияда» обращена к современности. Написанная в период русско-турецкой войны и законченная незадолго до присоединения Крыма к России, поэма содержит похвалы в адрес Екатерины, которая заставила трепетать «восточную луну» и даст народам «божественны» законы. Поэма посвящена Екатерине II – все это делает весьма ограниченным либерализм Хераскова. Отвечая требованиям классицизма, он наполняет поэму множеством аллегорий, олицетворений, фантастических образов. В ней много отступлений, длинных описаний, что замедляет развитие сюжета. Вместе с тем в героической эпопее есть и ряд отступлений, нарушающих чистоту жанра и свидетельствующих о новых тенденциях в литературе. Таковы сюжетная линия татарской царицы Сумбеки, связанный с ней любовный элемент, таково обращение к фольклору.

Хотя «Россияда» была далека от подлинного историзма, она сыграла видную роль в лит-ре 18 века в силу своего гражданского-патриотического содержания. Недаром Херасков назвал свою поэму «Россияда». В основе эпопеи – национальный сюжет, она рассказывает не только о делах и взаимоотношениях царя и бояр, но и обо всей России, о героическом русском народе.

Кризис классицизма отчетливо обозначился и в творчестве В. И. Майков, который был учеником Сумарокова. Не получил законченного образования. Он был близок как писатель Сумарокову сатирико-обличительными тенденциями своего творчества и вниманием к реалиям быта. Ополчался на невежественных и спесивых дворян, взяточников и т. п.

Елисей, или Раздраженный Вакх

Это поэма, в которой сочеталось несовместимое в пределах одного жанра столкновение высокого и низкого. В парадоксальном переплетении жанровых канонов ирои-комической и бюрлескной (шуточная поэма, в которой возвышенная тема излагается пародийно) поэм и заключалась сущность комизма. Завязкой живой, яркой поэмы «Елисей, или Раздраженный Вакх» служит повышение цен на водку откупщиками. Факт этот имел место в действительности, и Майков вслед за Сумароковым выступает противником системы откупов, которая обогащала отдельных лиц ценой разорения широких народных масс. Бог вина Вакх рассердился на откупщиков за то, что они подняли цены на вино и пьяных стало меньше. В питейном доме Вакх находит ямщика Елесю, которого и выбирает орудием мести. В шутливо-иронической манере рассказывает Майков о похождениях пьяницы и драчуна Елеси. Он разоряет погреба откупщиков, бесчинствует до той поры, пока Зевс, собрав совет богов, не решает отдать его в солдаты. В поэме купцы, откупщики, сапожники, портные, крестьяне, воры действуют вместе с мифологическими божествами, о которых говорится в низких тонах. Боги занимаются в поэме обыденными делами.

В поэме много грубых слов.

В «Елисее» Майкова обильно представлен бытовой материал, острые зарисовки действительности. Быт городской жизни стал в поэме Майкова впервые предметом художественной разработки. Правда, многие картины даны натуралистически. Майков несколько свысока относится к своим героям из низов общества, он не преследует каки-либо социальных целей, его задача – посмешить читателя. Много в поэме народно-поэтических элементов. Все это вместе с картинами «низменного» быта, взятыми из действительности, способствовало разрушению классицизма и развитию реалистических тенденций.

Роман предваряется письмом к анонимному благодетелю “камергеру и разных орденов кавалеру”, с тем чтобы обратить внимание читателя на то, что похвалы или негодование превращаются в прах, как и человек, который хвалит или порочит эту книгу. К читателю же автор обращается в стихах, призывая его быть внимательным, но снисходительным.

Рассказчица повествует о том, что девятнадцатилетней овдовела, так как ее муж погиб под Полтавой и, будучи человеком простого звания, оставил ее без всякого содержания. А так как жизнь бедной вдовы соответствует поговорке “Шей-де, вдова, широкие рукава, было бы куда класть небыльные слова”, то героиня с легкостью согласилась на предложение сводни принять покровительство весьма пригожего дворецкого знатного господина. На его деньги героиня принарядилась, наняла служанку и скоро привлекла внимание всего Киева, где тогда жила, своей красотой и веселостью.

