Самоубийство. Для нас это, безусловно, «страшное» слово, которое несет в себе страх и разочарование. Казалось бы, это так. Но Э.Дюркгейм, французский социолог и философ, определяет убийство и самоубийство как нормальные социальные факты. Возникает довольно-таки несложные вопросы. В связи с чем так происходит? И на что опирается Дюргейм при исследовании данных аспектов? Об этом и пойдет далее речь.
Предисловие Дюркгейма начинается с описания состояния современной ему социологии. Он пишет о том, что с недавних пор она стала очень популярной: «с некоторого времени социология вошла в моду; само слово «социология» стало употребляться очень часто; а еще десять лет тому назад оно было мало известно и почти осуждено наукой». Это наука, «на которую возлагаются самые большие надежды». Но есть и некий отрицательный момент в столь популярной науке, ведь «полученные до сих пор результаты не вполне оправдывают ни большого количества опубликованных по этому вопросу трудов, ни затраченного на них интереса читателей».
По Э.Дюркгейму «прогрессивное развитие какой-либо отрасли науки выражается, главным образом, в том, что трактуемые ею вопросы не остаются в неизменном состоянии; лишь тогда говорят про данную науку, что она двигается вперед, когда ею устанавливается дотоле неизвестная законообразность явлений...или окрывается ряд новых факторов...которые способны применить саму точку зрения на затрагиваемую проблему». И, собственно, в этом отношении существуют изъяны современной ему социологии. Они заключаются в следующем: «социология в большинстве случаев не ставит себе точно определенных проблем», и, следовательно, поэтому она не может служить каким-либо примером; также социология, в основном, «ищет блестящих выводов, причем все вопросы только подвергаются общему обзору, но отнюдь не исследуются по-настоящему». Это, безусловно, может привести к печальным последствиям, ведь, как пишет Э.Дюркгейм, «законы бесконечно сложной действительности не могут быть открыты путем кратких обсуждений и мимолетных интуиций; особенной же бездоказательностью отличаются широкие и поспешные обобщения».
В связи с таким состоянием социологии, естественно, возникают риски, ведь «если социология будет и дальше пребывать в таком состоянии, то она быстро впадет в прежнюю немилость». Я полностью согласна с автором данной работы в том, что социология «не должна отказываться ни от одной из своих высоких задач...она должна стремиться к тому, чтобы стать чем-то иным, а не только своеобразной разновидностью философской литературы».
Во избежание этого, как пишет Дюркгейм, социолог «должен взять объектом своих изысканий ясно очерченные группы фактов...,у которых можно было бы точно отметить начало и конец».
Дюркгейм выбирает объектом своего исследования именно самоубийство, потому что «самоубийство принадлежит к числу явлений, наиболее легко определяемых, и может служить для нас исключительно удачным примером», ведь если сосредоточиться на одном каком-либо вопросе, то нам удастся открыть некие законы, «которые лучше всякой диалектической аргументации доказывают возможность существования социологии как науки».
Метод Э.Дюркгейма полностью строится на том принципе, что «социальные явления должны изучаться как вещи, то есть как внешние по отношению к индивиду реальности». Эти приципы важны для существования социологии, и она должна существовать, а для этого нужно, чтобы у нее был «только ей принадлежащий объект изучения, чтобы она поставила своей задачей изучение реальности, и не была зависима ни от какой другой отрасли знания». В противном же случае социология должна исчезнуть, если все-таки «нет ничего реального за пределами единичного сознания».
Э.Дюркгейм не примлет психологическое обоснование социальной науки. Ссылаясь на то, что науке нужна «более глубокая опора», ее основывают «на психологическом строении индивида», и, тем самым, конечно, науку «отделяют от единственного свойственного ей предмета». К тому же, в таких случаях упускают из внимания то, что «социологии не может быть там, где нет общества, а общества нет там, где есть только индивиды». И далее, Дюркгейм подводит нас к мысли о том, что коллектив является высшей духовной реальностью, которая стоит над индивидом. Действительно, с этим невозможно не согласиться.
Уже с первых слов «введения» Дюркгейм говорит непосредственно о значении слова «самоубийство». Он считает, что данное слово употребляется настолько часто, что было бы лишним рассуждать о его значении. Но все-таки, слова в нашей обыденной жизни «двусмысленны». Автор отказывается полагаться на традиционное значение слов обыденного языка, так как если все же «доверять» традиционному значению слов, то «можно впасть в заблуждение, а именно придать различный смысл тому, что должно быть соединено вместе, и, наоборот, смешать то, что должно быть разделено, и, таким образом, не заметить действительного родства вещей и не заметить их природы».
Дюркгейм предварительно определяет самоубийство как «всякий случай смерти, являющийся непосредственным или опосредованным рещультатом положительного или отрицательного акта, совершенного самой жертвой». Но данное определение не совсем устраивает социолога, так как оно является недостаточно полным и «не различает двух совершенно различных видов смерти». Далее Дюркгейм определяет самоубийство несколько по-иному, он трактует его как «всякий случай смерти, который непосредственно или опосредованно является результатом положительного или отрицательного поступка, совершенного самим пострадавшим, если этот последний знал об ожидавших его результатах». Это определение отличается от предварительного тем, что оно исключает из исследования Дюркгейма все, «что касается самоубийства животных».
Рассматривать самоубийство как факт «sui generis» для Дюркгейма значит то, что нужно «взять общее число самоубийств, совершенных в данном обществе в данный промежуток времени»; и в связи с этим возникает возможность установить, «что полученная таким образом сумма не явится простой суммой независимых между собой единиц, голым собранием фактов «своего рода», что, собственно, и является фактом «sui generis», который имеет «свою внутреннее единство и свою индивидуальность».
Э.Дюркгейм ставит перед собой задачу, которая заключается в том, чтобы отыскать те случаи самоубийств, от которых «зависит строго определенны факт, названный социальным показателем убийств», ведь «среди факторов самоубийства социолога касаются только те, которые действуют на целое общество». Как пишет автор, сам же показатель самоубийств будет являться, соответственно, продуктом этих факторов. Поэтому данные аспекты и интересуют социолога.
В рамках своего исследования Дюркгейм обозначает план работ. Сначала он собирается заняться рассмотрением влияния на самоубийства внесоциальных причин, затем он определит «природу социальных причин, тот способ, каким они осуществляют свое действие, и те отношения, в каких они находятся с индивидуальным состоянием, сопровождающим различные виды самоубийства». В следствие этого исследования, по мнению Дюркгейма, появится возможность определить, «в чем заключается социальный элемент самоубийства, т. е. в чем заключается эта коллективная склонность...а также в каких отношениях она находится с другими социальными фактами и каким путем возможно было бы повлиять на нее». Действительно, перед Эмилем Дюркгеймом стоит ряд непростых вопросов, ответы на которые мы сможем найти далее.
В книге 2, которая называется «Социальные причины и социальные типы», Дюркгейм рассказывает о результатах первой части своей книги. В ней он установил, что «в каждой социальной группе существует совершенно спецефическая наклонность к самоубийству, не объяснимая ни физико-органическим строением индивидов, ни физической природой окружающей их среды». На основании этого можно сделать вывод, что результаты предыдущей книги «носят не только отрицательный характер».
Во второй главе, название которой «Эгоистическое самоубийтсво», Дюркгейм определяет, «каким образом различные вероисповедания влияют на самоубийство». Автор в различных таблицах о численном количестве самоубийств приводит данные об их совершении среди католиков и протестантов. Обе религии в одинаковой степени «запрещают и осуждают самоубийства...на него обрушиваются самые суровые моральные кары». Следовательно, если протестантизм «благоприятствует большему числу самоубийств, то вовсе не потому, что он относится к нему иначе». Дюркгем приходит к выводу о том, что «склонность протестантов к самоубийству должна находиться в зависимости от того духа свободомыслия которым проникнута эта религия». Он приходит к заключению, что «перевес на стороне протестантизма в сфере самоубийств происходит от того, что эта церковь по существу менее целостна, нежели католическая».
Далее - мысль о том, что образование может являться одной из причин самоубийств, а именно, - стремление к образованию. «Прогрессивное падение коллектиных и обычных предрассудков предрасполагает к самоубийству»; «если именно этим обстоятельством определяется повышенная склонность к нему среди протестантов», то нужно ожидать наличия следующих фактов: «1)стремление к образованию должно быть сильнее у протестантов, чем у католиков 2)поскольку стремление это указывает на упадок общепринятых верований,оно должно изменяться пропорционально числу самоубийств». Эта гипотеза подтверждается не только сравнением одной религии с другими, она «наблюдается в равной степени и внутри каждой группы различного вероисповедания».
Дюркгейм связывает принадлежность к профессии, классу и полу с уровнем самоубийств. Вообще, как пишет автор, стремлением к знаниям, в основном, присуще обладателям свободных профессий и тем, кто принадлежит к состоятельным классам, чья «умственная жизнь бьется в усиленном ритме». Автор приходит к выводу, что «самоубийство больше всего развито в высших слоях общества». Также Дюркгейм приводит доказательства и факты о том, что мужчины-самоубийцы преобладают, в отличие от женщин-самоубийц.
В продолжении главы об эгоистическом самоубийстве он подводит свое повествование к нескольким значительным выводам. Они могут быть сформулированны так:
« 1. Слишком ранний брак увеличивает склонность к самоубийству, особенно у мужчин.
2. Начиная с 20-ти лет, люди, состоящие в браке, по отношению к холостым и незамужним обладают коэффициентом предохранения, превышающим единицу.
3. Коэффициент предохранения супругов по отношению к холостым и незамужним изменяется в зависимости от пола, а именно, - «пол, которому благоприятствует брачное состояние, изменяется в зависимости от страны».