Вскоре у ворот ее дома появился господин, одаривший ее золотой табакеркой с алмазами, из-за чего Мартона, так зовут рассказчицу, заключила, что ею интересуется весьма важная особа. Однако прежний ухажер, увидев табакерку и опознав в ней вещь своего хозяина, пригрозил обобрать неблагодарную вдову до нитки. Мартона испугалась до того, что слегла, но вернувшийся с повозкой дворецкий, увидев у постели больной хозяина, присмирел и выразил героине глубочайшее почтение и впредь прислуживал возлюбленной своего господина.

Хозяин его, Светон, вскоре получил письмо от своего престарелого отца, предчувствующего скорую кончину. Светон не решался покинуть город без своей подруги, но его приятель и сосед по имению предложил им ехать вместе и оставить Мартону в его деревне под видом родственницы. По дороге Светон признался, что женат, и женат недавно. Это обеспокоило рассказчицу, так как она предчувствовала грозящие ей бедствия. Предчувствие ее вполне оправдалось, и во время очередного свидания с ненаглядным Светоном шкаф в комнате, где они любезничали, вдруг открылся и из него вышла разъяренная жена Светона, поспешившего сбежать. Мартона же вытерпела от обманутой жены немало оплеух и очутилась на улице без гроша и пожиток. Бывшее на ней шелковое платье пришлось обменять на крестьянскую одежду и добираться до Москвы, терпя нужду и обиды.

В Москве рассказчице удалось устроиться поварихой к секретарю, жившему взятками и подношениями просителей. Жена секретаря не отличалась добродетелями – изменяла мужу и была склонна к пьянству, поэтому сделала повариху своей наперсницей. Живший в доме канцелярист развлекал героиню своими рассказами. По его мнению, истинным примером ума и учености являются известные Мартоне секретарь и стряпчий. Стихотворцы же – совсем не то, что думает о них героиня. Попала как-то в канцелярию ода какого-то Ломоносова, так никто из приказа понять ее не смог, и потому объявлена была эта ода бреднями, уступающими во всех отношениях последней канцелярской записке. Мартона должна была терпеть глупость канцеляриста, так как он ее щедро одаривал. Приодевшись с его помощью, она стала привлекать внимание хозяйкиных воздыхателей. Жена секретаря терпеть этого не стала и отказала Мартоне от места. Рассказчицу никто в этом доме не интересовал, и она без сожаления ушла.

Очень скоро с помощью сводника героиня нашла себе место в доме отставного подполковника. Бездетный вдовец, восхищенный красотой и изящным убором Мартоны, предложил ей распоряжаться всем своим имуществом и даже посулил оставить все состояние ей, так как не имеет наследников. Героиня без промедления согласилась и стала “угождать его деньгам”. Восторг старика был столь велик, что он не позволил рассказчице съездить на прежнюю квартиру за пожитками и отдал ей немедленно ключи от сундуков и шкатулок с драгоценностями своей покойной жены. Впервые героиня увидела такое количество жемчуга и, забыв о приличиях, тотчас же принялась перенизывать все жемчужные уборы. Влюбленный старик ей помогал.

Далее рассказчица говорит о том, что платой за сытую и благополучную жизнь служило затворничество, так как ей было запрещено покидать дом. Единственное место, где ей доводилось бывать, – церковь, куда она ходила вместе с подполковником. Однако и там она умудрилась встретить свою очередную любовь. Нарядный облик и почтение любовника позволяли ей стоять в церкви около клироса среди людей почтенных. Однажды Мартона поймала на себе взгляд молодого человека. Ее хозяин, тоже заметив внимание пригожего молодца, едва справился со своим волнением и дома потребовал от “русской Елены” заверений в любви и верности.

Вскоре к ним в дом явился проситель с большим числом аттестатов в надежде найти место. Рассказчица обнаружила среди бумаг записку с признаниями в любви от Ахеля – незнакомца из церкви. Рассчитывать на место в доме ревнивого старика не приходилось, но служанка подала Мартоне хитроумный совет. Ахель, переодевшись в женское платье, проникает в дом под видом старшей сестры рассказчицы. Их свидания с Мартоной происходили буквально на глазах ревнивого старика, который не только ничего не заподозрил, но и не скрывал своего восхищения нежностью и любовью двух мнимых сестер.