4. Вдовство уменьшает коэффициент предохранения супругов обоего пола, но обычно не уничтожает его совершенно » .
Дюркгеймом были последовательно установлены три важнейших, как я считаю, положения:
« 1. Число самоубийств изменяется обратно пропорционально степени интеграции религиозного общества.
2. Число самоубийств изменяется обратно пропорционально степени интеграции семейного общества.
3. Число самоубийств изменяется обратно пропорционально степени интеграции политического общества » .
Эгоистическим самоубийством можно назвать то, что вызывается состоянием, «когда человеческое «я» живет только личной жизнью и следует только своей личной воле». Дюркгейм пишет, что «эгоистическое самоубийство проистекает из того, что люди не видят смысла в жизни».
Альтруизм же выражает такое состояние, «когда «я» не принадлежит самому человеку, когда оно смешивается с чем-то другим, чем оно само, и когда центр его деятельности находится вне его существа, но внутри той группы, к которой данный индивид относится», соответственно, альтруистическим самоубийством называется такое, которое вызывается чрезмерным альтруизмом. В этом случае «общество более определенно предписывает индивиду покончить с собой». Вызывается же оно тем, что «индивид видит смысл жизни вне ее самой».
Следующий вид самоубийства, по Дюркгейму - это аномичное самоубийство. Он отличается от предыдущих типов, а «разница заключается в том, что индивид зависит от характера связи между индивидами и обществом, но не от того способа, которым эта связь регламентируется». Аномичное самоубийство определяется же «беспорядочной, неурегулированной человеческой деятельностью и сопутствующими ей страданиями».
Далее, в книге 3, Дюркгейм пишет «О самоубийстве как о социальном явлении вообще». В первой главе данной книги автор приходит к заключению о том, что «показатель самоубийств зависит только от социологических причин и что контингент добровольных смертей определяется моральной организацией общества». Очень важное примечание состоит в том, что «те поступки, которые совершает самоубийца и которые на первый взгляд кажутся проявлением личного темперамента, являются на самом деле следствием и продолжением некоторго социального состояния, которое в них обнаруживается внешне». Такое заявление может звучать для нас несколько неожиданно, ведь самоубийство, как мы привыкли полагать, является только психологическим фактом. А на самом деле, оно все же «по самому своему существу носит социальный характер».
Действительно, невозможно не видеть в самоубийстве «явление социальной патологии», так как самоубийство «оскорбляет нравственное сознание».
Далее Дюркгейм пишет, что преступление является нормальным социальным фактом. Это объясняется тем, что нет общества, в котором не наблюдалось бы преступности, как таковой, следовательно, «преступление необходимо, оно не может не быть, основные условия общежития...его логически обуславливают».
Дюркгейм доказал, что убийство и самоубийство являются нормальными социальными фактами. Он довольно-таки четко показал, как изменяется число самоубийств и относительно чего. Также мы узнали о трех типах самоубийств, которым автор уделил немало места в своей работе. Его исследование, безусловно, является очень важным и трудоемким, нужно взять во внимание тот факт, сколько различных таблиц он привел в доказательство своих мыслей.

Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.3
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.4
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.5
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.6
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.7
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.21
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.23
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.26
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.28-29
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.35-36
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.176
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.178
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.180
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.158
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.168
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.184
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.185
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.200-201
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.237
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.253
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.255
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.303
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.363
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.395
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.437
Э. Дюркгейм. Самоубийство. стр.438

В Новое время старые идеи иррационально-схоластических концепций человека и общества утрачивают свое значение, складывается концепции рационального характера, ориентированные на принципы научного (позитивного) познания. Хотя в целом, социальные теории философов того времени представляли собой пестрый спектр различных воззрений, в которых сочеталось рациональное и иррациональное. Одной из ветвей рационального направления социальных теорий явилось марксистское учение - с их точки зрения теории общественного развития основывались на принципах материализма и революционных преобразований общества. С совершенно других позиций подходили к анализу общества позитивисты, которые обращали большее внимание на духовные аспекты социальной жизни.

Так, основоположник позитивизма Огюст Конт (1798-1857) реформируя систему общественного знания предложил новую науку об обществе - социологию. Конт предложил создать такую науку и первоначально назвал ее социальной физикой, предполагая, что она как и в физике следует изучать общество накапливая факты убедительно позволяющие делать правильные выводы. Чуть позже Конт предложил другое название - социология (соци - общество, лог - знание, наука). Он считал, что главным методом, инструментом, с помощью которого ученые будут изучать общество - наблюдение, сравнение (в том числе историческое сравнение) и эксперимент. Он надеялся, что социология поможет правительству правильно, учитывая все последствия проводимых реформ, в управлении обществом. Система наук, по Конту, представляет порядок, выражающийся в логической форме исторический процесс развития знания от простого к сложному, от низшего к высшему, от общего к специфическому. Конт выдвигал к социологии требование - изучать законы явлений, а не искать трансцендентных причин, основывать достоверность своих выводов на фактах и на связи, а не на философской интерпретации. У Конта социальный закон - это закон трех стадий исторического развития, согласно которому все познание проходит три стадии: теологическую, метафизическую и позитивную стадию (научную). Установки Конта на понимание социологии как социальной физики, ориентируется на методы биологии, физики и т.д. последователи его также пытались понять социальное через биологическое. Конт делил социологию на две части: социальную статику и социальную динамику. Социальная статика изучает условия и законы функционирования общественной системы в состоянии целостности и равновесия всех элементов, в этом разделе рассматриваются основные общественные институты (семья, государство, религия и т.д.) и их функции и роли в установлении согласия в обществе. При этом основным законом Конт считал закон социальной гармонии. Социальная динамика рассматривала общество в движении, развитие - это теория общественного прогресса, решающим фактором которого выступает духовное развитие человечества. Здесь основным законом Конт считал - закон смены социальных состояний. Конт создал методологическую базу социологии. Основными методами по Конту являлись: наблюдение социальных фактов, эксперимент, сравнительный метод (он имел в виду сравнение жизни различных групп, наций и т.д.) Основной тезис Конта - необходимость строгой проверки тех положений, которые социология рассматривала. Подлинными знаниями он считал те, которые получены не теоретическим путем, а путем социального эксперимента. Установки Конта на понимание социологии как социальной физики, ориентации на методы биологии, физики и т.д. нашли последователей. Большинство социологических школ 19в стремились понять социальное через биологическое и поэтому это направление получило название в истории социологии название - натуралистической социологии. Конт значительно ускорил процесс научного познания. Но у Конта наука оставалась все еще разновидностью социальной философии. Несомненно, что наука об обществе обрела свое название благодаря Конту. Однако социология обрела свое достойное место только спустя почти целый век.

Ярким представителем новой науки являлся Герберт Спенсер, провозгласивший новую идею развития (эволюцию). Спенсер, отмечая, что общество как сложный организм имеет для каждой потребности или функции имеет определенный орган, и развитие обществ происходит через дифференциацию или деление существующих органов. Но развитие происходит не только делением имеющихся социальных институтов, но и путем отмирания некоторых и появление абсолютно новых социальных институтов. Спенсер обосновал идеи либерализма с позиций социологии. Он выступил с мнением, что государство по своей сути есть акционерное сообщество для защиты интересов его членов. Он впервые ввел понятия социальная система, социальная структура, социальный институт. Он различал три типа институтов: продолжающие род (брак, семья), экономические и регулирующие (религия, полит. институты, мораль и т.д.). Две идеи Спенсера: описание структуры общества как особого организма и идея эволюции - определили тот факт, что Спенсер считается основоположником двух направлений в социологии: организма и эволюционизма. Спенсер на 7 лет раньше Дарвина пришел к мысли о наличие эволюции в биологическом мире и распространяет эти идеи на все без исключение явления в природе и обществе. Спенсер считал, что и общество и культура и психология естественны по происхождению и поэтому все естественное и природное развивается по законам природы и, следовательно - эволюции.

6. Социологический анализ самоубийств Э.Дюркгейма

Даже в самом высокоорганизованном обществе не удается достичь такого положения, когда бы все его члены строго следовали утвердившимся в нем нормам и правилам, неукоснительно выполняя предписанные им соц. роли. В результате происходит нарушение этих норм, с которыми общество не может мириться и использует для этого механизм контроля. Такие соц. отклонения, такое поведение в социологии называется девиацией (понятие ввел Дюркгейм, самоубийство - наиболее яркий пример).

Девиантное поведение - это отклоняющееся от общепринятых норм и вызывающее соответствующее реагирование со стороны общества или соц. группы поведение.

В широком смысле понятие девиантное поведение охватывает любое отклонение от соц. норм – как положительное (геройство), так и отрицательное (преступление). Чаще всего под этим понятием понимается только негативное отклонение от утвердившихся правовых, моральных и иных норм, т.к. именно это поведение угрожает подрывом соц. стабильности. В реальной жизни практически невозможно обеспечить полное соблюдение всех соц. норм. Поэтому девиации допускаются в определенных пределах, не нарушающих функционировании и целостность соц. систем. Одно дело, когда она проявляется в правонарушении, преступлении, нарушении не только моральных, но и правовых норм, а другое, когда речь идет об отклонении лишь от моральных норм.

Девиации могут проявляться как в явной, открытой форме(хулиганство), так и в скрытой (бюрократизм). Могут быть индивидуальными и групповыми, первичными и вторичными и пр. Девиации многолики, границы их подвижны и часто соотносятся с изменениями в соц. ценностях. Способны модернизироваться и адаптироваться к переменам в соц. условиях. Оценка девиации происходит с позиции культуры, принятой в данном обществе.

Причины девиации определяются неоднозначно: связано со слабостью и противоречивостью соц. норм и ценностей; с разрывом между социокультурными целями и социально одобряемыми институционализированными средствами их достижения. Девиация вызывается обычно не какой-то причиной, а совокупностью условий и факторов объективного и субъективного характера. Развитие и распространение девиации ведет общество к состоянию соц. аномии, которая становится почвой для новых девиаций.

Самоубийства Э. Дюркгейм рассматривает как социальное явление, как коллективную болезнь общества, а не как «индивидуальный случай». Поэтому собственно предметом его исследования становится социальный процент самоубийств (отношение количества самоубийств к численности населения). Э. Дюркгейм утверждал, что изменение этого процента связано не с индивидуальными психологическими мотивами людей, не с теми кажущимися причинами, которые часто выходят на первый план при объяснении конкретного самоубийства, а с социальными условиями. «Самоубийство зависит главным образом не от внутренних свойств индивида, а от внешних причин, управляющих людьми». Поэтому, писал Э. Дюркгейм, - «оставив в стороне индивида, его мотивы и идеи, мы прямо спросим себя, каковы те различные состояния социальной среды (религиозные верования, семья, политическая жизнь, профессиональные группы и т.п.), под влиянием которых изменяется процент самоубийств».