Ахель до такой степени привязался к Мартоне, что предложил ей выйти за него замуж. Любовники обручились. Мартона ничего не заподозрила даже тогда, когда Ахель присоветовал ей получить у старика плату за проживание у него нашей героини, иными словами, вывезти все ценные вещи. Жемчуг и деньги вывезти незаметно было легче всего, что рассказчица и проделала, передав ценности Ахелю. Тайком выбравшись из дома старика, Мартона обнаружила, что Ахель исчез вместе с вещами, и поиски его оказались безрезультатны.

Пригожей поварихе пришлось вернуться к вдовцу. Рассказчица застала его безутешным от горя. Он принял ее без упреков. Управитель же, принявший Мартону весьма грубо, был немедленно уволен, однако затаил злобу и отомстил героине. Едва подполковник умер, объявилась его сестра, претендующая на наследство (она узнала обо всем от обиженного управителя), и сумела не только завладеть имуществом, но и засадить Мартону в тюрьму.

В тюрьме рассказчице пришлось туго, но неожиданно объявился Ахель со своим другом Свидалем. Они сумели освободить Мартону. Оказавшись на воле, рассказчица довольно быстро оправилась, стала вновь наряжаться и веселиться. Единственное, что всерьез огорчало ее, – это ревность и соперничество между Ахелем и Свидалем. Первый считал, что у него больше прав на Мартону из-за давнего знакомства. Во время карточной партии в лобмер оба воздыхателя рассорились до такой степени, что Свидаль вызвал Ахеля на дуэль. Несколько часов Мартона пребывала в неведении о судьбе своих любовников. Вдруг появляется Ахель, сообщает о том, что он убил Свидаля, и, воспользовавшись обмороком героини, исчезает.

Рассказчица всерьез занемогла и оправилась от болезни только тогда, когда появился Свидаль. Оказывается, воспользовавшись дуэлью, он притворился погибшим и заставил Ахеля бежать навсегда из города. Он объяснил также, что изобретательность его не случайна, а продиктована любовью к прелестной Мартоне. Наша героиня, наученная горьким опытом, не стала полагаться только на любовь и впредь начала копить червонцы и дорогие подарки.

Вскоре Мартона познакомилась с молодой дворянкой, вышедшей замуж за купца. Общество, собиравшееся в доме купчихи, было весьма забавным и благородством не отличалось, но послужило героине хорошей школой. Сама же хозяйка вообще имела преступные намерения извести своего мужа-купца. С этой целью она наняла малоросса из челяди Мартоны и уговорила его приготовить яд.

Для незадачливого купца все кончилось хорошо, так как слуга рассказчицы не отравил его, а только вызвал своей настойкой временное умопомрачение. За что и был щедро вознагражден. Внезапно Мартона получила письмо от Ахеля, в котором он сообщал о желании умереть, так как не в силах выносить сожаления о гибели приятеля и потере возлюбленной. Для того чтобы расстаться с жизнью, Ахель принимает яд и мечтает проститься со своей любимой Мартоной. Рассказчица и ее возлюбленный Свидаль вместе отправились к Ахелю, но в дом вошла только Мартона. Она узнала, что Ахеля довели до отчаяния угрызения совести и он, решив оставить ей купчую на имение, приобретенное на ее же деньги, решился уйти из жизни. Одно упоминание имени Свидаля привело его в неистовство, и он не смог осознать, что его приятель жив.

Вариант 2

Рассказ ведется от первого лица. Героиня, девушка по имени Мартона, потеряла мужа в девятнадцать лет и осталась без копейки. Это вынудило ее стать содержанкой знатного господина. Дворецкий давал ей прилично денег, она стала хорошо одеваться и заслужила определенную известность в Киеве. Свое внимание на нее обратил знатный господин Свитон, у которого и служил ее любовник-дворецкий. Став содержанкой Свитона, Мартона еще больше похорошела, но не откладывала на будущую жизнь ни копеечки, все тратя на наряды.