Распад или усиление социальных связей, укрепление или ослабление социальной дисциплины, социальной интеграции - вот что на самом деле является главной причиной самоубийств. Э. Дюркгейм, разумеется, не сбрасывает со счета самих индивидов. Однако индивидуальные мотивы и причины кажутся ему лишь искаженным выражением общих социальных условий:

Э. Дюркгейм выделил ряд эмпирических закономерностей: процент самоубийств выше летом, чем зимой; мужчины чаще заканчивают жизнь самоубийством, чем женщины; старые чаще, чем молодые; солдаты чаще, чем гражданское население; протестанты чаще, чем католики; одинокие, вдовые и разведенные чаще, чем семейные; горожане чаще, чем жители сел. Чем же объясняются эти закономерности? Стремясь ответить на этот вопрос, Э. Дюркгейм поочередно рассматривал предлагаемые в научной литературе причины самоубийств, отбрасывая несостоятельные. Так, опровергая бытующее представление о том, что самоубийство обязательно связано с психическими расстройствами, Э. Дюркгейм приводит такой пример: число женщин в психиатрических клиниках намного превышает число мужчин, в то время как число самоубийств среди мужчин выше, чем среди женщин. Другой аргумент - процент самоубийств увеличивается с возрастом, в то время как психические расстройства достигают своей высшей точки в годы зрелости - между 30 и 45 годами. Итак, с точки зрения Э. Дюркгейма, единственными причинами самоубийств могут быть только социальные факторы. На примере исследования того, как то, или иное вероисповедание влияет на самоубийство, Э. Дюркгейм демонстрирует и доказывает эту свою идею. Католицизм, например, более старая и традиционная система верований и обрядов. Она обладает, по сравнению с протестантизмом, гораздо большей целостностью, силой убеждений, непримиримостью к новшествам, разрушающим общий дух. Все это обусловливает большую сплоченность религиозной группы (церкви) католиков. Протестантизм же связан с упадком традиционных верований, проникнут «духом свободомыслия» и критицизма. Его возможность объединять верующих значительно меньше, чем в католицизме, оттого и процент самоубийств среди протестантов выше.

Интересна предложенная Э. Дюркгеймом типология самоубийств с точки зрения их причин. Социолог выделяет три типа: эгоистическое, аномическое и альтруистическое самоубийство.

Эгоистическое самоубийство. Его вызывает отделение, отчуждение индивида от общества, социальных групп. Разрыв социальных связей, отсутствие поддержки со стороны коллектива, состояние разобщенности, ослабление уз, привязывающих человека к обществу, утрата социальной группой контроля за индивидом и его поведением - таковы причины эгоистического самоубийства. В этом контексте Э. Дюркгейм анализирует эгоизм, показывает, что он и связанный с ним крайний индивидуализм изолируют человека от общества. Однако истинными причинами самоубийства являются не они, а именно «больное общество», «коллективное бесчувствие», «социальная тоска», - это и порождает индивидуализм. По мнению Э. Дюркгейма, такой вид самоубийств распространён среди интеллигенции.

Альтруистическое самоубийство. Характеризуя этот тип самоубийств, Дюркгейм пишет: «Если, как мы только что видели, крайний индивидуализм приводит человека к самоубийству, то недостаточно развитая индивидуальность должна приводить к тем же результатам. Когда человек отделился от общества, то в нем легко зарождается мысль покончить с собою; то же самое происходит с ним и в том случае, когда общественность вполне и без остатка поглощает его индивидуальность». Этот тип самоубийства социолог анализирует главным образом на примерах «низших» обществ.

Введение

§1. Социология "Самоубийства" Дюркгейма

§2. Сравнительный анализ работы Э.Дюркгейм "Самоубийство" и П.А.Сорокин "Самоубийство как общественное явление"

2.1 Причины самоубийства

2.2 Климатические (космические) факторы

2.3 Подражание

2.4 Религия

2.5 Сумасшествие

2.6 Наследственность

§3. Выводы Э.Дюркгейма и П.А.Сорокина

Заключение

Литература

Введение

С каждым годом проблема самоубийств приобретает все более глобальный характер, а суицидальные попытки все чаще становятся формой поведения, к которой прибегает человек в той или иной кризисной ситуации.

Так, в США еще несколько десятилетий назад "суицид" занимал 22 место в списке причин смерти, сейчас эта причина занимает 9-е место, а в некоторых штатах 6-е. В конце 19 века Россия занимала последнее место по уровню самоубийств среди европейских стран — в ней совершалось 3 самоубийства на 100 тысяч населения, в 1988г. — 19 на 100 тыс. населения. Сегодня она входит в число стран с очень высоким числом суицидов. В Украине смертность от травматизма и самоубийств в настоящее время занимает 2 место после сердечно-сосудистой патологии.

Самоубийство - сознательное и добровольное лишение себя жизни, когда смерть выступает как самоцель, а не как средство достижения чего-либо другого, кроме нее самой. "Сознательность" автоматически исключает многообразные проявления человеческой патологии, а элемент "самоцели" - случаи типа жертвы собою в бою, оплату жизнью долга чести (действия самурая) и т.п., когда смерть выступает как обязанность, налагаемая культурой и обществом .

По мнению многих исследователей, самоубийство не обнаруживается у животных, дикарей и первобытных людей, но встречается на относительно высоких ступенях культуры и в социально неоднородных структурах. Со времен античности и средних веков были известны многочисленные факты самоубийств, сведения о светских и религиозных законах против него, которые доказывали, что самоубийство - это не толь личная, но и общественная проблема. С начала XIX века во многих европейских странах самоубийства стали принимать форму эпидемий, со второй четверти века начала вестись статистика, фиксирующая трагическую картину прогрессивного увеличения самоубийств по сравнению с общим ростом населения . Так, в России с 1870 по 1908 года общее их количество увеличилось в 5 раз, а к 1910 - почти удвоилось. В связи с этим самоубийство стало предметом пристального изучения. Вначале оно привлекло внимание врачей, особенно психиатров (А.Лихачев, Г. Хлопин, И. Гвоздев, П. Лебедев, Г. Гордон, И. Сикорский и др.), которые пытались связать его с болезненным состоянием психики, дурной наследственностью, употреблением алкоголя и наркотиков . Однако, статистика эмпирически зафиксировала более сложные зависимости С. от индустриализации, урбанизации, роста и распространения цивилизованности, социальной дифференциации, революций и войн (С. Новосельский, Н. Зибер, Жбанков и др.). После революции 1905-06 гг. самоубийство стало "бытовым явлением", а сама Россия, по свидетельству наблюдателей, превратилась в "клуб самоубийц". Большая группа отечественных обществоведов (В. Бехтерев, В. Базаров, П. Сорокин, Н. Кудрин, А. Острогорский и др.) обратила внимание на самоубийство с новых позиций . Они поставили вопрос шире, говоря о нем как о массовом социальном явлении, подчиняющемся особым закономерностям, оценивая его не как дефект отдельных лиц, а всего общественного организма. Стали составляться картограммы "плотности" самоубийств для разных регионов России и сравниваться с Западной Европой, начали изучаться вариации самоубийств половых, возрастных национальных, региональных, профессиональных, сельско-городских и т.п. частей населения страны.

Особое пристальное внимание русских исследователей к данной проблеме было привлечено после выхода в свет этюда Дюркгейма "Самоубийство", о котором была опубликована большая критическая и комментаторская литература.

Эмиль Дюркгейм широко известен как один из "крестных отцов" современной социологии, творчество, которого в значительной степени помогло определить предметное содержание и утвердить автономию социологии как научной и учебной дисциплины . Он был одной из наиболее крупных фигур в социологии классического этапа ее развития. Наряду с другими видными представителями этого периода - К. Марксом, М. Вебером, Ф. Теннисом, Г. Зиммелем, В. Парето - Э. Дюркгейм оказал огромное влияние на формирование целого ряда влиятельных концепций современной социологии . Социологи различных национальных школ вновь и вновь находят в теоретическом наследии Дюркгейма весьма плодотворные идеи для развития новых теорий, объясняющих и моделирующих самые разнообразные социальные явления.

У П.Сорокина лишь одна узкоспециальная работа, посвященная самоубийствам, и поэтому, логично, мы сначала рассмотрим основы воззрений Дюркгейма на проблему суицида, а затем проведем сравнительный анализ работ Дюркгейма и Сорокина.

§1. Социология "Самоубийства" Дюркгейма.

Для Дюркгейма характерной чертой является детерминация акта самоубийства социально-историческими условиями и обстоятельствами, что позволяет Дюркгейму выделить три элементарных типа самоубийств и столько же смешанных. Результаты исследования сведены в таблицу 1.

Таблица 1. Этимологическая и морфологическая классификация социальных типов самоубийства

Основной характер		Второстепенные вариации
Элемен-тарные типы	Эгоистическое самоубийство	Бесстрастие	Вялая меланхолия, услаждающаяся собою. Рассудочное равнодушие скептика.
	Альтруистическое самоубийство	Страстная или волевая энергия	Со спокойным чувством долга. С мистическим энтузиазмом. Со спокойной храбростью.
	Аномическое самоубийство	Раздражение Отвращение.	Горячий протест против жизни вообще. Горячий протест против определенного лица (убийство, сопровождаемое самоубийством)
Смешан-ные типы	Эгоистично-аномическое самоубийство		Смесь возбуждения и бесстрастия, действия и мечтательности
	Самоубийство аномично-альтруистическое		Возбужденное отчаяние
	Самоубийство эгоистично- альтруистическое		Меланхолия, умеряемая известною моральною твердостью

По мнению Дюркгейма, эгоистический тип самоубийства детерминируется ослаблением внутренних общественных связей, вследствие которого наблюдается развитие чрезмерной индивидуализации, когда "индивидуальное "Я" резко противополагает себя социальному "Я" и в ущерб этому последнему". В данной ситуации индивид ощущает собственную оторванность от целого и чувствует себя безраздельно одиноким. Общественные ценности для оторванного от общества индивида утрачивают свою значимость.

Ощущая пустоту, человек обращается внутрь себя, а "с того момента, - пишет Дюркгейм, - как индивид начинает заниматься только самим собой, он уже не может думать о том, что не касается только его, и, углубляя это состояние, увеличивает свое одиночество". Сознание такого погруженного в себя индивида начинает работать усиленно, причем обостряются его аналитические способности. Однако для плодотворного сознательного анализа необходима информация, поступающая извне, а такая информация больше данного индивида не интересует .