Об увлечении своего мужа узнала жена Свитона, она побила разбитную повариху и та в порванном платье вынуждена была перебраться жить в Москву. Там она устроилась работать поварихой к секретарю, стала его любовницей и жила припеваючи. Однако жена секретаря недолго это терпела и выгнала Мартону вон. Так она оказалась в доме богатого подполковника. Старик безумно влюбился в нее, отдал все наряды и украшения умершей жены, но запретил выходить из дома. Вместе они ходили только в церковь, где в нее влюбился красавчик Ахель. Он сумел пробраться в дом подполковника и уговорил Мартону выкрасть у того него деньги и драгоценности. Мартона сделала это, но Ахель, взяв у нее всю добычу, бесследно пропал. Повариха вернулась к подполковнику, который ее очень быстро простил. Его управляющий хотел открыть хозяину глаза на нечестную любовницу, но был сразу же уволен. Он отомстил позже: после смерти подполковника он привел в дом его сестру, а Мартону посадил в тюрьму. Из тюрьмы ее сумел вызволить Ахель со своим приятелем Свидалем. Оба молодых человека стали любовниками Мартоны. Их такое положение вещей не устраивало, и Ахель вызвал товарища на дуэль. Вскоре он возвратился к поварихе и заявил, что убил Свидаля.

После этого он навсегда уехал из Москвы. Буквально через несколько минут перед Мартоной появился Свидаль. Он признался, что притворился убитым с единственной целью: заставить Ахеля навсегда покинуть Мартону. Молодые люди начинают жить вместе, занимаясь обманом простых граждан. Немного позже повариха получила письмо от Ахеля, в котором он признался, что не может простить себе убийства товарища и хочет смерти. Он принял яд и просит Мартону приехать к нему, чтобы проститься. Приехавшая повариха, заходит в комнату одна и узнает, что Ахель отписал ей богатое поместье в наследство. Этот дом он в свое время приобрел на деньги, которые она украла у подполковника. После этого перед глазами умирающего Ахеля предстает Свидаль. Ахель потрясен, но яд уже начинает действовать и ничего изменить нельзя.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

1. Похождение Чичикова Фельетон А. М. Булгакова “Похождения Чичикова” отображает события 1920-х годов, но тема актуальна и сегодня. Гоголевские герои из “Мертвых душ” и персоналы “Ревизора” пришли в это полное сатиры произведение Булгакова. Композиция фельетона – кольцевая. Автор выбрал необычную подачу Read More ......
2. Русские женщины Княгиня Трубецкая Зимней ночью 1826 г. княгиня Екатерина Трубецкая отправляется вслед за мужем-декабристом в Сибирь. Старый граф, отец Екатерины Ивановны, со слезами стелет медвежью полость в возок, который должен навсегда увезти из дому его дочь. Княгиня мысленно прощается Read More ......
3. История любовных похождений одинокой женщины Мудрецы в древности говорили, что красавица – это меч, подрубающий жизнь. Осыпаются цветы сердца, и к вечеру остаются только сухие ветви. Безрассудно погибнуть ранней смертью в пучине любви, но, верно, никогда не переведутся такие безумцы! Read More ......
4. Двадцать четыре часа из жизни женщины За десять лет до войны рассказчик отдыхал на Ривьере, в маленьком пансионе. В соседнем отеле разыгрался крупный скандал. Дневным поездом туда прибыл молодой француз, который сразу привлек всеобщее внимание своей красотой и любезностью. Он Read More ......
5. Михаил Дмитриевич Чулков Биография Чулков Михаил Дмитриевич родился в 1744 (по другим источникам в 1740 или в 1743) году 4 ноября (или 19 октября) в семье московского солдата. Будущий фольклорист получал начальное образование в гимназии Московского университета. Во время обучения Read More ......
6. Красавица миру на диво, Румяна, стройна, высока, Во всякой одежде красива, Ко всякой работе ловка. Н. А. Некрасов “Величавая славянка” стала героиней многих стихотворений и поэм Н. А. Некрасова; все они проникнуты глубоким состраданием к ее судьбе. Поэт страдает вместе Read More ......
7. “А зори здесь тихие…” – это повесть о войне. Действие происходит в годы Великой Отечественной войны. На одном из железнодорожных разъездов службу несут бойцы отдельного зенитно-пулеметного батальона. Эти бойцы – девушки, а командует ими старшина Федот Евграфыч Басков. Сначала это Read More ......
8. Жертва вечерняя Дождливым ноябрьским вечером 186- г. в Петербурге Марья Михайловна – двадцатитрехлетняя богатая вдова гвардейского адъютанта – начинает вести интимный дневник, чтобы разобраться в причинах своего постоянно дурного настроения. Выясняется, что мужа она никогда не любила, что с сыном, Read More ......