"Говорят, - отмечает Дюркгейм, - что мыслить - значит удерживать себя от действия; это значит в то же время и в той же мере - удерживать себя от жизни; вот почему абсолютное царство мысли невозможно, - так как оно есть смерть".

Окружающая индивида, осознанная им внешняя пустота проникает и внутрь него, вследствие чего "человек может думать, - подчеркивает Дюркгейм, - только о той пустоте, которая образовалась в его душе, и о той тоске, которая является ее следствием". Охватывающая тоска приводит индивида к забвению внутренних преград, за которыми скрывается небытие, выступающее в подобных случаях хоть чем-то, обещающее хоть какие-то перемены и исчезновение ощущаемой пустоты.

Отрыв от общества, по мнению Дюркгейма, свидетельствует, в первую очередь, о том, что социальное начало, заложенное внутри нас, как бы теряет свое объективное существование. Таким образом, индивид начинает ощущать себя существом только биологическим. Однако присущее ему сознание не может смириться с таким положением вещей, потому что в результате его усиленной работы и проводимого анализа, а также поисков смысла жизни человек не может согласиться жить чисто биологической жизнью, то есть удовлетворять только свои физиологические потребности. Образуется замкнутый круг, из которого человек неминуемо стремится вырваться. Выход же представляется ему в виде самоубийства .

Иными словами, логика размышлений оторванного от общества и оказавшегося в пустоте индивида приводит последнего к твердому решению покончить с собой, причем этот выбор не вызывает никаких сомнений: все дальнейшие действия по собственному уничтожению выполняются четко и методично.

Будучи одиноким и находясь в стороне от общества, логический самоубийца лишается такого качества, как социальность. Видимо, прежде чем прийти к таким размышлениям, герой пытался наладить социальные контакты, однако равнодушие общества вызвало его адекватную реакцию. Равнодушие - это начало смерти: для равнодушных не существует никаких ценностей, потому что им все безразлично. Равнодушие и одиночество повлекли за собою усиленную работу сознания, ставящего постоянно множество различных вопросов, которые сложны по своей природе и, к тому же, к которым глухо общество.

Общество, для которого отдельный индивид превращается в нуль, само становится нулем для этого индивида. Этому конкретному человеку (герою), в первую очередь, необходимо живое общение и ответная любовь. Однако в конкретном обществе, окружающем его вроде пустоты, нет отклика на его запросы. В такой ситуации "индивид, - отмечает Дюркгейм, - предоставленный самому себе, не имеет настоящей точки приложения для своей энергии. Человек чувствует себя ничтожеством в общей массе людей; он ограничен узкими пределами не только в пространстве, но и во времени. Если наше сознание обращено только на нас самих, то мы не можем отделаться от мысли, что, в конечном счете, все усилия пропадают в том "ничто", которое ожидает нас после смерти", - это та же мысль, что высказал логический самоубийца.

Из этого следует, что можно обозначить данный тип самоубийства как эгоистично-аномическое самоубийство. Дюркгейм, объясняя это, отмечал: "Существует два фактора самоубийств, обладающих по отношению друг к другу особым сходством, - это эгоизм и аномия. Даже почти неизбежно бывает так, что у эгоиста замечается наклонность к беспорядочности; так как он оторван от общества, последнее уже не может регулировать его внутреннего мира.

Наоборот, дезорганизаторская тенденция не может не содержать в себе зачатка эгоизма, так как нельзя восстать против всяких социальных уз, будучи в сильной степени социализированным человеком".

Дюркгейм подчеркивает, что "самоубийцы и того, и другого типа страдают тем, что можно называть "болезнью бесконечности", но в обоих случаях эта болезнь принимает неодинаковые формы. В первом случае мы имеем дело с рассудочным умом, который испытывает болезненное изменение и чрезмерно гипертрофируется, во втором случае дело идет о чрезмерной и нерегулируемой чувствительности. У одного [эгоиста] - мысль, возвращаясь все время к самой себе, теряет наконец всякий объект, у другого - не знающая границ страсть не видит впереди никакой цели; первый теряется в бесконечности мечтаний, второй - в бездне желаний".

В общем, все случаи самоубийства среди душевнобольных или лишены всякого мотива, или же определяются совершенно вымышленными мотивами. В соответствии с современными концепциями, принятыми в отечественной психиатрии, самоубийство рассматривается как следствие социально-психологической дезадаптации личности в условиях переживаемых ею микроконфликтов. При субъективном ощущении неразрешимости конфликта обычными способами, избирается самоубийство. Одним из важнейших факторов, мешающих нормальной жизнедеятельности индивида, является наличие у него психического заболевания, которое создает трудности адаптации к социальной среде не только для самого больного, но и для некоторых членов его семьи. На долю психически больных приходится приблизительно третья часть от общего числа случаев завершенных суицидов. В состоянии психоза больные совершают псевдосуициды, являющиеся по существу несчастными случаями, в основе которых суицидальные императивы или другие бредовые идеи (больному кажется, что он умеет летать, или, что он находится не на последнем этаже многоэтажного дома, а на веранде в саду и т.п.). Однако психически больные, чаще всего больные шизофренией, могут совершать самоубийство или покушение на него не только под влиянием психической патологии в процессе обострения заболевания, но и в период ремиссии под влиянием тех же самых "мотивов неблагополучия" или "мотивов конфликта". Наиболее распространенным мотивом неблагополучия является осознание больным серьезности и необратимости своего заболевания, опасение ухудшения своего состояния, грозящей деградации личности. Суициду иногда предшествует тщательное изучение больным литературы по психиатрии и самодиагностирование. Мотивационная направленность суицидов в рамках психопаталогии дифференцирована ничуть не меньше, чем в сфере нормы. Даже суицидальные тенденции глубоко депрессивных больных, достигающие подчас масштабов подлинного влечения к смерти, могут иметь как ауто- , так и гетерорефлексивную проекцию (термину ауторефлексии придается значение, аналогичное самосознанию, относящееся к процессам имитирования логических операций. Гетерорефлексией обозначается межличностная психоимитация.) Весьма распространенная разновидность импульсивно-аффективных реактивных суицидов может иметь как ауто-, так и гетерорефлексивную мотивацию. Это относится и к так называемым "безмотивным" суицидам.

Социологическая теория самоубийства, предложенная Дюркгеймом, рассматривает самоубийство в основном как результат разрыва интерперсональных связей личности, отчуждения индивидуума от той социальной группы, к которой он принадлежит.

§2. Сравнительный анализ работы Э. Дюркгейм "Самоубийство" и П.А. Сорокин "Самоубийство как общественное явление"

Знакомство русской аудитории с работой Э. Дюркгейма "Самоубийство" состоялось вскоре после ее опубликования во Франции: в 1912 г. Его идеи широко пропагандировались известным русским социологом Питиримом Сорокиным в самый разгар очередной эпидемии самоубийств в стране (1910-1914) .

Все крупные работы Э.Дюркгейма, в которых им были изложены фундаментальные принципы "социологизма", переведены на русский язык. Как и его многолетний антагонист, Тард, Дюркгейм сотрудничал в Русской школе общественных наук в Париже и высоко ценил научный авторитет и знания Ковалевского. Уже одна из первых больших работ Дюркгейма "О разделении общественного труда" живо заинтересовала русских социологов, особенно субъективистов, так как именно факты разделения труда положил в основу своей социологической концепции Михайловский (кстати, один из первых рецензентов книги Дюркгейма). Оба социолога делали радикально полярные выводы из этого факта. Михайловский подчеркивал (и это позднее часто повторяли), что Дюркгейм несколько преувеличил степень бесконфликтности и органичности солидарности, возникающей на разделении труда.

Она может быть таковой, но может быть и иной. Критиковалось также его несколько схематическое представление об эволюционной замене "механической" солидарности "органической", чрезмерности его социологического реализма и известное пренебрежение психической стороной социальных явлений.

В дальнейшем русские социологи внимательно следили за защитой Дюркгеймом социологического реализма, за становлением "социологизма" и его методологическими возможностями, известную дань которым отдавали Де-Роберти и вслед за ним молодой Сорокин.

Однако подлинный фурор в русских научных кругах произвел этюд "Самоубийство". В России была собственная самостоятельная теоретическая и эмпирическая литература на эту тему (список, далеко неполный, был составлен Г. Гордоном и приложен к русскому переводу книги Дюркгейма), но синтезирующий подход Дюркгейма показался многим и свежим, и более глубоким. Книга имела массу самых разнообразных откликов и стимулировала новые исследования.

У Дюркгейма и Сорокина во взглядах на проблему самоубийства чрезвычайно много общего, однако нам нет необходимости пытаться подогнать факты, описанные Сорокиным, под дюркгеймовскую концепцию. Однако, несмотря на то, что оба (Дюркгейм и Сорокин) связывают периодические возрастания числа самоубийств с социально-историческим феноменом..., французский мыслитель выступал против метафизических рассуждений о суициде... Его интересовали в качестве причин в первую очередь ясно очерченные группы фактов, поддающиеся эмпирическим констатациям. Сорокин же уводил мысль за пределы социальной среды в метафизическую реальность, при этом признавая большое влияние социальной среды.

2.1 Причины самоубийства

Мысль о взаимосвязи суицида и социальных причин впервые была высказана "отцом суицидологии", профессором социологии Э. Дюркгеймом, который отмечал, что "число самоубийств изменяется обратно пропорционально степени интеграции религиозного, семейного и политического общества".

Но в отличие от концепции Дюркгейма, отечественные суицидологи представляли самоубийство как один из вариантов поведения человека в экстремальной ситуации. Согласно этой точке зрения, суицидальный конфликт и самоубийство могут быть вызваны реальными причинами (у здоровых лиц) или являться результатом психического заболевания.главная общая причина роста самоубийств - это рост одиночества личности, ее оторванность от общества, в свою очередь представляющая результат нашего беспорядочно организованного общества.

Каковы же эти причины в своем конкретном виде?

Главная конкретная причина, по П.Сорокину , - это нужда, голод и безработица — следствие того же беспорядочного устройства общества, поэтому высший процент самоубийц дают именно безработные. Из всего числа самоубийц Петербурга за 1911 год лица без занятий составляют 23,12%. Эта цифра станет еще большей, если принять во внимание то, что крестьяне и рабочие кончают с собой главным образом из-за нужды. А данные показывают, что они составляют главный процент самоубийц.