Михаил Чулков

Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины

Часть I

Его Высокопревосходительству действительному камергеру и разных орденов кавалеру

Премногомилосердому моему государю

Ваше Высокопревосходительство

Милостивый Государь!

Все, что ни есть на свете, составлено из тлена, следовательно, и приписуемая вам сия мною книга сделана из тлена. Все на свете коловратно; и так книга сия теперь есть, несколько времени побудет, наконец истлеет, пропадет и выдет у всех из памяти. Человек родится на свет обозрети славу, честь и богатство, вкусить радость и утеху, пройти беды, печали и грусти; подобно и книга сия произошла на свет с тем, чтобы снести ей некоторую тень похвалы, переговоры, критику, негодование и поношение. Все сие с нею сбудется, и наконец превратится в прах, как и тот человек, который ее хвалил или порочил.

Под видом и под названием книги желание мое препоручить самого себя под покровительство вашего высокопревосходительства: желание общее всех людей, которые не имеют у себя царских портретов. Производятся люди достойные, следовательно, разум, добродетели и снисхождения ваши возвели вас на сию высокую степень. Вам сродно оказывать милости неимущим, а я удобен заслуживать оные со всяким усердием. Кто же вы таков, о том узнает общество тогда, когда будет иметь счастие пользоваться вашими благодеяниями.

Вашего высокопревосходительства милостивого государя нижайший слуга

Сочинитель сея книжки.

Предуведомление

Ни звери, ни скоты наук не разумеют,
Ни рыбы, ни гады читати не умеют.
Не спорят о стихах между собою мухи
И все летающие духи.
Ни прозой, ни стихом они не говорят,
Так стало, что они и в книгу не глядят.
По сей причине зримой
Читатель мой любимой,
Конечно, будет человек,
Который весь свой век
В науках и делах трудится
И выше облака понятием мостится.
И будто бы того он в мыслях не имел,
Что разуму его и воле есть предел.
Всех тварей оставляю,
К тебе, о человек! я речь мою склоняю,
Ты чтец,
Делец,
Писец.
И словом вымолвить ты много разумеешь,
Вверх дном ты книги взять, конечно, не умеешь,
А станешь с головы рассматривать ее,
И будешь видеть в ней искусство все мое,
Погрешности мои все в оной находи,
Но только ты, мой друг, не строго их суди,
Ошибки сродны нам, а слабости приличны,
Погрешности творить все смертные обычны.
С начала века мы хотя в науках бродим,
Однако мудреца такого не находим,
Который бы в весь век ошибки не имел,
Хотя бы он к тому и танцевать умел,
А я не поучен ни в дудку, ни плясать,
Так, следовательно, могу и промах дать.

Пригожая повариха

Я думаю, что многие из наших сестер назовут меня нескромною; но как сей порок по большей части женщинам сроден, то, не желая против природы величаться скромною, пускаюся в него с охотою. Увидит свет, увидев, разберет; а разобрав и взвеся мои дела, пускай наименует меня, какою он изволит.

Известно всем, что получили мы победу под Полтавою, на котором сражении убит несчастный муж мой. Он был не дворянин, не имел за собою деревень, следовательно, осталася я без всякого пропитания, носила на себе титул сержантской жены, однако была бедна. От роду мне было тогда девятнадцать лет, и для того бедность моя казалась мне еще несноснее; ибо не знала я обхождения людского, и не могла приискать себе места, и так сделалася вольною по причине той, что нас ни в какие должности не определяют.

Михаил Дмитриевич Чулков (1744-1792) пользовался чрезвычайной популярностью у своих современников: он был актером, чиновником, ученым, фольклористом, писателем. На литературном поприще М. Чулков проявил себя незаурядно: писал много, разнообразно и талантливо. Но до нашего времени сохранились, к сожалению, лишь немногие его сочинения.

«Повариха» - книга редкая, зачитанная, дошедшая до нас едва в нескольких экземплярах. Повествует она о судьбе одинокой молодой женщины, волей обстоятельств ставшей на скользкий путь авантюристки. Героиня романа Мартона, вдова убитого в Полтавской баталии сержанта, оставшись в нищете, вынуждена обратиться к своему единственному капиталу - красоте и молодости. Стремясь к успеху, к обогащению, она неразборчива в средствах: плутует, лжет, обманывает и обкрадывает своих любовников, твердо помня, что покой и почет обеспечивают только деньги. Мартону не занимает морально-этическая сторона ее поведения, она не различает, что хорошо, что дурно с нравственной точки зрения. Более того: «Добродетель мне была и издали незнакома, - говорит она, - итак на двух словах согласилися мы со своим любовником проматывать его господина»; «я не знала, что то есть на свете благодарность, и о том ни от кого не слыхивала, а думала, что и без нее прожить на свете возможно». По-деловому просто рассказывает Мартона о своих отношениях с любовниками - это отношения продавца и покупателя.

В то же время Мартона способна на живое и бескорыстное чувство. Она полюбила офицера Свидаля «без всякого торгу», и весть о его смерти доставляет ей истинное горе. Эта черта делает личность ее более привлекательной для читателя, не допускает превращения ее в некую схему порока.

Чулков часто прибегает к мифологическим сравнениям, поступая с ними по «ирои-комическому» принципу, применяя их иронически и пародийно. Зту особенность «Пригожей поварихи» следует истолковать как полемический удар по манере классической литературы, проецировавшей отношения и характеристики своих героев на мифологический экран. «Поистине сказать, вы русская Елена, - говорит Мартоне один из ее любовников, - а что сказывают о Венере, то таким бредням я не верю. Все молокососы стараются быть Парисами и продают глаза свои на вес. Избавь меня, судьба, чтоб участь несчастного Менелая не воспоследовала за мною». Когда другой любовник обкрадывает и бросает Мартону, она сравнивает свою участь с несчастной участью Филлиды, покинутой Демофонтом, и повторяет это сравнение при другом похожем случае, и т. д.

Заметной особенностью стиля «Пригожей поварихи» является включение в ее текст народных пословиц и поговорок, употребляемых для подкрепления авторской мысли, в качестве резюме к рассуждениям Мартоны, в качестве разъяснения некоторых ее поступков. Оставшись вдовой, Мартона «насле?дила сию пословицу: шей, вдова, широки рукава, было бы куда класть небылые слова». Появление первого поклонника Мартона отмечает поговоркой: «На красненький цветочек и пчелка летит». Поступив к нему на содержание, Мартона вспоминает пословицу: «Богатство рождает честь» - и изображает из себя знатную госпожу; о своем неожиданном успехе она говорит пословицей: «Доселева Макар гряды копал, а ныне Макар в воеводы попал», а выгнанная из дома женой любовника утешает себя также пословицей: «Неправ медведь, что корову съел, неправа и корова, что в лес забрела». Примеров этих достаточно, чтобы показать манеру Чулкова оперировать пословицами, характерную для его прозы и в журнальных статьях и подчеркивающую его стремление использовать богатство народной речи.

Образ Мартоны - тип человека, всеми доступными средствами добывающего свое личное счастье, понимаемое как материальное благополучие, - впервые появляется в русской литературе на страницах романа Чулкова. Новым было и беспристрастное отношение автора к своей героине; он не осуждает ее поведения, он уклонился от оценки этической стороны ее поступков. Чулков рассказывает о том, что он наблюдал в окружающей жизни. Он воспроизводит бытовой фон эпохи, повествует о многочисленных житейских фактах и случаях. Несмотря на крайне эмпиричный, местами протокольный характер этих зарисовок быта, появление их в русской прозе (было принципиально важно. При этом Чулков не поднимается над действительностью, не обобщает ее разрозненных явлений рукой чуткого художника; он заносит подряд разнородные свои наблюдения, не заботясь о внутренней связи целой картины. Эта черта отражается и в стиле Чулкова, лишенном литературных украшений, простом, обыденном, разговорном языке временами близком к языку канцелярскому.