Более точная статистика Петербурга за 1911 г. дала еще более красноречивые результаты; из общего числа самоубийц крестьяне составляют 78,14%, дворяне - 7,71%, мещане - 11,74%, купцы - 1,53%, духовенство -0,21%, иностранные поданные - 0,71%. Значит на 10000 человек каждой группы самоубийц приходится: крестьян - 10 чел., дворян - 6, мещан - 4, купцов - 8, духовенства - 2 чел.

Отсюда видно, что нужда - главная конкретная причина самоубийства. Крестьянин приходит в город, попадает в шумную, многолюдную толпу, становится "фишкой" и "номером"; глубокое одиночество и отсутствие поддержки в нужную минуту доводит одних до преступления и запоя, других -до отчаяния и смерти. И гибнут люди, проклиная общество и людей, не поддержали, не помогли, не утешили в нужную минуту, а прошли равнодушно мимо чужого отчаяния и горя.

2.2 Климатические (космические) факторы

Э. Дюркгейм отверг утверждения о том, что климатические условия играют первостепенную роль в генезисе суицидального поведения. В ходе статистического анализа он обнаружил, что наиболее часто самоубийства случаются в дневные часы, а самым суицидальным временем года является весна. Но происходит это не вследствие жары, а в силу наибольшей интенсивности социальной жизни в эти периоды. На совершаемость самоубийств, считал Дюркгейм, влияют не темпоральные или климатические факторы, а их социальные последствия - интенсификация и уплотнение социальной деятельности людей.

Таким образом, гипотеза, согласно которой лишь первые проявления жары оказывают в данном случае вредоносное действие. Она не согласуется: 1) с непрерывным характером кривой самоубийств как на восходящей, так и на нисходящей ветви, 2) с тем фактом, что первые холода, которые должны были бы оказывать то же самое влияние, в действительности никакого влияния не оказывают

Сезонную периодичность в суицидальном поведении наблюдал и П. Сорокин. "...Само число самоубийств, - писал он , - правильно поднимается и падает по временам года. Всего больше их летом, затем следует весна, за весной осень, а минимум самоубийств приходится на зиму". Вместе с тем, считал П. Сорокин, суицидальная цикличность "вызывается не климатом, а чисто общественными причинами" - "более оживленной и продолжительной общественной жизнью". Из некоторых наблюдений, по-видимому, действительно следует, что слишком сильная жара может побудить человека лишить себя жизни. Во время египетской экспедиции число самоубийств во французской армии увеличилось, и это обстоятельство было приписано влиянию высокой температуры. Под тропиками часто наблюдается, что люди внезапно бросаются в море в тот момент, когда лучи солнца падают совершенно вертикально. Но не только жара имеет такое влияние на количество добровольных смертей; то же самое наблюдается и по отношению к холоду. Говорят, например, что при отступлении из Москвы во французской армии наблюдались многочисленные случаи самоубийства. Очевидно, эти факты нисколько не объясняют, почему регулярно летом число самоубийств больше, чем осенью, и осенью больше, чем зимою. Если что и можно заключить из вышеуказанного, так только то, что температуры чрезмерно низкая и чрезмерно высокая влияют одинаково на количество самоубийств. Вполне понятно, что крайности всякого рода, внезапные и резкие перемены в физической среде потрясают организм человека, расстраивают нормальное отправление его функций и вызывают своего рода помешательство, в течение которого мысль о самоубийстве может зародиться и, если ничто не рассеет ее, даже реализоваться. Но между этими исключительными и ненормальными пертурбациями и теми количественными изменениями, которые испытывает температура в течение каждого года, нет никакой аналогии. Вопрос остается совершенно открытым, и разрешения его надо искать в анализе статистических данных.

Например, в Италии сейчас численность самоубийства стоит низко, тогда, как во времена Империи она стояла очень высоко. Климат существенно не изменился, и если бы дело было в климате, то такого изменения не должно было бы быть. Однако это изменение - факт, и объясняется не климатом, а чисто общественными причинами, в частности - тем, что некогда Рим был центром цивилизованной Европы, теперь же это значение он потерял. Это же положение подтверждается тем, что, благодаря одному изменению политической жизни Италии в 1870 г., изменилось и распределение в ее отдельных частях самоубийств. Что же касается сезонных температур, то увеличение самоубийств с увеличением жары вызывается не климатом, а чисто общественными причинами. Дело в том, что увеличение жары совпадает с удлинением дня, а удлинение дня в свою очередь означает более оживленную и продолжительную общественную жизнь. Люди больше друг с другом встречаются, больше происходит дел между ними, больше возникает соглашений, разногласий и т.д. - а тем самым возникает больше поводов для самоубийства. В деревнях, где зимой люди сидят больше по домам, в это время бывает мало и самоубийств; летом же, когда общественная жизнь наиболее сильна в деревне - самоубийства достигают в это время наибольшей цифры. Мало того, тот же Дюркгейм доказал, что наибольшее число самоубийств в течение суток падает на те часы, когда идет наиболее деятельная общественная жизнь.

Если бы температура была основной причиной констатированных нами колебаний, то число самоубийств изменялось бы так же регулярно, как и она. Между тем мы видим совершенно обратное. Весною лишают себя жизни чаще, чем осенью, хотя погода в это время несколько холоднее.

Таким образом, заключение единогласно: климат и жара не имеют или никакого значения, или же значение их очень небольшое в увеличении или уменьшении числа самоубийств.

2.3 Подражание

Оба социолога приводят документальные случаи, подтверждающие связь между подражанием и самоубийствами.

По Дюркгейму, не подлежит никакому сомнению, что мысль о самоубийстве обладает заразительностью . Как пример - часовая будке в булонском лагере, которая на протяжении нескольких дней послужила местом нескольких самоубийств. Факты этого рода часто наблюдались в армии: в 4- м стрелковом полку в Провансе в 1862 г.; в 15-м пехотном в 1864 г.; в 41-м сначала в Монпелье, а потом в Ниме R 1868 г. и т. д. В 1813 г. r маленькой деревушке St. Pierre Monjau повесилась на дереве одна женщина, и в течение небольшого промежутка времени несколько других повесились там же. Пинель рассказывает, что по соседству с Etampes повесился священник; через несколько дней на том же месте повесились еще два духовных лица, а вскоре затем их примеру последовали несколько светских людей. Когда лорд Кэстльри бросился в кратер Везувия, несколько человек из его спутников последовали за ним. Дерево Тимона-Мизантропа сделалось историческим. В домах заключения многочисленными наблюдениями также подтверждаются случаи психического заражения.

С Э.Дюркгеймом соглашается и П.Сорокин, указывая, что одной из простейших социальных причин самоубийства служит так называемое подражание или заражение - процесс, в силу которого человек бессознательно и механически повторяет тот или иной поступок другого человека . Особенно ясны явления подражания в толпе. Достаточно одному в театре крикнуть "пожар" и броситься из театра, чтобы все остальные, как стадо баранов, бросились, давя друг друга. То же происходит и при эпидемии самоубийств. Достаточно иногда бывает одного случая самоубийства, чтобы вызвать ряд других самоубийств - "подражаний". В 1813 г. в одной французской деревне повесилась одна женщина, и сразу же после нее повесилась на том же дереве много других женщин. В 1772 г. в доме инвалидов повесился на одном крючке один инвалид, и вслед за ним повесилось один за другим на том же крючке 15 инвалидов. Что здесь действовало простое заражение (также, как и при эпидемии холеры, например), это видно из того, что достаточно было снять крючок, чтобы самоубийства прекратились. Таких фактов можно привести бесконечно много. Во всех этих случаях человек кончает с собой без всяких оснований, просто в силу заражения примером. Не будь этого примера - едва ли бы произошли и самоубийства.

Однако оба социолога соглашаются, что причины или факторы самоубийства следует искать в социальной или общественной жизни людей; главная причина самоубийств кроется не в подражании, а в чисто общественных условиях. Перечисленные нами факторы - физические и биологические - имеют не главное, а второстепенное значение.

2.4 Религия

Дюркгейм подробно расписывает межконфессионные различия, подчеркивая, в частности, малый процент самоубийств среди евреев и католиков.

Все разновидности христианства запрещают и осуждают самоубийство; на него не только обрушиваются самые суровые моральные кары, но католические религии учат, что за гробом начинается новая жизнь, где люди будут нести наказание за свои грехи, к числу которых и протестантизм, и католицизм относят самоубийство. Наконец, и в том и в другом культе запрещение убивать себя носит божественный характер; мы имеем здесь не какое-нибудь логическое умозаключение, а авторитет самого Бога. Поэтому если протестантизм благоприятствует большому числу самоубийств, то вовсе не потому, что относится к нему иначе, чем католицизм .

Единственным существенным различием между католицизмом и протестантизмом является тот факт, что второй в гораздо большей степени допускает свободу исследования, чем первый. Протестант в большей степени является творцом своей веры; Библия находится в его руках, и ему не запрещено толковать ее в любом направлении.

Получается, что наклонность протестантов к самоубийству должна находиться в зависимости от того духа свободомыслия, которым проникнута эта религия.

Сорокин упоминает лишь негативную оценку церковью и/или государством самоубийства, не останавливаясь на межконфессионных различиях.

Например, в Пруссии до 1871 г. погребение самоубийцы должно было происходить без религиозных церемоний. Новое германское уложение соучастие в самоубийстве наказывает тремя годами тюрьмы (ст.216). В Австрии каноническая строгость остались почти неприкосновенными. Так же обстоит дело и в Испании. Уголовное уложение Нью-йоркского штата, изданное в 1881 г., продолжает рассматривать самоубийство, как преступление. Находя наказание трупа самоубийцы практически бесполезным, оно наказывает лиц, покушавшихся покончить с собой, наказанием в виде тюремного заключения до 2-х лет, или штрафа до 200 долларов.

2.5 Сумасшествие

Существуют болезни, общий годовой процент которых обыкновенно относительно постоянен для данного общества; и в то же время он значительно колеблется у различных народов. Таково — сумасшествие. Одни из ученых думали, что главной причиной самоубийств является сумасшествие, и многие психиатры рассматривали самоубийство, как особый вид сумасшествия. Так, например, Esquirol говорит: "В самоубийстве проявляются все черты сумасшествия ("Maladies mentales") . Только в состоянии безумия человек способен покушаться на свою жизнь, и все самоубийцы— душевнобольные люди". Исходя из этого принципа, он пришел к тому заключению, что, будучи непроизвольным фактом, самоубийство не должно быть, преследуемо законом.

Но это мнение не оправдывается фактами, потому что многие самоубийцы никогда не были сумасшедшими и наоборот, многие сумасшедшие никогда не кончали самоубийством.

По Сорокину, следующие факты противоречат гипотезе, по которой сумасшествие является главной причиной самоубийств .

а) Среди женщин психически ненормальных больше, а самоубийств гораздо меньше.

б) Евреи вообще более склонны к душевным болезням, чем другие народы; однако, процент самоубийц у них всего меньше.

в) Если сравнить различные страны, то мы увидим, что страны, где процент самоубийств всего больше - вовсе не являются в то же время странами, в которых процент психически ненормальных всего выше. Саксония дает меньше всего душевнобольных (на 1 миллион людей в ней приходится 84 душевнобольных); однако самоубийц она дает больше всего (272 на миллион).

Значит суть дела не в сумасшествии. Вполне возможно, что сумасшествие в той или иной форме способствует самоубийству, но как видно из сказанного, не оно является причиной вызывающей самоубийство.

По Дюркгейму, большее число случаев сумасшествий среди женщин, не является еще доказательством того, что женщина предрасположена к сумасшествию больше, чем мужчина; оно, быть может, указывает только на то, что и в этом случае, как во многих других, женщин умирает меньше, чем мужчин . Между тем в действительности наклонность к добровольной смерти у женщин не только не выше, но гораздо ниже, чем у мужчин, и потому самоубийство по существу своему — чисто мужское явление. На одну лишающую себя жизни женщину приходится в среднем 4 мужчин. У каждого пола есть своя вполне определенная наклонность к самоубийству, которая есть величина постоянная для всех социальных классов. Но интенсивность этого предрасположения отнюдь не варьирует параллельно вариациям психопатического фактора независимо от того, исчисляют ли его влияние по количеству ежегодно вновь зарегистрированных случаев или по числу людей, записанных в данный момент.

2.6 Наследственность

По Дюркгейму, закон наследственности, проявляющийся в определенном возрасте, не может быть применим к суицидам.

Характерной чертой для самоубийства является не то обстоятельство, что наклонность к нему проявляется в определенном возрасте, но что она беспрерывно прогрессирует из года в год. Эта непрерывная прогрессия доказывает, что причина, от которой она зависит, развивается сама по мере того, как стареет человек. Наследственность этому условию не удовлетворяет, так как по существу своему она должна быть тем, что она есть, с того самого момента, как произошло оплодотворение.

Можно ли сказать, что наклонность к самоубийству уже существует в скрытом состоянии с самого дня рождения, но проявляется только под влиянием других сил, обнаруживающихся поздно и развивающихся прогрессивно? Ведь это значило бы признать, что наследственное влияние сводится преимущественно к предрасположению очень общего и неопределенного характера; в самом деле, если встреча его с другим фактором до такой степени необходима, что оно только тогда начинает действовать, когда присутствует этот фактор, и в той мере, в которой он присутствует, то этот фактор и должен считаться настоящей причиной.

Раса могла бы быть фактором самоубийства лишь в том случае, если бы это последнее представляло собой явление, коренным образом наследственное; недостаточность доказательств в пользу этого наследственного характера самоубийства: 1) частота случаев, приписываемых наследственности, не выяснена; 2) возможность другого объяснения; влияние мании и подражания. Соображения, говорящие против существования этого специального вида наследственности: 1) непонятно, почему женщины в меньшей степени наследуют наклонность к самоубийству, чем мужчины; 2) изменение процента самоубийств с возрастом не согласуется с этой гипотезой

По Сорокину, наследственность также не имеет решающего значения в фактах самоубийства . Во-первых, у большинства самоубийц не обнаружены предки, кончавшие свою жизнь самоубийством. Между тем, если бы эта теория была верна, то самоубийца должен был бы иметь в своем роде самоубийц. Во-вторых, что касается тех немногочисленных семейств, в которых почти все члены кончали свою жизнь самоубийством, то и здесь не всегда действует закон наследственности, а чаще всего закон подражания.

§3. Выводы Э.Дюркгейма и П.Сорокина

Дюркгейм вполне справедливо считал, что современный высокий уровень числа самоубийств есть признак морального бедствия. В том проценте самоубийств, который в настоящее время господствует среди европейских народов, приходится видеть признак патологического состояния

С ним соглашается и Сорокин: " ...самоубийство - нежелательное, печальное и трагическое. Во что бы то ни стало нужно бороться с ним. Но бороться, конечно, не путем издевательства над трупом самоубийцы и строгих наказаний, ибо кары не уменьшили самоубийств". Средства борьбы, по П.Сорокину, нужны другие. Раз главный источник самоубийств - недостаточная организация окружающего нас общества, делающая человека одиноким - то задача борьбы с самоубийствами сводится к тому, чтобы изменить эту организацию в том направлении, которая уменьшала бы одиночество личности, создавала бы вокруг нее группу, крепко и прочно связанную с ней общностью целей, интересов и задач.

В отличие от Сорокина, Дюркгейм допускал применение "для врачевания этого зла", хоть и в ограниченном объеме, репрессивные меры. Далее, он отрицал способность воспитания реформировать моральное состояния общества, ибо оно само является лишь отражением последнего. Необходимо воздействовать на самые причины, порождающие самоубийства; можно, однако, игнорировать альтруистическое самоубийство, которое по природе своей не заключает в себе ничего ненормального.

Средство борьбы с эгоистическим самоубийством: надо сделать более сплоченными группы, окружающие индивидуума. Однако Дюркгейм считал, что для этого не годится ни политическое общество, которое слишком далеко отстоит от индивида, ни религиозное общество, которое в состоянии социализировать индивидуумов, лишь отнимая у них свободу мысли, ни семья, которая мало-помалу сводится к брачной паре. Самоубийства супругов численно возрастают, совершенно так же, как и самоубийства лиц, не состоящих в браке. Профессиональная группа - она одна в состоянии выполнить вышеуказанную функцию.

Сорокин с более гуманистических позиций христианской морали приводит лишь общий принцип, указанный еще Христом и Ф. Достоевским. Он гласит: "люди, любите, друг друга", не будьте равнодушными друг к другу, не смотрите друг на друга, как на простые "номера" и "фишки", а как на человека, которому необходима посторонняя помощь: духовное утешение и ободрение, и материальная помощь и поддержка. Отсюда следует, что мало помалу должны быть так или иначе уничтожены те условия, которые одного лишают куска хлеба, другого же снабжают миллионами и сотнями миллионов рублей, которые он не может израсходовать и с пользой для других употребить. Если эта причина будет уничтожена, то уменьшится и оторванность человека от человека; появится общая цель, смысл жизни и необходимость полезной и высокой деятельности, в которой каждый бы находил свое удовлетворение.

Очень сильное эмоциональное впечатление производят заключительные слова П.Сорокина: "Нужно помнить, что необходимое условие прогресса, создания правды, истины и красоты — есть жизнь. Если ее нет, нет и высших ценностей. "Она поправима, а смерть - нет". Поэтому все силы общества, науки и каждого человека должны быть положены на борьбу за жизнь".

самоубийство суицид подражание дюркгейм сорокин

Заключение

Самоубийство - явление настолько странное, настолько необычное по своей природе, что заслуживает самого тщательного изучения; помимо чисто-научного интереса, изучение его необходимо еще и потому, что оно может иметь весьма важные последствия для практических целей: число самоубийств с ростом культуры и цивилизации очень быстро растет, в нашу эпоху оно растет настолько быстро, что становится какой-то эпидемией, угрожающей всему обществу вообще и каждому из его членов - в частности.

Этими свойствами самоубийства и объясняется то, что оно давно уже обратило на себя внимание пытливых умов, пытающихся найти причины отказа от жизни, внутреннюю природу этого факта и т.д. В последнее же время, благодаря быстрому росту числа самоубийств, оно сделалось предметом особенно тщательного изучения; со второй четверти XIX века, государство и статистические учреждения начали вести учет самоубийств, были созданы специальные комиссии для их изучения и для борьбы с ними; появился ряд весьма серьезных исследований самоубийства и т.п. Благодаря всему этому, в данное время явления самоубийства уже достаточно глубоко изучены; а тем самым до известной степени найдены и те средства, с помощью которых можно было бы бороться с этим темным и зловещим пятном нашей цивилизации и нашей культуры.

Исследование Дюркгейма "Самоубийство" основано на анализе статистического материала, характеризующего динамику самоубийств в различных европейских странах. Автор отвергает попытки объяснения исследователями явления внесоциальными факторами: психическими, психопатологическими, климатическими, сезонными и т.п. Только социология способна объяснить различия в количестве самоубийств, наблюдаемые в разных странах и в разные периоды. Прослеживая связь самоубийств с принадлежностью к определенным социальным группам, Дюркгейм устанавливает зависимость числа самоубийств от степени ценностно-нормативной интеграции общества (группы).

Личностная мотивация самоубийц, по свидетельству множества предсмертных записок и дневников, многообразна - несчастная любовь, растрата, провал во время экзаменов, непонимание со стороны окружающих, обиды, горе, физические и духовные страдания, разочарование в жизни. Но не все, пережившие нечто сходное, прибегали к самоубийству. Благоприятной почвой для него как для социального явления - это рост одиночества и отчуждения личности, разрыв социальных связей - религиозных, семейных, политических, дружеских и т.п., потеря социальной солидарности и поддержки, что, в свою очередь, является результатом общей неустроенности общества (эмоциональная и материальная нужда, нищета, безработица, бездуховность, дезорганизация, кризисы).

Внешние пространственно-временные параметры самоубийств (времен года, часов ночи и дня, дней недели, месяцев, юга или севера и т.п.), оказывают влияние на него только как сопутствующие, второстепенные факторы. Ключевым же является осознание (мнимое ли оно - это другой вопрос) безысходности ситуации: "Люди на земле одни - вот беда!" (Ф. Достоевский).

Литература

1. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1992.

2. Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии. Учебное пособие для вузов. М: 1999.

3. Гофман А.Б. От классика к классику: Дюркгейм и ранний Сорокин // Социологический форум. Выпуск: № 1-2 за 2000.

4. Громов И., Мацксвич А., Семенов В. Западная социология. СПб., 1997.

5. Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд: Пер. с фр. А.Н. Ильинского. СПб.: Союз, 1998.

6. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение/пер, с фр. - М.: Канон, 1995 - (история социологии в памятниках)

7. История буржуазной социологии ХТХ - начала XX - М.: Наука. 1979.

8. История социологии в Западной Европе и США. Учебник для вузов. Отв. ред. - академик РАН Г. В. Осипов - М.: Издательская группа НОРМА - ИНФРА, М. 1999.

9. История теоретической социологии. Социология XIX века (Профессионализация социально-научного знания) - М.: ИЧП Издательство Магистр, 1998.

10. Кукушкина Е. И. Русская социология XIX — начала XX века. М.,1993.

11. Мелихов А. Эмиль Дюркгейм. Неуслышанный пророк // Новое время - 1999-№35-с 33-35

12. Мякинен И. X. Как был написан очерк Сорокина о самоубийстве // Социологические исследования. - 2003.-№ 11.-С. 123-131

13. Осетрова О. О. "Ф. М. Достоевский и Э. Дюркгейм" // Фиюфсько-антролопчш студи 2001: Спецвипуск. - К.: Стилос; Д.: РВВ ДНУ, 2001. с-364..

14. Осипова Е. В. Социология Э. Дюркгейма. М., 1977.

15. Скирбекк Г., Гилье Н., История философии. М., 2000.

16. Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. М., 1994.

17. Сорокин П.А. Самоубийство как общественное явление // Социологические исследования. 2003. № 2. С. 104-114

18. Социологическая мысль в России. Л., 1978.

19. Социология в России /Под ред. В. А. Ядова. М., 1998.

20. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

ББК 60.5 Д97 ISBN 5-244-00574-Х

Печатается с некоторыми сокращениями по изданию: СПб., 1912

Пер. с французского А. Н. ИЛЬИНСКОГО

Под редакцией В. А. БАЗАРОВА

Издание Н. П. КАРБАСНИКОВА СПб. 1912

Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд/Пер, с фр. с сокр.; Под ред. В. А. Базарова.-М.: Мысль, 1994.- 399, с.

Эмиль Дюркгейм (1858-1917) - классик западной социологии, профессор университетов Бордо и Сорбонны. В своем творчестве обосновывал идею общественной солидарности, зависимости людей друг от друга. Данная работа написана на обширном фактическом материале, охватывающем как продолжительный временной интервал, так и многие страны Европы. Это позволило автору проанализировать феномен самоубийства с самых различных сторон: социальной, мора­льно-психологической, религиозной, этнической и др.

© Издательство «Мысль». 1994

Предисловие

С некоторого времени социология вошла в моду; са­мое слово «социология» стало теперь употребляться очень часто, а еще десять лет назад оно было малоиз­вестно и почти осуждено наукой. Социология находит себе все новых и новых сторонников, и в публике слагается какое-то предвзято благосклонное отноше­ние к этой новой науке, на которую возлагаются самые большие надежды. Нельзя, однако, не признать, что полученные до сих пор результаты не вполне оправды­вают ни большого количества опубликованных по это­му вопросу трудов, ни затраченного на них интереса читателей.

Прогрессивное развитие какой-либо отрасли науки выражается главным образом в том, что трактуемые ею вопросы не остаются в стационарном состоянии; лишь тогда говорят про данную науку, что она двига­ется вперед, если ею устанавливается дотоле неизвест­ная законообразность явлений или по крайней мере открывается ряд новых факторов, которые, не позво­ляя делать окончательных выводов, способны изме­нить самую точку зрения на затрагиваемую проблему. К несчастью, в силу того что социология в большинст­ве случаев не ставит себе точно определенных проблем, она не может тем самым служить таким примером. Она не прошла еще через периоды построений и син­тезов. Вместо того чтобы поставить себе целью осве­тить своими лучами определенную часть необъятного социального поля, социология в большинстве случаев ищет блестящих выводов, причем все вопросы только подвергаются общему обзору, но отнюдь не исследуют­ся по-настоящему; такой метод легко ведет к злоупот­реблениям, давая читающей публике так называемое «представление» о всякого рода вещах, но не приходя при этом ни к какому объективному результату. Зако­ны бесконечно сложной действительности не могут быть открыты путем таких кратких обсуждений и мимолетных интуиций; особенною же бездоказательно­стью отличаются широкие и поспешные обобщения. Все, что можно сделать при таком понимании задач социологии,- это привести при случае несколько подтверждающих предлагаемую гипотезу примеров; но одни иллюстрации еще не могут служить доказательством чего бы то ни было; к тому же если затрагивает­ся такая масса различных вопросов, то ни в одном из них нельзя быть компетентным. И приходится пользо­ваться чисто случайными сведениями, без всякого кри­тического к ним отношения. Таким образом, книги по чистой социологии не могут быть полезны тому, кто поставил себе правилом иметь дело лишь с вопросами строго определенными, так как большинство из них не входит в рамки какой-либо особой отрасли исследова­ния и, кроме того, чрезвычайно бедно сколько-нибудь авторитетными документальными данными.

Каждый человек, верующий в будущее социологии, должен всеми силами души стремиться к тому, чтобы положить конец такому положению вещей. Если со­циология-будет и дальше пребывать в таком состоя­нии, то она быстро впадет в прежнюю немилость, к немалой радости всех врагов знания. Для человечес­кого разума было бы в высшей степени плачевно, если бы часть действительности, представляемая социоло­гией,- единственная, отказывающаяся ему до сих пор покориться, единственная, о которой ведутся еще горя­чие пререкания,- хотя бы только на время ускольз­нула из-под его власти. Неопределенность полученных до сих пор результатов отнюдь не должна нас обес­кураживать: это аргумент в пользу того, чтобы упот­ребить новые усилия, а не в пользу того, чтобы от­казаться от усилий. Наука, только еще вчера зародив­шаяся, имеет право ошибаться и идти ощупью, если только она сама сознает свои ошибки и колебания и тем самым предохраняет себя от возможности их повторения. Социология не должна отказываться ни от одной из своих высоких задач, но если она хочет оправдать возлагающиеся на нее надежды, то она должна стремиться к тому, чтобы стать чем-либо иным, а не только своеобразной разновидностью фи­лософской литературы.

Вместо того чтобы предаваться метафизическим размышлениям по поводу социальных явлений, социолог должен взять объектом своих изысканий ясно очер­ченные группы фактов, на которые можно было бы указать, что называется, пальцем, у которых можно было бы точно отметить начало и конец - и пусть он вступит на эту почву с полной решительностью. Пусть он старательно рассмотрит все вспомогательные дис­циплины- историю, этнографию, статистику, без по­мощи которых социология совершенно бессильна. Ес­ли при таком методе работы можно чего-либо опа­саться, так это только того, что при всей добросовест­ности социолога данные, добытые социологом, не будут исчерпывать изученного им материала, так как сам материал настолько богат и разнообразен, что хранит в себе неистощимую возможность самого не­ожиданного, самого нечаянного стечения обстоя­тельств. Но не надо, конечно, придавать этому преуве­личенного значения. Раз социолог пойдет указанным нами путем, то даже в том случае, если фактический инвентарь его будет не полон, а формулы слишком узки, работа его будет, бесспорно, полезна - и буду­щее поколение продолжит ее, потому что каждая кон­цепция, имеющая какое-нибудь объективное основа­ние, не связана неразрывно с личностью автора; в ней есть нечто безличное, благодаря чему она переходит к другим людям и воспринимается ими; она способна к передаче. Благодаря этому в научной работе созда­ется возможность известной преемственности, а в этой непрерывности лежит залог прогресса.

Именно в этой надежде написана предлагаемая на­ми работа. И если среди различных вопросов, которые разбирались нами на всем протяжении нашего курса, мы выбрали темой настоящей книги самоубийство, то поступили мы так главным образом потому, что самоубийство принадлежит к числу явлений наиболее легко определяемых и может служить для нас исклю­чительно удачным примером; но и тут для точного определения очертаний нашей темы нам понадобилось немало предварительной работы. Зато, сосредоточи­ваясь таким образом на одном каком-нибудь вопросе, нам удается открывать законы, которые лучше всякой диалектической аргументации доказывают возмож­ность существования социологии как науки. В даль­нейшем изложении читатель познакомится с теми из этих законов, которые, как мы надеемся, нам удалось доказать. Без всякого сомнения, нам не раз случалосьошибаться, чрезмерно увлекаться в своей индукции и отдаляться от наблюдаемых фактов; во всяком слу­чае, каждое из своих положений мы подкрепляли воз­можно большим количеством доказательств; особен­ное внимание мы обращали на то, чтобы как можно тщательнее отделить рассуждение по поводу данного положения и нашу субъективную интерпретацию его от самих рассматриваемых фактов. Таким образом, читатель может сам оценить, насколько основательны предлагаемые ему объяснения, имея под руками все данные для обоснованного суждения.

Поставив точные границы своим изысканиям, необ­ходимо, кроме того, категорически воздержаться от изложения общих взглядов на изучаемый предмет и от так называемого краткого общего обозрения темы. Мы думаем, что достигнутые нами результаты, а именно установление известного количества положе­ний относительно брака, вдовства, семьи, религиозной общины и т. д., дают нам возможность, разумеется при правомерном пользовании этим материалом, на­учиться гораздо большему, чем изучая заурядные те­ории моралистов о природе и качестве этих явлений и учреждений.

В нашей книге читатель найдет также несколько указаний на причины общего недуга, заразившего в настоящее время все европейское общество, и на те сред­ства, которыми этот недуг может быть ослаблен. Никогда не надо думать, что общее положение вещей можно объяснить при помощи обобщений. Можно говорить об определенных причинах только после тщательного наблюдения и изучения не менее определенного внешнего их проявления. Самоубийства в том виде, в каком они сейчас наблюдаются, являются именно одной из тех форм, в которых передается наша коллективная болезнь, и они помогут нам добраться до ее сути.

Предлагаемый нами метод целиком зиждется на том основном принципе, что социальные явления должны изучаться как вещи, т. е. как внешние по от­ношению к индивиду реальности. Для нас это столь оспариваемое положение является основным. В конце концов, для того чтобы существование социологии было возможным, раньше всего нужно, чтобы у нее был специальный, только ей принадлежащий объект изучения, чтобы она поставила своей задачей изучение реальности и не была зависима ни от какой другой отрасли знания. Но если нет ничего реального за преде­лами единичного сознания, то социология как таковая должна исчезнуть за неимением материала.

Единственный предмет, к которому тогда может применяться наблюдение, это состояние ума индиви­дов, ибо ничто иное не существует; но это - задача психологии. С этой точки зрения все, что есть сущест­венного в браке, или в семье, или в религии, заключа­ется в тех индивидуальных потребностях, которым предназначены служить эти институты, а именно: от­цовская и сыновняя любовь, половое влечение, то, что называется религиозным инстинктом, и т. д. Что же касается самих институтов с их исторически выработанными формами, столь сложными и разнообразны­ми, то этой стороной дела можно пренебречь: она представляется малоинтересной. Будучи только внеш­ним и случайным выражением общих свойств природы индивидуума, вышеназванные институты являются лишь одним из ее проявлений и не требуют специаль­ного исследования. Конечно, при случае любопытно заняться изучением того, какое внешнее выражение получали в различные исторические эпохи эти вечные человеческие чувства; но так как каждое такое внешнее выражение несовершенно, то им нельзя придавать слишком большого значения. В некотором отношении бывает даже полезно вовсе отбросить их, чтобы лучше проникнуть в глубь оригинального подлинника, в котором чувства эти черпают свой смысл и истинная природа которого искажается внешней передачей.

Таким образом, под предлогом того, чтобы дать науке более глубокую подпочву, основывая ее на психологическом строении индивида, ее отделяют от единственного свойственного ей предмета. Обыкно­венно в таких случаях не замечают того, что со­циологии не может быть там, где нет общества, а общества нет там, где есть только индивиды. К тому же эта концепция является одной из главных причин, поддерживающих в социологии вкус к неясным обоб­щениям. Вполне естественно, что если за конкретными формами социальной жизни не признается самосто­ятельного существования, то нет и желания занимать­ся их описанием.

Мы твердо надеемся, что, читая нашу книгу, каж­дый согласится с нами в том, что над индивидом стоит высшая духовная реальность, а именно коллектив. Ко­гда станет очевидно, что у каждого народа существует свой особый процент самоубийства, что процент этот более постоянен, чем общая смертность, что если он вообще эволюционирует, то - следуя коэффициенту ускорения, свойственному каждому обществу, что все его колебания в различные моменты дня, месяца, года только воспроизводят ритм общей социальной жизни; когда убедятся, что брак, развод, семья, религиозная община, армия и т. д. влияют на него по точно определенным законам, из которых некоторые могут быть выражены даже цифрами; когда убедятся во всем этом, то откажутся видеть в этих состояниях и институтах какие-то идеологические установления, не имеющие ни силы, ни значения. Тогда почувствуют, что это-реаль­ные, живые действующие силы, которые, определяя собою индивида, тем самым ясно доказывают, что они не зависят от него, по крайней мере тогда, когда он входит в качестве элемента в те комбинации, результа­том которых они являются. По мере того как вышена­званные силы формируются, они налагают свою власть на индивида. Приняв это во внимание, легче понять, каким образом социология может и должна быть объективной, ведь она имеет перед собой столь же определенные и столь же прочные реальности, как предмет изучения психолога или биолога*.

Нам остается выразить свою благодарность нашим бывшим ученикам г-ну Феррану, преподавателю Выс­шей первоначальной школы в Бордо, и г-ну Марселю Моссу, приват-доценту философии, за ту готовность помочь нам, которую они проявили, и за те незамени­мые услуги, которые они нам оказали.

Предисловие.

Эмиль Дюркгейм описывает состояние современной ему социологии таким образом: сам термин « социология» стал чаще употребляться, хотя десять лет назад был малоизвестным, на эту науку возлагается много надежд и постепенно у нее становится все больше и больше новых поклонников.

Прогрессивное развитие науки по Дюркгейму выражается в том, что вопросы, рассматриваемые какой-либо наукой, не остаются в неизменном состоянии. О ней будут говорить только тогда, когда этой наукой будут открыты новые явления и факты. Но социологию нельзя в этом случае привести в пример, потому что она не ставит перед собой ряд каких-либо проблем. Вместо этого социология ищет выводы, причем вопросы, подвергаются общему рассмотрению и по настоящему не исследуются. Поэтому это приводит к тому, что люди понимают только представление в каких-либо вещах, но не приходят, в итоге, ни к какому результату.

В этом случае социологам остается сделать только одно-привести несколько примеров, которые подтверждали бы гипотезу.

Введение.

Многие слова повторяются в нашей речи по несколько раз в день. Взять, например, слово « самоубийство». Вроде бы смысл этого слова нам понятен, но если автор будет полагаться на традиционное значение слов, без какого-либо анализа, то можно попасть в неудобное положение. Понимание многих слов широко трактуется, и очень часто, многие слова, различные по классификации, собраны в одно целое или наоборот, располагаются под разными словами. Именно в этом и заключается отказ от рассмотрения слов в традиционном значении.

В следствии этого отказа социолог должен выбрать определенную группу фактов, с помощью которых он будет изучать самоубийства. Для этого нужно рассмотреть различные виды смерти и выделить из них такие, которые могли бы быть признаны обществом. Эти виды смерти должны быть объективными. Если такие существуют, то их можно объединить эти факты под одним наименованием. Но, как мне кажется, Дюркгейма не устраивает такое определение, потому что все факты, характеризующие самоубийства, несет определенный характер. Нельзя относить к одной группе и рассматривать одинаково смерть человека, который умер, например, от галлюцинаций и смерть человека, который убивает себя осознанно, прыгая с верхнего этажа.

Прежде всего Эмиль Дюркгейм рассматривает самоубийство, в качестве социального факта. По его мнению главной причиной появления факта такого типа является негативное воздействие социальной среды на личность, а также и на общественные группы.

Книга 2.

В результате изучения первой книги Эмиля Дюркгейма можно сказать, что каждой социальной группе общества присущи наклонности к самоубийству, которые не объясняются ни строением индивидов, ни строение окружающей среды. Склонность к самоубийствам зависит от социальных причин, влияющих на общество.

Для того, чтобы определить причины и типы самоубийства Дюркгейм предлагает рассмотреть сначала склонность к самоубийству как простое явление или как совокупности этих наклонностей, которые в последующем можно будет разделить с помощью анализа и заниматься их исследованием по отдельности. Сначала нужно рассмотреть как можно больше видов самоубийств и распределить их по признакам. Если будут установлены самоубийств с одинаковыми признаками, то их можно внести в один и тот же класс. Но так как самоубийства различны по своему характеру, то нужно будет установить несколько видов, которые бы содержали в себе и сходства, и различия фактов самоубийств. Именно этим методом пользовались ученые при исследовании самоубийц.

Глава 2.

Для того чтобы рассмотреть эгоистическое самоубийство, Дюркгейм предлагает рассмотреть три социальных института- это брак, религия и политика. Рассматривая подробно влияние религии можно сказать, что она оказывает профилактическое влияние на самоубийство. Например, если брать к рассмотрению европейские страны с их уровнем самоубийств, то можно заметить, что в странах с католическим вероисповеданием, уровень самоубийств очень низкий, по равнению с уровнем самоубийств в странах с протестантскими взглядами. Хотя, уровень самоубийств у греко-католиков может и не зависеть от религии, так как цивилизация этих стран отличается от цивилизации других европейских стран, поэтому эти различия и могут быть причиной разного уровня склонности к самоубийству. Тоже самое нельзя сказать о большинстве католических и протестантских обществах. Они находятся на одинаковом интеллектуальном и моральном уровне, между ними есть очень много общего. Но несмотря на это сходство, уровень самоубийств зависит и от социальной среды, в которой проживает население. Социальная среда не является однородной.

Например, цивилизация Испании и Португалии, уступает Германии, это служит примером разного уровня самоубийств.

Для того чтобы определить влияние протестантства и католичества на число самоубийств, нужно сравнить их влияние внутри. При рассмотрении этих религий выяснилось, что и одна и другая осуждают самоубийство, но при этом учат о том, что в загробной жизни людей ждет такая жизнь, в которой они будут наказаны за свои грехи, в том числе и за самоубийство. В этих религиях запрещено убивать себя и этот запрет носит божественный характер. В этом нет какого-нибудь логического умозаключения, зато присутствует авторитет Бога. Но если обе религии выставляют одинаковые требования, то их влияние на количество самоубийств имеют свои причины, отличающие их друг от друга.

Различие между протестантизмом и католичеством заключается в том, что протестантизм позволяет какое-либо исследование, в отличие от католицизма. Протестантизм позволяет размышлять больше, чем, например, греко-латинский политеизм.

Стремление к исследованию может прийти только со стремлением к образованию. Знание является тем средством, которое располагает мышление к достижению своих целей. В тот момент, когда верования и обычаи теряют свой авторитет, обращаются к науке, которая является формой познания. Люди начинают стремиться к познанию, когда они постепенно начинают освобождаться от традиций, которые владеют их умами, заменяя собой все.

Глава 3.

Если религия предохраняет от самоубийства, то возможно, что другие общественные союзы дают такие же результаты. Например, начнем с рассмотрения политического общества и семьи.

Если смотреть по статистике, то можно заметить, что женатые люди заканчивают свою жизнь самоубийством чаще чем холостые. И исходя из этих исследований ученые сделали вывод, что брак и последующая семейная жизнь увеличивает количество самоубийств. Это исследование имеет основание быть, в том случае когда самоубийство является выходом из сложного положения, связанного с тяжелыми условиями жизни.

Все согласны с тем, что холостяку жить гораздо легче, чем женатому, потому что брак несет за собой заботы и обязанности. Но для того, чтобы расставить все на свои места, нужно учесть, что к холостому населению относятся, также, люди не достигшие шестнадцатилетнего возраста, а ведь до этого возраста склонность к самоубийству очень мала. Например, во Франции на один миллион приходится одно или два самоубийства в шестнадцатилетнем возрасте. Поэтому присутствие среди холостого населения людей меньше шестнадцати лет понижает склонность среди них к самоубийству. Из всего этого можно сделать вывод, что случаи самоубийств в малых количествах у холостого населения, зависит от того, что большое количество населения не вышло из детского возраста, а не от безбрачия. Поэтому при сравнении этих двух групп населения, выделяя влияние брака на уровень самоубийств, то нужно учитывать только тех людей, которые достигли определенной возрастной категории.